Руководство по плохому поведению для девственницы
Шрифт:
Элиза вздрогнула и снова толкнулась к нему бедрами, но он убрал от нее свои пальцы и подождал, пока она успокоится. Она снова разочарованно всхлипнула и, тяжело дыша, стала ждать.
Роум подождал несколько мгновений, прежде чем наклонился вперед и поцеловал ее киску прямо над клитором, позволяя языку скользнуть по нему.
— Ты в порядке?
— Кроме того, что я хочу задушить тебя прямо сейчас? Я в порядке. — Элиза дернулась в ответ, царапнув ногтями его по голове.
Она казалась такой раздраженной. Это было восхитительно.
— А
— Давно ушел.
— Хорошо.
— Не хорошо. Я… — Она удивленно пискнула, когда он снова вошел в нее пальцами, и его рот вернулся к ее киске. — О…
— Ты снова находишь его? — Роум усмехнулся, услышав удивление в ее голосе.
— Он держится изо всех сил, — сказала Элиза мечтательным голосом, и прижалась бедрами к его пальцам. — О Роум, твои руки. Я не могу…
Мужчина снова вытащил пальцы, и Элиза заскулила. Роум потянулся рукой к ее груди, играя с соском и перекатывая вершинку между пальцами. Она снова застонала, настойчиво сжимая руками его голову, но он проигнорировал ее молчаливые мольбы о большем. Все это сводило его девушку с ума. Когда она кончит, то увидит звезды.
Элиза извивалась в его объятиях, и Роум решил, что ему нужна новая тактика. Переместив свой вес, он толкнул ее ноги вверх, пока ее ноги не оказались на его плечах. Элиза снова застонала, ее предвкушение было таким острым, что он практически чувствовал его в воздухе. Роум не смог сдержать собственнической улыбки, искривившей его рот. Бедняжка Элиза думала, что получит облегчение; она понятия не имела, что он просто готовит ее к следующему этапу.
— Ты сладкая на вкус, Элиза. Я люблю твой мед на моем языке. — Роум снова поцеловал вершину ее холмика.
— М-м-м. — Девушка откинула голову, ее темные волосы рассыпались по подушке. — Роум, пожалуйста.
— На самом деле, я думаю, что мне нужно засунуть свой язык в этот маленький горшочек с медом и попробовать его из источника.
Роум провел языком по ее сердцевине и обвел ее вход. Почувствовал, как она задрожала под его языком, услышал сдавленный стон, что она издала. Элиза была особенно влажной здесь, ее тело было скользким от ее соков. Скользя языком, Роум поглаживал ее в глубине, подражая своим пальцам.
— О боже! — Ее ногти впились в его кожу, а бедра двигались, заставляя его язык проникать еще глубже. — О боже мой. Это так хорошо.
Ее вкус заполнил все его чувства, и Роум застонал от удовольствия, насыщаясь ее соками. Он снова толкнулся в нее языком, затем лизнул и стал дразнить, намеренно мучая ее.
Элиза вскрикнула, звук был бессловесным и полным желания.
— Пожалуйста, — выдохнула она. — Пожалуйста. Пожалуйста.
Его собственный член болел так сильно, что каждое «пожалуйста», произнесенное ею, заставляло его пульсировать. Роум больше не мог сдерживаться. Еще раз щелкнув языком, он сел, а затем осторожно просунул в нее три пальца, наблюдая за ее реакцией.
Элиза застонала, ее глаза закрылись от блаженства.
Его девушка была готова, как никогда. Роум схватил презерватив
— Подожди минутку, детка, и я сделаю тебе приятно.
— Пожалуйста, — снова взмолилась Элиза, покачивая бедрами на кровати. — Роум, ты мне так нужен. У меня внутри все болит.
Роум застонал. Ее мольбы творили с ним сумасшедшие вещи.
— Я знаю, детка. Уже иду. — Он наклонился вперед и перенес свой вес на ее тело, затем поцеловал ее в губы, слегка посасывая ее язык.
Элиза вцепилась в его губы, целуя с такой яростью, что он был ошеломлен, ее ноги обвились вокруг его бедер, прижимая его к себе.
— Роум, — задыхаясь, произнесла она сладким от желания голосом, обхватив руками его лицо и прижав его губы к своим. — Роум, пожалуйста. Сейчас.
— Да, — прошептал он ей в губы, скользнув языком по ее губам. — У меня есть ты.
Роум водил своим членом вверх и вниз по гладким складкам ее киски, смачивая ее своими соками. Ее стон удовольствия почти заставил его забыть о контроле и зарыться глубоко, но мужчина сдержался. Элиза была девственницей, и последнее, что ему нужно было сделать — это ворваться в нее. Он мог потерпеть еще несколько мгновений.
С глубоким, успокаивающим вздохом он поместил головку своего члена у ее входа.
— Готова, детка?
— Да, — простонала Элиза. — Да, да, да.
Он начал толкаться в нее. Дюйм за дюймом Роум медленно проникал внутрь. Она была крепче кулака, ее киска сжимала его так сильно, что он чувствовал себя как в тисках.
— Нет, — вдруг выдохнула она. — Нет, нет, ой, это больно.
— В первый раз будет больно, — предупредил он ее, стиснув зубы. Черт, он только что толкнулся в нее, а она уже протестовала? Это была пытка для них обоих. — Скоро все наладится.
Элиза издала бессловесный звук. Роум не мог понять, был ли это протест или согласие.
Роум подождал, потом толкнулся еще немного. Она втянула воздух и поморщилась.
Он чувствовал, как она напряглась вокруг него, и это только усложнило бы ситуацию. Даже сейчас Элиза чувствовала себя еще более напряженной, чем раньше, и страдальческое выражение ее лица не помогало.
— Так плохо? — спросил он.
— Может, это что-то вроде пластыря, — сказала она ему, тяжело дыша. — Знаешь, просто сорви его и покончи с этим…
Она была права. Они никогда не доберутся до идеального состояния. Он больше не нуждался в поощрении. Роум рванулся вперед, погружаясь по самую рукоять.
Элиза вскрикнула, и он прижался губами к ее губам в поцелуе, заставляя ее замолчать. Его губы коснулись ее губ, и, несмотря на всхлипы, вырвавшиеся из ее горла, она поцеловала его в ответ, пока ее ноги дрожали вокруг его талии.
И о боже, эта девушка крепко обнимала его. Роум был глубоко внутри нее, погруженный в ее глубины, и это было лучшее ощущение в мире. Даже сейчас мужчина чувствовал, как напрягаются его яйца, готовые к разрядке.