Рунная птица Джейр

Астахов Андрей Львович

– Вот теперь мне все ясно, - Иган коснулся своей шеи, того места, где была та самая, так долго незаживающая ранка, которую он принял за порез от бритвы. Страха он больше не испытывал, только ярость и горечь. – Великолепно! Я бы и сам не придумал более коварной интриги. И что теперь, Соня? А я-то, несчастный, думал, что это любовь. Что ты любишь меня. А ты просто исполняла волю этого ублюдка Абдарко. Ты все это время обманывала меня.

– Неправда. Я действительно любила и люблю тебя. Все к лучшему, мой принц. Приходит наше время, - Соня загадочно сверкнула

глазами. – Этот мир скоро будет принадлежать тебе и мне, любимый. И тогда ты поймешь, что такое настоящая власть. Я и мир – мы оба будем принадлежать тебе.

– А пока ты принадлежишь нам, Иган! – раздался за спиной герцога глухой голос.

Иган обернулся. Во дворе сгоревшей усадьбы стояли четыре всадника. Один из четырех держал в поводу оседланного коня в полном боевом снаряжении. Иган не сразу понял, кто эти всадники, а потом, догадавшись, опустился на колени.

– «Второй оседлает коня, силу тех, кто не умер, познав», - сказал всадник, заговоривший с ним первым. – Это про тебя, Иган Свирский. Судьбу не обманешь, и ты будешь пятым из шести. Ты заклятая душа, и ты отныне с нами. Добро пожаловать, брат.

– Добро пожаловать, брат, - повторил ближайший к Игану всадник, тот самый, что держал предназначенного Игану коня, и герцог затрепетал – он узнал голос Рорека.

– Как? – вздохнул он. – И ты тоже?

– Это я, - прогудел Рорик в свой шлем.

– Прости меня, - Иган опустился на колени в снег.

– Встань, собрат, - велел старший из всадников. – Встань и садись на коня. Прошлого больше нет. Время близко.

– Я буду ждать тебя с победой, мой принц, - сказала Соня и улыбнулась Игану. – И сама найду тебя.

Черный рог Эзерхорн протяжно прогудел в ночи, и ветер подул над мертвыми полями с новой силой. И пять всадников пронеслись по этим полям как призраки на полночь, в сторону границу с Йором – искать того, кто никак не хотел принять свою судьбу.

Последнего воина королевской крови, познавшего истинную Тьму.

***

Рог Всадников услышали не только мертвые. Далеко в горах на севере Йора донесенный порывами ветра звук Эзерхорна заставил вздрогнуть стоящего перед алтарем Джейр старика в длинной лисьей шубе. Точно очнувшись, старик посмотрел на разложенные на алтаре приношения, на колеблющиеся огоньки светильников, повешенных на цепях вдоль стен, на сияющий в подставке Духов Камень, и вытер со лба обильно выступивший холодный пот.

– Второй сигнал, - сказал женский голос за его спиной.

Наставник Зерре повернулся и посмотрел на жену.

– Да, - вымолвил он. Впервые за много лет Зерре чувствовал себя дряхлым и немощным. – Их пятеро. Остался последний Всадник. Когда он присоединится к ним, они будут здесь.

– И будет Третий Сигнал, - сказала Шаста.

– Нет. Третий Сигнал Эзерхорна будет означать, что кровь Спасителя пролилась на снег вечной зимы. И тогда, пробужденная этим сигналом, сама Смерть придет в наш мир, чтобы окончательно прогнать из него жизнь, - Зерре закашлялся, вытер губы рукой. –

Осталось совсем недолго.

– Не говори так, - Шаста подошла к мужу, обняла его. – Очень скоро Кеннег, Алера и Бьеран будут здесь. Все наши братья придут сюда защищать храм. Мы не пустим Зло в святилище.

– Дело не в нас, и не в птице, милая. Спаситель – вот единственный, кто может остановить их. Только ему дана власть оживить птицу. Если Джейр будет оживлена Серыми братьями, зло победит. Будем молить Митару, чтобы она помогла всем нам защитить Спасителя от всадников Тьмы.

– Батей и Сигран справятся, я уверена. Они молодцы.

– Сигран колеблется. Я почувствовал это, когда мы говорили с ними. Она страдает из-за Варнака и Кайлани.

– Я понимаю ее. Что может быть страшнее, чем хоронить детей?

– Эта боль может сделать ее слабой. Мы не вправе ставить под угрозу судьбы мира, поддаваясь чувствам, даже таким святым и понятным.

– Материнская любовь всегда такова, Зерре, а уж в конце времен - особенно.

– Я знаю. Как и женская любовь вообще. И я благодарю Митару, что в эти дни ты со мной. Без тебя я впал бы в отчаяние.

– Знаешь, муж мой, когда я слушаю тебя, то совсем не испытываю страха, - Шаста улыбнулась. – Мы прожили с тобой счастливую жизнь. Я совсем не боюсь смерти. Одного хочу – чтобы и в солнечных долинах Вартхейма я была рядом с тобой и нашими детьми.

– Таким же старым и немощным?

– Нет, ты будешь таким, каким я встретила тебя когда-то. Юным, с золотыми вьющимися кудрями и огненным взглядом. Великим магом и воином.

– Шаста, как я люблю тебя! – Зерре прижал руку жены к своим губам. – Мою девочку с черными косами и сияющими зелеными глазами, нежную и прекрасную, как сон. Я тоже умру счастливым, если так суждено. Но этот мир не должен умереть.

– Он не умрет, - прошептала Шаста. – Птица споет свою песню. Я верю…

Глава 5

Плоские поросшие сосновыми лесами холмы закончились, начался край настоящих гор – высоких, покрытых вечными снегами, подпирающих серое небо. Где-то в этих местах проходила граница с Йором – самой северной провинцией империи.

Дорога, по которой они ехали все последнее время на север, закончилась в Тогфалле – маленькой деревне, расположенной в красивой долине. Варнака здесь знали: хозяин корчмы «Эль и окорок», в которой они остановились на ночлег, встретил охотника вполне по-дружески.

– Рад видеть тебя живым и невредимым, Варнак, - сказал он, наливая гостю превосходное пиво местной варки. – Особливо потому, что едешь ты с юга. До нас уже дошли вести о том, что творится в Кревелоге. Неужто все это правда?

– Правда, Греда, правда, - Варнак сделал глоток пива. – Совершенная правда.

– Что, всем нам теперь каюк? – Трактирщик почесал кончик носа. – Сказать по правде, хочу еще пожить. Младшую мою замуж выдать, ее детишек понянчить. Пивка с друзьями попить под жареную свининку, в шары на свежем воздухе поиграть.