Рубаи. Полное собрание

Хайям Омар

1003

Каких мыслителей века смели, саки! Все спят во прахе грез, вон в той пыли, саки. А все их мудрости, — испей вина и слушай, — Вчерашним ветерком шумят вдали, саки.

1004

Поройся в памяти: еще хранит меня?.. Никто от слез, как ты, не оградит меня. Саки! Уж коль и ты не снимешь боль, то кто же В стране, куда уйду, развеселит меня?

1005

Был

кислым виноград, стал сладким. Но поди ж, Чем горечь винную разумно объяснишь? Коль дерево в лесу срубили сделать лютню, К чему про флейту речь — про плачущий камыш?

1006

О сердце! Истина, и та — словечко, звук; Тем более нужда не стоит наших мук. Коль тело мучит рок, вином залей недуг: Разбитое судьбой не воскресишь, мой друг.

1007

Я к розам и к вину без устали спешил, Запущенностью дел я всех вокруг смешил. Мне надо было бы искать иные цели… До них я не дошел. Верней, не заслужил.

1008

Безволье пред Творцом пресечь бы — ну никак; Из ханжества народ извлечь бы — ну никак. Уж и хитрили мы, и к разуму взывали: Осиливая рок, налечь бы!.. Ну никак!

1009

Ученьем этим мир поправил бы дела, Вседневным праздником тогда бы жизнь была, И каждый человек своей достиг бы цели И заявил бы: «Нет!» — безумной власти зла.

1010

Я сердцем изнемог. Скорей вина сюда: Проворно, будто ртуть, из рук бегут года. Встань! «Счастье наяву» нам снится, как всегда, А «пламя юности», пойми, мой друг, — вода.

1011

Уж раз меня сюда буквально за грудки Да и погонят прочь желанью вопреки, Встань, опояшься и проворным будь, саки: Начну смывать вином пласты земной тоски.

1012

Доколе маяться в притоне воровском, Где так бессмысленно плетутся день за днем? Неси вина! Скорей! — Пока остаток жизни Никто не умыкнул, прельстившись кошельком.

1013

Саки! Вокруг меня, в груди ли — пустота? В лесу, где прежде львы бродили, — пустота. Ты что ни ночь бутыль обмахивал от пены. Мы наконец пришли!.. В бутыли — пустота.

1014

Я много по горам да по степям кружил; Не ублажил судьбу, достатка не нажил. Я вдоволь бедовал и лишь одним доволен: Жил худо, бедно жил, но — худо-бедно — жил!

1015

Я

много по горам да по степям кружил, Я из конца в конец по всей земле спешил — И никогда никто навстречу не попался. (Обратно нет пути, коль путь не завершил.)

1016

Саки! Истлею здесь скорей, чем под землей. Легко покойникам: доступен им покой. А я кровавых слез чуть отстираю пятна, Слезами новыми подол запятнан мой.

1017

Народы, что нашли, сойдя в приют смиренный, Забвение невзгод и нищеты презренной, Со Смертью шепчутся: «Как жалко, жалко всех, Кому в грядущее брести по жизни бренной!»

1018

Саки! Один бы вздох над кубком Бытия, Один счастливый вздох, и успокоюсь я. Мгновенье радости дороже всех соблазнов: Надежда никогда не сбудется ничья.

1019

Пусть я разоблачен, толпа кругом права, Не думай, что меня расстроила молва. Забудутся дела, забудутся слова, Едва моя во прах склонится голова.

1020

Оковы рабские не снял я до сих пор. Ни мига радости не знал я до сих пор. Уроки мне судьба втолковывала долго, Но только мастером не стал я до сих пор.

1021

Душе среди наук опоры все же нет: Ученые кругом — людей, похоже, нет. Наполни кубок мой, чтоб я немного ожил: Пути отсюда мне сегодня тоже нет.

1022

Друзей сомнительных, я болтунов дичусь, Со стоном собственным беседовать учусь. Сегодня, чувствую, в последний раз рыдаю: Навек отпл'aчусь ли — иль веком отплачусь.

1023

Как, небо, ни кружись, все горше тьма во мне; Оковы можешь снять: моя тюрьма во мне. На недостойного глупца взглянуть не хочешь? Достоин взгляда я, раз нет ума во мне.

1024

Я знаю, небосвод, мой добрый опекун: Смерть — камень, жизнь — стекло, а ты — палач и лгун. До мерки «семьдесят» наполнится мой кубок, Ты выхватишь его и ахнешь об валун.

1025

Из кабака Судьбы, где одуревший люд Решил мне учинить позорный самосуд, Сбегу наружу я — внезапно, прежде смерти!.. Неужто хватятся и догонять начнут?

1026