Рукопись в кожаном переплете
Шрифт:
И вот сейчас я выкопал этот кусок грубо обработанного золота весом около фунта. Я решил отдать его Педро Форменасу, ради того, чтобы тот не трогал Аолу.
— Где ты украл этого золотого урода — спросил Педро, бросая фигурку на весы. — Ну, ладно, будем считать, что старик Хуан расплатился со мной.
Я знал подлость этого человека, но никогда не думал, что она может быть так велика.
В конце недели Педро пришел к Хуану Монтехо. Он привел с собой дюжину солдат и миссионера [11] .
11
Священник, живущий в колониях.
— Но вам же заплачено, сеньор! — крикнул я Педро. — Разве фунт чистого золота, это мало за те жалкие песо, которые должен вам этот несчастный старик?
— Какое золото? — воскликнул Педро. — О чем говорит этот парень? Вот расписки на сто восемьдесят песо. Будьте свидетелем, монсеньер, — обратился он к миссионеру.
— Истинный бог, здесь все по совести, — поспешно заверил тот и принял от Педро пачку расписок. Откуда я мог знать, что старый Хуан давал в свое время Форменасу расписку. Ну, а он в свою очередь был уверен в том, что я, заплатив за него долг, порвал их.
— Педро Форменас! — крикнул я. — Даже если вы продали свою душу дьяволу, это не спасет вас от моей мести!
— Ах, вот ты как заговорил, парень! За угрозу алькальду по нашим законам полагается виселица! Берите его, ребята! — крикнул он солдатам. Но я уже держал по пистолету в каждой руке. Алькальд схватил Аолу и прижал ее к себе так, чтобы я не мог выстрелить в него. Солдаты попятились. Они отлично знали, что в нашем поселке не следует шутить с оружием.
< image l:href="#" />— Положите расписки в мою шляпу, монсеньер, — сказал я миссионеру. — Вот так. Теперь Хуан Монтехо должен только мне и больше никому! Я призываю в свидетели бога и всех, кто стоит за вашими спинами, сеньоры.
Форменас и солдаты оглянулись. Сзади них стояло уже не меньше полусотни человек. Это были люди из хижин.
— А теперь идите отсюда, синьоры. — Я спрятал за пояс пистолеты. — И помните, что Энрике Гомес без труда попадает в высоко подброшенное песо. Вам не следует встречаться с ним на одной тропе.
В этот же вечер, навьючив двух мулов, я ушел в горы. Вместе со мной ушла Аола. Уходя, я поджег свою хижину, все равно люди Педро Форменаса сделали бы это…»
Глава 9. Мы находим пещеру. Летучие мыши. Трусость и осторожность — понятия разные. Уроки спелеологии. Спуск в бездну
Часа два мы карабкались по крутым склонам Соснового оврага. Петр Васильевич все время внимательно разглядывал отметины на деревьях. По ним мы ориентировались. Скалы словно полукруглые
— Ничего себе овраг! — жалобно сказала Ветка. — Это скорее ущелье какое-то. Все руки ободрала.
Витька презрительно фыркнул. Он шел рядом с Петром Васильевичем. Позади всех плелся Вовка. Он был слишком толст для таких горных проулок. Останавливаясь через каждые десять шагов, Вовка прикладывался к фляжке. Пот лил с него ручьями.
Овраги в наших заволжских горах и впрямь больше похожи на ущелья с каменистыми крутыми склонами.
Солнце немилосердно палило. Вырываясь из-под ног, скатывались вниз камни. Наконец мы увидели, что Петр Васильевич остановился. У подножия высокого утеса он раздвинул густые кусты бересклета и скрылся в них.
— Пещера!..
Она оказалась совсем не такой, как мы ожидали. Не было ни величественного грота, в котором, словно в оскаленной пасти чудовища, торчат сталактиты и сталагмиты. Была просто узкая черная щель в скале, и из нее тянуло холодком. Мы стояли возле этой щели немного разочарованные.
Минут через пятнадцать раздалось шуршание мелкой щебенки, и в щели показалась голова Петра Васильевича. Он ползком выбрался из пещеры. Следом за ним с тревожным писком вылетела стайка маленьких летучих мышей. Ветка взвизгнула и схватилась за волосы.
— Здесь, — сказал Петр Васильевич, — мы разобьем дневной лагерь. Ветка займется обедом, а мы, друзья, сделаем с вами первое обследование по всем левым ответвлениям. Часам к пяти нужно спуститься вниз, а не то Гаррик совсем заскучает на своем дежурстве.
— А где мне воду взять — спросила Ветка. — Или, может, сухой паек пожуете?
— Никаких сухих пайков, — ответил ей Петр Васильевич. — Вода в пещере есть. Чистая и холодная. Сочится по стенам и собирается в естественной чаше.
Петр Васильевич роздал всем по карманному фонарику, вынул из рюкзака большой клубок шпагата, и мы нырнули в щель.
— Ой, Генка, я с тобой! — жалобно попросила Ветка. — Я одна боюсь.
— Генка, не отставать! — грозно предупредил меня из темноты Витька. Луч его фонарика прыгал по осклизлым стенам где-то далеко впереди. Надо сказать, что, начинаясь щелью, пещера почти сразу же раздавалась в ширину и в высоту и в ней можно было стоять в полный рост. В настороженной тишине звонко капала вода. Под ногами похрустывала щебенка. Кто-то, невидимый в темноте, бесшумно простел мимо моего лица. Только едва слышно прошелестели маленькие крылья.
— Ой! — опять пискнула Ветка. — Кто это?
Я повел фонариком по стенам и своду пещеры. Ухватившись когтистыми лапками за каменные выступы, вниз головой висели летучие мыши. Их было очень много. Потревоженные светом, они завозились и, расправив крылья, с писком сорвались в воздух.
— Не бойся, — шепнул я Ветке. — Они же маленькие.
— Маленькие! Зато противные. Они в волосы вцепляются.
— Предрассудки! — ответил я, но все же покрепче ухватился за теплое Веткино плечо.