Рукопись в кожаном переплете
Шрифт:
Кругом прыгали темно-коричневые люди в трусиках из пальмовых листьев. Они пели боевые песни и бросали в море золотые самородки величиною с яблоко. Потом король хлопнул в ладоши и сказал голосом Петра Васильевича:
— Приведите сюда мою дочь, прекрасную Аолу!
Коричневые люди запрыгали еще отчаяннее, а потом воткнули в песок длинные копья и исчезли в пальмовой роще. Пальмы почему-то стояли в кадушках, выкрашенных в зеленый цвет. Снова раздались песни, и коричневые подданные короля вывели из-за кадушек прекрасную Аолу. Я сразу узнал ее по прическе. Улыбаясь, она подошла ко мне, и вдруг я увидел, что это вовсе не Аола, а Ветка. Да, Ветка с мохнатыми глазами и брючками до лодыжек.
— Приветствуй
Ветка засмеялась, звонко крикнула: «Буэнос диас!» [29] и дернула меня за нос.
Я открыл глаза. Солнце пробивалось сквозь серебристую ткань палатки. Возле меня на коленях стояла Ветка и, хохоча, теребила мой нос.
— Вставай, сурок! Все уже давно умылись. Буэнос диас!
Глава 14. Гроза. Черные фрегаты. Победа или смерть. Осада. Плавучая тюрьма. Стилет Аолы. Солнце Карибского моря. Бригантина Адама Олеария
29
Доброе утро (исп.)
Пока мы возились с завтраком, погода изменилась. Откуда-то налетел ветер, небо заволокло тучами. В кустах притихли птицы, словно насторожились.
— Гроза идет, — сказал Ленька.
Над далекими серебристыми плесами начали темнеть тяжелые тучи. Словно наливались черной густой тушью. Они нависали над самой водой длинными волнистыми полосами. Через все небо хлестнула молния, точно ослепительно белая сухая ветка, и оглушительный, тяжелый грохот придавил нас всех к земле.
— Быстрей убирайте все в палатки! — крикнул Петр Васильевич.
Мы бросились собирать одеяла, рюкзаки, развешанные на кустах рубашки. На фоне совсем уже черных туч и темно-серой тревожной воды с неистовыми криками носились чайки.
Еще раз блеснула молния, и гром гулко покатился вверх по оврагу.
— Совсем рядом стукнуло, — сказал Ленька.
Неожиданно, словно по команде, о туго натянутый брезент палаток звонко ударили холодные капли ливня. Рванул сильный порыв ветра, взметнулись кверху густые ветви лип.
— По палаткам!
— Спасайся, кто может! — заорал в ответ Вовка и, выскочив в одних трусах под дождь, начал приплясывать, шлепая босыми ногами по лужам.
— Танец кровожадных тласкаланцев после победы над королем Монтесумой, — заметил Гаррик.
— Толстых индейцев не бывает, — возразил Витька. — Они ведь по ночам не едят.
Вдруг Вовка подпрыгнул и, прикрыв голову руками, стрелой бросился к палатке. По брезенту застучали градины. Большие, размером с лесной орех, ледяные шарики глухо стукались о примятую траву.
— Шишку набили, — жаловался Вовка.
— Шишка что, — Ленька подобрал подкатившуюся к самой палатке градину и, покачав головой, вздохнул. — Вот огороды побьет, это точно…
Град быстро кончился, но дождь продолжал идти. Молнии вспыхивали не так ярко, и гром с гулким грохотом скатывался со склонов гор уже где-то далеко, за излучиной реки. Дождевые капли теперь не барабанили по листьям и крышам палаток, а мерно, усыпляюще шелестели.
— Такой до вечера сеять будет, — сказал Витька, выглянув из палатки. — Сорвался наш поход к новым пещерам.
Настроение у нас испортилось. Невелика радость весь день сидеть в палатке и слушать дождь.
— Чего носы повесили — спросил нас Петр Васильевич. — Скучно? Делать нечего? Это беда поправимая. «Испанский час» или чтение рукописи? Элиха, усте! [30]
— Рукопись! — хором закричали все. Как мы могли забыть, что с нами всегда остается отважный Энрике
«Мои опасения оказались не напрасными, — начал Петр Васильевич, полистав свой конспект. — На помощь Педро Форменасу пришли не только все алькальды, но и сам вице-король. Как-то ранним утром нас разбудил грохот корабельных орудий. К берегу подходили пять фрегатов с черными парусами. Борта их окутывались сизым пороховым дымом. К гавани, словно большие костры, пылали постройки. Бежали полуодетые люди, плакали женщины, кричали испуганные дети.
30
Пожалуйста, выбирайте!
— К оружию, братья! — раздался клич. — К оружию!
Армандо с двумя десятками мужчин бросился к пушкам, которые стояли в гавани.
— Задержи высадку солдат! — крикнул я ему. — Надо успеть увести в горы стариков и женщин с детьми. А там пусть попробуют взять крепость Форменаса!
Фрегаты не решились близко подойти к берегу. После того, как у одного из них рухнула сбитая ядром мачта, они отошли подальше, и с них стали спускать шлюпки.
Я послал своих товарищей на север и на юг острова, надеясь, что они приведут к нам на помощь людей из соседних колоний. Но назад они не вернулись — попали в засаду и были перебиты. По побережью с двух сторон двигались крупные отряды, высланные против нас соседними алькальдами. В каждом из них было по нескольку тысяч солдат. Вице-король собрал в кулак все свои войска и двинул их против нас. Черные фрегаты пришли с Эспаньолы [31] . Как только стемнело, десятки шлюпок отвалили от них и устремились к берегу. Армандо стрелял вслепую. Несмотря на это, каждое третье ядро попадало в шлюпку. Из ночной черноты до нас долетали всплески весел, крики команд, шипение.
31
Один из Больших Антильских островов. Теперь остров Гаити.
Около полуночи пушки Армандо смолкли. Тогда фрегаты вошли в гавань и начали обстрел нашего поселка. Хижины из сухого тростника и пальмовых листьев горели ярко, как свечи. В отсветах пламени поблескивали кирасы неприятельских солдат. Они подступали к стенам крепости со всех сторон.
— Виторио о муэртэ! [32] — крикнул старик Монтехо. — Победа или смерть!
Мы открыли ворота, и две тысячи негров, вооруженных одними мачете, бросились на врага. Мы поддерживали их вылазку, разя солдат картечью и пулями. Большинство негров не умело стрелять. Они совсем недавно были привезены сюда из-за океана и никогда в жизни не держали в руках огнестрельного оружия.
32
Победа или смерть (исп.)
Отвага и тяжелое мачете тоже кое-чего стоят, и все-таки против хорошо обученных и хорошо вооруженных испанцев этого было недостаточно.
Они плотным кольцом окружили крепость. Началась осада. Она длилась двенадцать дней. Семь раз ходили испанцы на штурм, и семь раз мы сбрасывали их со стен. У нас кончилось продовольствие, люди стали слабеть. Солдаты на виду у нас жарили на вертелах бараньи и свиные туши. Разрубая их на части тесаками, они швыряли жареное мясо к подножию крепостных башен.