Русь. Строительство империи 3
Шрифт:
— Ранен? Сильно?
— Пустяки, — отмахнулся я, хотя боль пронзала тело, словно раскаленный прут. — Потом. Главное — Веслава, Алеша и… Искра. Им нужна помощь.
— Степа! — зычно крикнул Добрыня, и из-за его спины вынырнул мой советник. — Веди князя в терем! Искру и… остальных — тоже.
Степка, не говоря ни слова, подхватил меня с другой стороны, и вдвоем с Добрыней они почти на руках дотащили меня до княжеских покоев. В тереме царила суматоха, но Милава, увидев нас, тут же навела порядок, зычным голосом разогнав
Меня уложили на широкую кровать, застеленную мягкими шкурами. Боль немного отступила, уступая место слабости и головокружению. Я прикрыл глаза, стараясь собраться с мыслями.
— Искра, — позвал я, с трудом разлепив губы. — Подойди.
Она тут же оказалась рядом.
— Я здесь, княже, — тихо сказала она. — Сейчас я займусь твоей раной.
— Не спеши, — остановил я ее. — Сначала… объяснись.
Искра опустила голову.
— Я виновата, княже, — прошептала она. — Я не послушалась тебя. Я ушла из города…
— Я знаю, — перебил я ее. — Ты хотела убедить хана снять осаду. Ты говорила о своем отце, Огнеяре…
— Да, — кивнула она. — Я думала… я надеялась, что смогу достучаться до него. Огнеяр и Куря были друзьями в юности. Я помню, как хан приходил к нам в дом, когда я была еще совсем маленькой. Он смеялся, дарил мне подарки. Я думала, что он помнит добро…
— Но он обвинил Веславу в смерти Огнеяра, — добавил я. — Он сказал, что видел ее в тот день, когда Огнеяр погиб.
Искра резко подняла голову. Ее глаза метали молнии.
— Хан не лжет, — зло прошептала девушка. — Он был на площади в тот день, когда погиб мой отец. И он видел Веславу. Видел, как она…
Искра запнулась. Она судорожно вздохнула, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями.
— Я была рядом… Я видела, как Веслава бросилась к отцу. И Куря тоже видел.
Искра видела, как умер ее отец. И все равно пыталась спасти Веславу. Пыталась убедить хана, рискуя собственной жизнью…
В голове не укладывалось. Почему? Ради чего она пошла на такой риск?
— Искра, — я посмотрел на Искру, — ты поступила опрометчиво. Очень опрометчиво. Ты подвергла себя смертельной опасности, отправившись в стан врага одна, без оружия, без поддержки. Но… — я запнулся, подбирая слова, — но твой поступок… он благороден. Ты храбрая девушка, Искра. Очень храбрая. И я благодарен тебе за то, что ты пыталась спасти Переяславец. За то, что ты не бросила Веславу.
Она подняла на меня глаза, полные слез. В них плескалась боль и отчаяние.
— Я должна была помочь, княже, — прошептала она дрожащим голосом. — Я не могла поступить иначе…
Она отвела взгляд, не в силах выдержать эмоций.
— А теперь… — она шмыгнула, — позволь мне заняться твоей раной. Нужно… нужно остановить кровь.
Я кивнул. В голове вертелся один-единственный вопрос, который я пока не решался задать вслух: почему? Почему
— Искра, — я позвал ее и она вопросительно посмотрела на меня. — Почему?
Искра горько усмехнулась.
— Почему я пыталась спасти Веславу?
— Да.
— Я хотела бы ее смерти больше всего на свете, княже, — тихо проговорила она. — И я хочу, чтобы эту девушку убила я. Своими руками. Только так я смогу отомстить за отца.
Я покачал головой. Искра принялась за дело. Ее руки были ловкими и умелыми, она осторожно промыла рану, наложила какие-то целебные травы и туго перевязала. Боль немного утихла, уступая место приятному теплу, разливающемуся по телу.
— Веслава и Алеша… — пробормотал я, чувствуя, как веки тяжелеют. — Где они?
— В соседней комнате, — ответила Искра. — Милава ухаживает за ними. Они тоже ранены, но жить будут.
— Слава богам, — прошептал я, проваливаясь в сон.
Последнее, что я услышал, был тихий голос Искры:
— Отдыхай, княже. Ты заслужил это.
Сон был коротким и беспокойным, полным обрывков воспоминаний: горящий шатер, крики, звон оружия, боль. Я резко сел, ощущая, как к горлу подкатывает тошнота. Голова кружилась, раненое плечо ныло, но в целом я чувствовал себя сносно. В тереме было тихо, лишь потрескивали угли в очаге. За окном царила глубокая ночь.
Сколько я спал? Час? Два? Нужно посмотреть, как там Веслава и Алеша. Я осторожно поднялся с кровати, накинул на плечи плащ и вышел из комнаты.
Сторожившие у дверей дружинники вытянулись, но я жестом велел им оставаться на месте. Я тихо прошел по коридору, прислушиваясь к звукам, доносящимся из соседней комнаты. Оттуда доносился богатырский храп Алеши. Значит, жив, и, судя по всему, здоров. А Веслава?
Я осторожно приоткрыл дверь. Комната была погружена в полумрак, лишь слабый свет луны, пробивавшийся сквозь окно, освещал кровать, на которой должен был лежать Алеша. Храп смолк. Я заглянул внутрь. Алеша спал, раскинув руки и ноги, как настоящий богатырь. А вот постель рядом с ним была пуста. Веславы не было. Не знаю зачем их положили вместе, видимо Милава хотела их свести. Она, как мне кажется, решила «пристроить» Веславу, чтобы та ко мне не лезла.
Куда она могла пойти? Я вышел и заглянул в окно коридора. Веславу я увидел в саду.
Я вышел из терема и пошел в сад.
Ночь была тихой. Луна, словно серебряный щит, висела в небе, заливая сад призрачным светом. Я огляделся, стараясь разглядеть хоть какое-то движение среди деревьев.
Веслава сидела на скамье у пруда, поджав ноги и обхватив колени руками. Ее волосы, рассыпавшиеся по плечам, казались черными в лунном свете. Она смотрела на воду, и в ее неподвижной фигуре было столько тоски и отчаяния, что я даже на мгновение передумал нарушать ее уединение.