Руководство для девушек по охоте и рыбной ловле
Шрифт:
— Все в порядке, — ответил Арчи.
Он рассказал, что принимает лекарство под названием «антабус», которое отторгает алкоголь, и он станет больным, если выпьет. Кроме того, он побывал в Обществе анонимных алкоголиков. Арчи показал мне чистый покер-чип (учетную карточку), который ему дали, чтобы отмечать состояние трезвости. Он сказал, что на собрания не ходит, но постоянно носит в кармане этот покер-чип.
Я сказала, что рада за него, а потом спросила:
— А как ты думаешь. Общество анонимных игроков уже упразднили?
Когда он обнял меня и пожелал
— Арчи, — сказала я, — ты разучился обнимать женщин.
— Отсутствие практики, — ответил он.
Я сидела в большом кожаном кресле Арчи. Он растянулся на диване. Когда я начинала что-то говорить, он перебивал меня:
— Никаких разговоров в библиотеке!
И напоминал, что я пришла сюда работать. Немного спустя он сказал, что собирается заказать китайский обед, который называл на французский манер «шинуа», и спросил, чего я хочу.
Я ответила библиотекарю:
— Тс-с!
Он позвонил в китайский ресторан и сделал заказ. Ведь он знал, что я люблю. Когда обед принесли, мы накрыли в столовой и долго потешались над нашими запретами на разговоры, имитируя сценки из немого кино. Мы жестикулировали, как итальянцы, и строили гримасы; взяв с подставки палочки для еды. Арчи изображал дирижера.
За обедом он спросил, как мне удалось до такой степени запустить работу над рукописями. Меня это ничуть не удивляло — так уж получилось, но теперь я и сама хотела это понять. Я сказала, что мне не нравилось все то, что я читала, и в результате я стала думать, что все дело не в рукописях, а во мне самой. Я бралась за них снова и снова, а тем временем накапливались новые. Это была правда, и осознать ее было большим облегчением.
— Когда это началось? Когда ты узнала о том, что происходит с твоим отцом?
Я пожала плечами. Мне казалось нелепым ссылаться на болезнь отца, особенно с тех пор, как он сам перестал использовать ее как оправдание.
Арчи сказал:
— Совершенно естественно сомневаться в правильности своих суждений относительно сомнений в правильности своих суждений.
Вернувшись в кабинет, он предложил:
— Давай посмотрим, что ты читаешь.
Я показала ему «Таинственный юг».
— Я даже не знаю, о чем там речь. Дошла только до жуков и сейчас перечитываю первую главу.
Арчи пробежал глазами первую страницу.
— Этот писатель хочет стать вторым Фолкнером.
— Ну, до этого-то я и сама додумалась. А что, если он и в самом деле второй Фолкнер?
— Нет, — отозвался Арчи, переворачивая страницу.
— Но я не берусь это утверждать. Мими хочет, чтобы я написала внутреннюю рецензию.
— Так это для Мими? — спросил он.
Я кивнула.
— Все это?
Я кивнула.
Он посмотрел на меня, и мне стало ясно: он понял то, что я не хотела ему говорить.
— Пиши! Этот парень хочет стать вторым Фолкнером, запятая, и возможно таковым и является, запятая, но я не смогла читать его дальше первой главы.
— Это все, что мне нужно сказать? —
— Конечно, — ответил он, вручая мне рукопись. — Давай теперь посмотрим остальные.
Он пробежал первые главы всех рукописей, которые я принесла, и сказал:
— Ты не ошибаешься в своих суждениях.
Потом спросил о каждой из них — по какой причине та или иная мне не нравится, после чего надиктовал на основе моих отзывов рецензии, которые я должна была отдать Мими.
Он растолковывал мне нюансы моего положения в новой иерархии Н., пояснив, что в данном случае и речи нет о понижении меня в должности, и описал издательскую политику, в которую я оказалась втянутой.
Я замечаю, что мне следовало бы уже давно все это знать.
— Нет, — отвечает он, — всего узнать невозможно.
Я говорю:
— У меня такое ощущение, словно я Элен Келлер, а ты Анни Салливан [16] .
— Элен, — произносит он нежно.
Я притворно вздыхаю и говорю:
16
Имеются в виду героини пьес американского драматурга Уильяма Гибсона «Сотворившая чудо» (1970) и «После чуда» (1982). Анни Салливан — учительница слепо-глухонемой девочки Элен.
— Ты учил меня читать.
Он смеется лающим смехом, и от одних этих звуков меня тоже разбирает смех.
Потом я признаюсь, какое ужасное прозвище придумала Мими. И рассказываю, что порой она смотрит на меня так, словно не в силах понять, способна я на что-то или нет, и что рядом с ней я чувствую себя дурой.
— Ты даже не знаешь, какая ты способная!
Я спрашиваю:
— Ты с ней спал?
— Нет, дорогая, — отвечает он.
— Ты неплохо поработала, — говорит мне Мими на следующий день.
— Спасибо, — киваю я.
— Но твои прежние рецензии были куда подробнее.
Я чуть было не сказала, что напишу развернутые отзывы, если это нужно, но тут же представила себе, как читаю роман про жуков. И вместо этого повторила слова, сказанные Арчи:
— Свое время нужно использовать эффективно.
Она смотрит на меня, как на чревовещателя. Потом говорит:
— Отличные рецензии.
И отпускает, сказав «спасибо».
Я слышу свой голос: «Нет проблем». Это выражение я подслушала у говорящих по-английски иностранцев, которые употребляют его вместо положенного «Не за что».
Арчи должен был идти на званый обед. Он предложил мне поработать в его кабинете и добавил:
— Если хочешь, я просмотрю твою работу, когда вернусь.
Я не хотела возвращаться в теткину квартиру, а в издательстве, где горели лампы дневного света, было одиноко и неуютно. Я спросила:
— Ты правда не возражаешь?
— С чего бы мне возражать? — ответил он. Потом добавил, что ключ я найду на обычном месте — во рту горгульи, — и посоветовал чувствовать себя как дома.