Руины Камелота
Шрифт:
— Стой, черт возьми! — скомандовала Габриэлла, сделала рывок и схватилась за лохмотья фигуры. Она дернула изо всех сил, и человек споткнулся. Внезапно он развернулся и занес над ней свою уцелевшую руку, словно клешню… Лицо существа было обвисшим и лишенным жизни вокруг разинутого рта, из которого выходило хриплое дыхание со звериным зловонием. Его глаза были мутными, как белый мрамор, и страшно вытаращенными.
Габриэлла выпустила рваную тунику, отшатываясь назад в отвращении. Ее ноги скользнули, и она упала, инстинктивно поднимая меч, вопреки охватившему ее ужасу. Это был не человек. По крайней мере, больше им не был.
Существо
Габриэлла по-прежнему держала свой меч и дрожала. Она взглянула на него, заметила пятно черной крови, размазанной по ее середине, и бросила его в ужасе. Она отскочила в сторону, дыхание резкими толчками вырывалось из ее груди.
Страшная фигура была теперь лишь отдаленным силуэтом, все еще бегущим, с кровью, капающей с обрубка его левой руки.
Прежде она думала, что всадники могли быть авангардом, высланным Меродахом, с намерением перехватить караван на пути к Херренгарду. Чем бы они ни были, но они не были человеческой армией. Они были монстрами. Такие существа просто не могли служить Меродаху.
Или могли?
Медленно, все еще дрожа, Габриэлла встала на ноги и снова взяла свой меч. Она вернулась обратно к валуну. Полоса взрытой земли и примятой травы указывала на место падения зверя.
У основания камня в свете заката виднелась отрубленная рука. Кровь, сочившаяся из обрубка тонкой струйкой, была цвета сливы в угасающем солнечном свете. Белые пальцы сгибались и разгибались медленно, ритмично, как ноги мертвого паука.
При виде этого Габриэллу чуть не вырвало. Она почувствовала, как тошнота подступает к горлу, и прикрыла ладонью рот, отчаянно пытаясь удержать.
Она, спотыкаясь, забежала за камень. Ее сумка все еще лежала в тени с другой стороны. Она подхватила ее, не останавливаясь, и бросилась вперед, несмотря на усталость, желая только убраться как можно дальше от ужасной отрубленной руки, насколько было возможно.
Всадники не были ни живыми, ни мертвыми. Отрубленная рука, ее пальцы сгибающиеся и сокращающиеся, доказывали это. Возможно, она поползет вслед за своим хозяином, так же, как ее хозяин гнался за теми, другими, следуя какому-то неведомому мрачному долгу, который побуждал их двигаться вперед. Хуже того, а вдруг отрубленная рука поползет за ней, медленно, но упорно продвигаясь через шуршащую траву, оставляя мерзкую черную кровь на своем пути?
Габриэлла побежала дальше, задыхаясь и спотыкаясь на скалистой земле, когда солнце, наконец, скользнуло за горизонт. Она просто не могла спать, зная, что этот отвратительный предмет находится вблизи.
Смутно у нее мелькнул вопрос, сможет ли она когда-нибудь снова заснуть.
Усталость в конце концов догнала ее.
Она захватила ее, когда Габриэлла пересекала большое каменное плато, лишенное травы и потрескавшееся, как огромная тарелка. Она упала на одно колено, тяжело дыша, и просто не смогла подняться снова. Она так и стояла, одной рукой и одним коленом прижимаясь к холодному камню. Через минуту она полностью опустилась на землю, обняла свою сумку как подушку, и свернулась
Она спала. И ей снился сон.
Теплота медленно накрыла ее, отзываясь в суставах, сглаживая их болезненность. В течение, казалось бы, долгого времени, она просто лежала и наслаждалась этим приятным, успокаивающим теплом. Это было знакомое ощущение. Фактически, это был солнечный свет.
Габриэлла медленно открыла глаза, не вставая. Каменный уступ был залит золотыми лучами солнца. Лучи гладили ее по щеке. Нежный ветерок шевелил близлежащую траву и поднимал ее волосы. Пахло вереском. Габриэлла выпрямилась и огляделась по сторонам. В радостном солнечном свете степь преобразилась. То, что раньше казалось бесплодным и пустынным, теперь выглядело просто тихим и странно выжидающим.
Изменение это было очень благоприятным, также, как и сдвиг в ее отношении. Живший в ней страх заместила торжественная безмятежность. Теперь она чувствовала со спокойной уверенностью, что все будет в порядке. Ее миссия, какой бы она ни была, внезапно показалась не такой уж важной. Конечно, она была не важной. Бедствие (какое бы оно ни было) было предотвращено. Все ужасы были исправлены. С Маленьким принцем все будет прекрасно, равно как и с Сигрид, и с отцом, и даже… Дэрриком.
Он был еще жив. И Рисс тоже. Они шли ей навстречу.
Восторг охватил Габриэллу, и она вскочила на ноги. Ее лицо раскраснелось от переполнявшего ее чувства, когда девушка огляделась вокруг, заслоняя глаза рукой, затаив дыхание в надежде, что она скоро уже увидит их. Омытая солнцем Пустошь казалась умиротворенной на много миль в каждом направлении. Ни Дэррика, ни Рисс нигде не было видно.
Но это ничего. Габриэлла опустила руку и глубоко вздохнула от счастья. Мысль о том, что Дэррик и Рисс идут, сама по себе приносила радость. Она будет наслаждаться ею и ждать их там, на своей потрескавшейся, белой скале. Забавно, как она подумала о ней, как о своей собственной скале, хотя в этом был смысл. Здесь ее любимые найдут ее. Они будут искать ее здесь и только здесь, ибо это место является волшебным маяком для них. Пока они не пришли, оно будет ее домом. Она будет ждать терпеливо, предвкушая счастливую встречу.
Кто-то еще с ними шел, кто-то, чей голос она почти, но не совсем, забыла, по кому она скучала гораздо больше, чем по другим. Кто-то, кто обнял бы ее, приласкал, и спел ей свою песню. Ее мать. Она скоро придет. Эта мысль вызвала слезы радости.
Послышался шум, какой-то шорох позади Габриэллы. Это Дэррик! Он пришел! Он вышел из травы позади нее, улыбаясь с любовью, протягивая руки, чтобы обнять ее. Она обернулась, чтобы приветствовать его, бросаясь в его сторону. А потом она нахмурилась, потому что его там не было, в конечном итоге. Это был ветер.
Нет, не ветер. Это была Рисс, а не Дэррик. Она пряталась в кустах на другом конце плато, играя с ней как в детстве.
— Рисс! — позвала Габриэлла, оборачиваясь и смеясь. — Пожалуйста, не дразни меня! Выходи, дай мне увидеть твое лицо! Давай посмеемся вместе, Рисс!
Она слышала ее, но не видела. Смех Рисс пронесся на ветру словно лента. Ее не было за кустами, но ее голос был где-то далеко, разносился ветром по безмолвной пустыне. Габриэлла опустила руки и покачала головой, лукаво улыбаясь. Ее подруга будет здесь скоро. И Дэррик с ней. А вскоре, и ее мать. Они все будут снова вместе и никогда больше не расстанутся. До тех пор, Габриэлла будет ждать.