Руки прочь, Эйдан Линч!

Рейн Алина

Она прикрыла глаза и помассировала морщинистые виски, теперь уже жестами намекая, что моё время вышло.

Глава 20

Эйдан

Никки я ждал, сходя от волнения с ума. Мерил шагами пятачок крыльца, который был чудовищно мал. Три шага в одну сторону под скрип старых досок, три в другую — это всё, что мне было доступно.

Но вот дверь отворилась, бросая на щербатое дерево полоску света, которая тут же затмилась тенью Никки, а сама она молча вышла ко мне. Взгляд потерянный, потухший, но было видно,

что она пыталась держать себя в руках. И прикушенная изнутри нижняя губа… Я понятия не имел, что наговорила ей вещунья, но сейчас хотелось сжать это хрупкое тело и никогда не отпускать. Успокоить, помочь выдохнуть.

Так я и сделал, а когда почувствовал её дыхание на своей шее, чуть не послал к грашам эту старуху, не подхватил Никки на руки и не унес с этого грёбаного осколка.

Текли секунды. Одни из самых приятных за последние несколько дней… Нет, там у камина, когда она вдруг спросила про поцелуй, я тоже едва сдержался. Сам не знаю каким образом. Не иначе, организм задействовал свои скрытые резервы.

Однако время шло, и если я хотел покончить с Пятым Осколком побыстрее, мне нужно было её отпустить.

— Никуда отсюда не отходи, — взглядом я постарался показать девушке, что шутки остались позади. — Уверен, рядом с домом вещуньи безопасно, своей репутацией она дорожит, но даже со ступенек спускаться не вздумай, хорошо?

Она неловко махнула ладонью, когда отстранилась и отступила на шаг.

— Да поняла я.

Удовлетворенно кивнув, вошел в дом и вновь предстал перед абсолютно лысой старухой. Легкие наполнились странной смесью ароматов, которые с первого раза и не скажешь, нравились или нет.

— Линч, — она указала на стул, но я остался стоять. — Как поживает твой отец?

Всеми силами я старался не позволить удивлению просочиться в выражение лица. Нет уж, не дождётся. Поэтому просто вежливо кивнул, запуская руку в карман куртки.

Лишь бы Никки не наделала дел и не сошла с крыльца. Кажется, что всем своим существом я был там, рядом с ней, а не здесь.

— Надеюсь, что неплохо. Он мне не докладывает.

— Я тоже на это надеюсь, — вещунья склонила голову на бок, внимательно глядя на сложенный пергамент в моих руках. — Ну и что тебя ко мне привело?

— Вот это, — я положил на стол нарисованный от руки эскиз печати, а у самого внутри всё замерло.

Конфиденциальность вещунья хранила на славу, об этом знали все, но что, если ей вообще сказать будет нечего? Тогда я вновь останусь ни с чем. Верить в то, что пришёл сюда зря, отчаянно не хотелось.

— Непреложная печать, — с ходу опознала она и сверкнула снизу вверх глазами. — Хочешь использовать?

Вот уж такого вопроса я не ожидал.

— Что?

— Не кипятись. Значит, хочешь снять? Даже не буду спрашивать, кому это так не повезло. Да уж… — листок с эскизом вспыхнул пламенем прямо на столе и за пару секунд превратился в пепел. Который вещунья смахнула в подставленную ладонь а потом между ними и растерла, принюхиваясь. Я же старался не отсвечивать и даже не дышать. — Сильная работа, сразу чувствуется. Эксклюзивная. Такой в справочнике по ритуалистике ты не найдёшь, хоть год ищи.

—

Кто её автор? Тот же человек, который использовал?

Она кивнула.

— Бесспорно да.

Контроль утекал сквозь пальцы, а надежда уже почти просочилась в кровь. Если она поможет… Граш, я даже мечтать о таком не мог!

— И вы можете её снять? Я заплачу, сколько скажете…

— Снять? — эхом откликнулась вещунья, когда отряхнула ладони от пепла. Мне показалось, или теперь я расслышал нотки жалости? — Боюсь, что даже тот, кто её поставил, снять печать не в состоянии. Пока не будут выполнены его условия, конечно, и тогда она растворится сама собой. Похоже, так он и себя лишил возможности отступить назад.

— Не снять?.. Вы уверены? — она кивнула, а у меня внутри всё перевернулось несколько раз, а потом закрутилось в тугой узел. — Но как же…

И вся хрупкая надежда, которая только начала рождаться в груди, рассыпалась на сотню звенящих осколков. Теперь в крови тёк сильнодействующий яд, высасывающий все жизненные силы. Я всё же плюхнулся на стул, потому что ноги банально не удержали.

— Я же сказала, что условия должны быть выполнены. Есть другой путь, но вот хватит ли тебе духу… Впрочем, сначала нужно найти того, кто поставил печать, а дальше решать тебе. Ты любишь её, Эйдан Линч?

Слова поставили в тупик, но откликнулся я быстро:

— Да, — и прикрыл глаза, заставляя себя выдохнуть.

— По-настоящему, а не той тенью любви из далекого детства? Ответь себе на этот вопрос, и решение с печатью придёт само собой.

Ответь себе на этот вопрос? Что за чушь галимая?! Я уже ответил! Люблю! Всегда любил!

«Вот только любовь остыла за те года, которые ты провёл без Никки» — шепнул вредный внутренний голос. Этот голос хотелось задавить, заставить заткнуться, но он был прав. И лишь настоящий, а не призрачный шанс потерять её навсегда возродил это чувство. Неокрепшее, несформированное. Настоящее?

Именно над этим вещунья и заставила задуматься.

Есть другой путь. Не снять. Условия должны быть выполнены. Ты любишь её по-настоящему?

Круговорот слов уже почти расплавил мой мозг. Я и не заметил, как оказался на крыльце и перед Никки, которая молча протянула мне руку. Кажется, более-менее я пришёл в себя лишь на плите перед прыжком с этого неблаголучного Осколка.

Ладно. Я обязательно найду решение, но сейчас мне хотелось хоть час провести с ней наедине, и так, чтобы не нужно было никуда спешить, не нужно было заниматься тренировками или конспектировать лекции. Просто мы. Как раньше и без условий.

Именно поэтому я слегка скорректировал точку приземления, не забыв обхватить рукой хрупкое тело Кнопки.

Секунда, мерцающая невесомая дымка, и вот Никки нахмурилась, оглядываясь.

— Где это мы? Точно не в Институте.

Да, всё так. В отличии от неё, я неплохо ориентировался в залитых золотистым сиянием улочках, широкой набережной, переплетении аллей и переулков, застроенных дорогими трехэтажными особняками. Где-то здесь даже городское поместье Блэков. За тем поворотом, кажется…