Руны законов Сварога
Шрифт:
Я на мгновение закрыла глаза и с большим трудом сдержалась, чтобы не проговорить ругательство.
Случилось-таки то, чего я опасалась перед сегодняшним закатом. Долгая ночь, чтоб её Чернобог прибрал! Это значит, что темень за околицей и над острогом будет держаться отныне не менее трёх-четырёх суток. А значит вся нечисть в округе повылазит из нор и пойдёт в людские селения, а мраковедьмы и мраковолхвы немедленно приступят к самым опасным и гадким ритуалам и проклятиям, с жертвоприношениями и кровью. Отдохнуть после стычки с волкодлаками и снятия порчи со Святослава
— Поняла, сейчас буду готовить амулеты для горожан и начну укреплять наш острог.
— Это ещё не всё, Звенечка, золотце, — залебезил градоправитель. — Наш молчун* поведал, что люди из деревни «Бабье лукошко» до нас доехать не могут — их упыри окружили, бродят по округе, кричат страшно и обещают досуха всех «выпить». Глумятся, кровососы драные!
— Так ты хочешь, чтоб я в ту деревню отправилась и с армией упырей сразилась?! — удивлённо спросила я.
— Так не одна ж, Звенечка, — градоправитель нервно сглотнул и подошёл по ближе, а затем снял меховую шапку и вздохнул, обдав меня запахом чего-то фруктового и сладкого. — Я тебе дружину свою дам — полтора десятка воинов. А?! Выручай, золотце ты наше. В «Лукошке» два десятка телег с зерном, сеном и молоком. То ж наша истинная житница — мы без их помочи до конца зимы не доживём! Надо телеги до острога сопроводить. А иначе, как пить дать, быть голоду в «Орлеце».
(Молчун — вид жрецов Стрибога, что дали обет молчания, в обмен на дар слушать речь воды и ветра, а после молвить лишь для того, чтобы передать услышанное послание. С помощью безмолвных жрецов или, как их называют в простонародье, «молчунов», можно обмениваться сообщениями на любом расстоянии, прим. автора)
Я задумалась ненадолго. Разумеется, я должна была помочь. Ежели сейчас отвернусь и в стороне останусь, во-первых, сама себе не прощу — «Орлец» давно стал мне родным — а, во-вторых, люди не простят, могут и обозлиться, а мне такого поворота в жизни совсем не надобно!
— Хорошо, — согласилась я. — Только добавь десяток стражников со стен и ещё эта услуга будет стоить городу пять сребников и один златник. Три сребника — вперёд.
— Звенечка!.. — ахнул градоправитель.
— Торговаться не стану, — предупредила я. — Дело предстоит опасное, армия упырей, хорошо, если не высших, — это много хуже истиной пары перевёртышей.
Я точно знала, что назначила вполне справедливую цену. Любая ведьма, на моём месте, запросила бы вдвое больше. Тем более, что я знаю какие, примерно, доходы у Любодара и его приближённых. Уж пяток серебряных и одну золотую монетку как-нибудь «наскребут».
Наместник с обречённым видом махнул широкой ладонью, сверкнув золотыми перстнями.
— По рукам, — кивнул он и попросил. — Только поторопись, прошу.
Градоправитель ушёл, а я торопливо заметалась по большой горнице.
— Маш, принеси с чердака ларец с лисьими зубами и шерстью, а ещё мешок с цветными нитками и суму с колокольчиками.
Косолапова, подобрав поневу* и подол рубахи, помчалась вверх по ступеням. Я же расставила на широком столе у окна баночки с краской из лишайника золотянки и красильного горца*,
(Понева — шерстяное полотнище, которое повязывалось на нижнюю часть длиннополой женской рубахи, прим. автора)
(Из лишайника золотянки и красильного горца — добывали вишнёвую и синюю краску, соответствено, прим. автора)
За моей спиной, чуть слышно скрипнув, открылась дверца малой горницы. В отражении зеркала на стене, я увидела переступающего порог Святослава. Воитель поймал строгий, сосредоточенный и вопросительный взгляд, а затем сложил руки на груди и заявил:
— Я поеду с тобой.
Его слова прозвучали тяжело, решительно и веско. Он не собирался выслушивать возражения.
Я застыла, пытаясь откупорить одну из баночек и повернулась к Ставру.
— Зачем тебе это? — удивилась я. — Если ты всё слышал, тебе должно было стать ясно, что я собираюсь не на лёгкую прогулку по ночному тракту.
— Именно потому что я всё слышал, я и говорю, что поеду с тобой, — подходя ближе, проговорил мужчина.
В его словах звучала мрачная серьёзность и настойчивость. А ещё он говорил с поражающей лёгкостью, как будто речь шла не о рискованной затее с сопровождением провианта для Орлеца и спасением жителей «Бабьей лукошки».
— Если ты таким образом решил отблагодарить меня, — я повернулась к мужчине, — то это глупое решение. Тебе сегодня несказанно повезло, что я пришла именно к тем волкодлакам, которые пленили тебя. После порчи ты был одной ногой в могиле. И теперь…
Я замолчала на пару секунд, с некой растерянностью рассматривая равнодушное к моим увещеваниям лицо воина.
— Едва встав на ноги, ты собираешься вновь рисковать собой? — почему-то шёпотом и с долей откровенного страха прошептала я. — Это же глупо, Святослав.
— Дело не в благодарности, — мужчина немного приблизился ко мне и покачал головой. — Я сражался во многих битвах, в том числе бился и с нечистью, а у вас в этом походе, насколько я понимаю, каждый меч будет на счету. Тем более в руках опытного ратника.
Да, он всё правильно понимал. Опытные ратники ценились всегда и везде. А вот я всё равно не до конца понимала, зачем Святославу лезть на рожон, когда он почти что чудом остался жив!
— Ты не станешь меня слушать, да? — на всякий случай уточнила я.
— Не стану, — он подошёл ещё ближе.
От пристального взгляда Святослава и его близости я почувствовала лёгкую растерянность и спутанность в мыслях. Присутствие Ставра почему-то сбивало меня с толку, словно я ещё была девицей неопытной и неловкой. А соприкосновение наших взглядов рождало учащённо пульсирующее волнение по всему телу и мечущиеся переживания в душе. Этот воин странно на меня действовал. Я была права, когда решила прогнать его… Но с каждой минутой, проведённой им в моём доме, понимала, что решимость заставить Ставра уйти тает во мне всё сильнее.