Русь. Строительство империи 3
Шрифт:
Хан рассмеялся. Этот смех был сухим и издевательским. Я видел, как он шагнул ближе к Искре, его тень стала еще больше.
— Поверить тебе? — прорычал он. — Ты, девчонка, осмеливаешься указывать мне, что делать? Ты думаешь, я не вижу твоих игр? Ты сговорилась с этим князем, Антоном, чтобы ослабить нас. Ты хочешь заманить нас в ловушку. Я не дурак, Искра. Я знаю, что ты задумала.
Он обвинял Искру в сговоре со мной? Это было абсурдно.
Я взглянул на Ратибора, чьи глаза блестели в полумраке. Он смотрел на меня, и он тоже слышал каждое слово. Его рука
Я снова выглянул из-за полога. Веслава и Алеша были там, привязанные к столбам, их головы опущены, но я видел, как грудь Веславы медленно поднимается и опускается. Она была жива. Алеша тоже. Искра стояла перед ханом.
— Я не предаю тебя, хан, — заявила Искра. — Я пришла сюда одна, без оружия. Я только хочу, чтобы ты остановил это безумие. Переяславец не твой враг. Мы можем договориться. Антон готов предложить тебе золото, земли, все, что ты захочешь. Но если ты продолжишь осаду, ты потеряешь больше, чем выиграешь.
Хан шагнул ближе к ней, и я увидел, как его рука легла на рукоять меча.
— Ты думаешь, я продам память о твоем отце за золото? — зарычал он. — Ты думаешь, я забуду кровь Огнеяра ради твоих обещаний? Нет, Искра. Ты ошиблась. И ты заплатишь за это.
Он сделал знак стражникам. Так, кажется время вышло. Хан не верил Искре. Он собирался схватить ее. И судьба Веславы с Алешей на волоске.
Время сжалось в тугой комок. Я видел, как стражники хана шагнули к Искре, их руки уже тянулись к ней. Хан стоял, скрестив руки на груди. Искра была для него предательницей, Веслава — убийцей, а я, скрытый за пологом, — врагом, которого он жаждал уничтожить. Мой город, моя крепость, мои люди — все это висело на волоске.
Сейчас или никогда.
Я повернулся к Ратибору. И я увидел молчаливое согласие. Он знал, что я задумал, еще до того, как я произнес хоть слово. Я шепотом изложил быстрый и дерзкий план.
— Подожги шатер, — сказал я, указывая на угол, где лежали сухие травы и шкуры. — Отвлеки их. Я освобожу Веславу и Алешу. Идем на прорыв.
Ратибор кивнул. Он вытащил из-под плаща кремень и огниво. Маленькие, но жадные, искры упали на сухую траву. Пламя вспыхнуло мгновенно, жадно пожирая все, что попадалось на его пути. Густой и едкий дым начал заполнять шатер. Хан выкрикнул что-то на своем гортанном языке. Стражники замерли, их внимание переключилось на огонь, а Искра отступила назад. Ее лицо исказилось от ужаса.
Я не стал ждать. Выхватив топор, я бросился внутрь, минуя полог, который теперь казался мне не преградой, а дверью в ад. Дым щипал глаза, но я видел их — Веславу и Алешу.
Я подскочил к ближайшему стражнику, который повернулся ко мне слишком поздно. Мой топор нашел его горло, и он упал, не издав ни звука, пытаясь сжать руками зияющую рану. Второй стражник успел поднять копье, но я увернулся. Ну куда с таким оружием в таком маленьком пространстве? Я ударил его ногой в грудь. Он упал, обухом топора
Веслава подняла голову, ее мутные от боли глаза, расширились, когда она узнала меня. Алеша тоже шевельнулся, его голос был слабым.
— Княже… — прохрипел он.
— Молчи, — бросил я, перерезая веревки. — Уходим.
Пламя разгоралось, шатер наполнялся криками и дымом. Я видел, как Ратибор метнулся к выходу, отвлекая стражу. Хан выкрикивал приказы, но его голос тонул в хаосе. Искра стояла в стороне. Она крикнула что-то, но я не расслышал слов. Я не знал, на чьей она стороне. Потом выясним, не сейчас.
Я подхватил Веславу, которая едва держалась на ногах, и передал Алеше. Указав богатырю, чтобы он следовал за мной, мы двинулись к выходу, где Ратибор уже ждал нас, его кинжал был в крови. Осталось спасти Искру.
Но путь был перекрыт. Кочевники бросились к нам. Я толкнул Веславу и Алешу за себя, готовясь к бою, но Ратибор шагнул вперед. Он зарубил одного, затем второго, но третий успел ударить, и я увидел, как кровь брызнула из плеча Ратибора.
— Уходи! — крикнул он мне, отбивая очередной удар. — Я их задержу! Спасай Искру!
Тяжело было ослушаться, но сейчас важнее было вырваться самим. И спасти Искру. Я кивнул Ратибору, подхватил Веславу, которая едва держалась на ногах, и передал Алеше. Указав богатырю, чтобы он следовал за мной, мы развернулись и снова бросились в пекло.
Дым ел глаза, жара обжигала кожу. Я прорубался сквозь толпу обезумевших кочевников, ища глазами Искру. Она стояла возле самого ханского трона, отбиваясь от наседавших воинов коротким ножом.
Ух, какая! Умница!
Хан, взбешенный происходящим, пытался прорваться к ней, но его теснила собственная стража, пытаясь увести подальше от огня.
— Искра! — крикнул я, пробиваясь к ней.
Она обернулась, в ее глазах мелькнуло облегчение. Я сбил с ног одного из нападавших, рубанул второго.
— За мной! — Я схватил ее за руку, увлекая за собой.
В этот момент хан, растолкав стражу, оказался рядом. В его глазах горела ярость. Он замахнулся кривой саблей, целясь в Искру. Я не успевал выхватить свой топор. Оставалось одно.
Я рванулся вперед, подставляя себя под удар. Сабля вонзилась мне в плечо, боль пронзила тело, но я успел нанести ответный удар. Лезвие моего топора скользнуло по кольчуге хана, но все же рассекло кожу на его боку. Хан взвыл от боли и отшатнулся.
— Бежим! — выкрикнул я.
Искра поддержала меня, и мы, прикрываемые Ратибором, который присоединился к нам, пробились к выходу из шатра.
Шатер трещал, как сухое дерево, готовое рухнуть, и я знал, что у нас мало времени. Мы вырвались наружу, в ночь, где воздух был холодным и свежим, но полным звуков — криков, ржания лошадей, топота ног. Печенежский стан ожил, как разбуженный улей…
Ну вот, шли на вылазку вдовеем, а возвращаемся впятером.
Печенежский стан ожил, как разбуженный улей. Ну вот, шли на вылазку вдвоем, а возвращаемся впятером.