Рубаи. Полное собрание

Хайям Омар

956

Так ласково меня вдруг привечать — за что? А после от себя вдруг отлучать — за что? Мы с первого же дня так были неразлучны!.. На всю вселенную готов кричать: «За что?»

957

Меня чураешься — за что казня, кумир? Ту клятву верности — вот так храня, кумир?! Смотри, не выдержу, поймаю за шальвары: Терпенье лопнуло, прости меня, кумир!

958

Неверную

забыть? Расстаться? Ну и ну. Уж будто брошу жить и умирать начну? Напомню ей, как бьют изменников ислама, И в веру прежнюю пощечиной верну.

959

Как сердце, изведясь, сожгло здоровье мне! О, как невмоготу с его любовью — мне! В заветный час вином влюбленных одаряют, Но чашу наполнять привыкли кровью мне.

960

Пришла любовь — ушла, как будто кровь из жил. Вконец опустошен — я полон той, кем жил. Любимой раздарил всего себя до крохи, Весь, кроме имени, стал той, кого любил.

961

Все хуже без тебя, и все полней печаль. С утра, не как вчера, еще больней печаль. Кто плакал на земле, не обо мне ль рыдали? Все дальше от тебя, и все сильней печаль.

962

Размахивает рок огнивом и кремнем, Не в силах прихватить промокший трут огнем: То врозь нас разнесет, то сдвинет и ударит… Мы врозь — проклятие! Но и когда вдвоем…

963

Ни с кем моей душе сдружиться не пришлось; И сердцу снадобий целебных не нашлось… Дойдя до пропасти, остался я невеждой; Сказанье о любви на взлете прервалось.

964

Цветник твой разорен, как после кутежа; Тюльпан твой — ворон взял и ввысь летит, кружа… Румянец уст твоих давно уж не касался, Багрянец уст твоих давно покрыла ржа.

965

Как, испытав любовь, ты расцвела со мной! Как яростно и зло потом рвала со мной! Надеюсь на судьбу: удачно повернется, Ты станешь вновь такой, какой была со мной.

966

В лихой притон Судьбы забрел я на беду: Она всучила мне болезни да нужду. Как на ветвях бутон, увяну не раскрывшись, Как на лугу тюльпан, я кровью изойду.

967

Бездомный, телом я пообветшал в пути; Добро я находил, да некуда нести. Вот

так и прожил век, у счастья не в чести… Со Смертью встретиться б, но где ее найти?

968

Ни камня, кажется, в степях Востока нет, Который злой Судьбой не брошен мне вослед… Я знаю, нет страны, где б отдохнул от бед, Где б горький образ твой не застил белый свет.

969

Глаза так бережно вели слепое сердце, Чтоб где-то встретиться смогло с любовью сердце… Не любопытствуйте, что на сердце теперь: Глаза заставите омыться кровью сердца.

970

Вот — горе! Кровью слез ты захлебнуться должен, Иль мир ликующий перевернуться должен!.. Пока твои глаза не высосала тьма, Представь, что это сон, что ты проснуться должен!

971

Вчера прощались мы. Я, стоя над могилой, Сквозь саван узнавал прелестный облик милый И тщетно звал: «Ответь!» О, если б навсегда Не голос твой умолк, а мой язык постылый!..

972

Чуть ночь, и снова ум в отчаянье ночном, И жемчугами слез осыпан я кругом, И в чашу головы не влить вина ни капли: Старайся, наполняй, но чаша кверху дном.

973

Пустить из сердца кровь — и смоет сотню зданий. Стократ губительней — река людских рыданий. Я на ресницах нес такое море слез!.. Обрушится потоп, коль не сдержу стенаний.

974

Палатки мудрости Хайям когда-то шил, Но в печь беды попал, да в самый жар и пыл, Остаток лишних лет отстриг посыльный Смерти И за бесценок их кому-то уступил.

975

Ты в горе мудрым стал и дураком едино. И что тебе мечеть, молельный дом? — едино. Душой ты с чужаком, а может, со своим… Раздвоен: стал свечой и мотыльком едино.

976

Ночами небеса гноят мне жизнь-белье; И нитки расползлись, и воротник рванье. Возьмут мою судьбу и уж начнут мытье, Вдруг вынут из воды — и снова в грязь ее!

977

Нет, храм о двух Дверях нам не дал ничего; Растрачена душа, и в сердце все мертво. Блажен, кто в этот мир не разыскал дороги Иль вовсе избежал зачатья своего.