Русь. Строительство империи

Гросов Виктор

— Степан, держись! — крикнул я, бросаясь на рыжего.

Тело «вспомнило» движения «боевых навыков». Удар в челюсть, еще удар впротивоход, рыжий осел на землю, выронив топор. Нокаут. Минус один. Краем глаза я заметил, как Степан, замахнувшись мешком, в котором лежало и наше золото, врезал им по голове молчаливому. Тот пошатнулся, но устоял на ногах. Коренастый бросился на меня, но я увернулся, бросившись ему под ноги. Противник потерял равновесие и уткнулся лицом в землю. В лучших традициях ММА я провел

удушающий прием. Вспомнились несколько видео наших бойцов. Да и Вежа изрядно добавила понимания правильных действий.

А Степан снова схватился с молчаливым. Тот оказался проворнее, чем казался на первый взгляд и едва не полоснул Степана ножом. Но парень вовремя отскочил, и лезвие лишь чиркнуло по его одежде.

Мой противник обмяк. Отлично, минус два. Я встал и бросился в атаку, теперь уже на степкиного врага. Обмен ударами, я чувствую, как кулак врезается во что-то твердое, боль отдается в плече, но я не останавливаюсь. Еще удар, и коренастый падает, закрывая лицо руками. Степа успевает всадить ногами под ребра. Разбойник завыл.

Вместе со Степой мы скрутили разбойника, связав ему руки веревкой, который я предусмотрительно снял со его штанов.

Рыжий и коренастый лежали без сознания. Мы обыскали их, но ничего ценного не нашли. Только у одного в кармане обнаружился небольшой мешочек с пиритом.

— Что с ними делать будем? — спросил Степан, тяжело дыша.

— Этих двоих — не знаю, — сказал я, кивнув на бесчувственные тела. — А вот этого, — я пнул ногой связанного разбойника, — надо допросить. Кто их подослал и зачем.

Мы оттащили связанных рыжего и коренастого в кусты, подальше от тропинки, а последнего разбойника привели в чувство, плеснув ему в лицо водой из речки.

— Ну что, Робин Гуд, — начал я, присаживаясь перед ним на корточки. — Будешь говорить, кто тебя нанял?

Разбойник молчал, злобно глядя на меня. Видно было, что он боится, но говорить не собирается.

— Ладно, — сказал я. — Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому.

Я подтащил бандита к берегу и окунул его в воду с головой. Поднял. Молчит, но кашляет. Я плеснул ему в лицо водой, потом еще и еще. Разбойник начал кашлять, захлебываясь водой.

— Хватит, — прохрипел он. — Скажу.

— Давно бы так, — усмехнулся я. — Говори.

— Нас нанял… — он запнулся, — человек из Совиного.

— Как его зовут? — спросил Степан.

— Не знаю, — покачал головой разбойник. — Он не представился. Сказал только, что у вас золото есть и что его надо у вас отобрать.

— А как он выглядел? — спросил я.

— Старик, — ответил разбойник. — С бородой. И у него еще перстень был на руке. С черным камнем.

Перстень с черным камнем? Где-то я уже слышал про это. Кажется, те двое, которых мы поймали на мельнице, тоже говорили про перстень.

— Ладно, —

сказал я. — Допустим, я тебе верю. А что ты будешь делать, если мы тебя отпустим?

— Клянусь Велесом, — залепетал разбойник. — Больше не подойду к вам. И другим не позволю.

Врать он, конечно, не перестал, но в целом, я ему верил. Сейчас он был напуган и вряд ли решится снова напасть на нас. По крайней мере, в ближайшее время.

Отпустить? Или забрать их к себе? Кто за ними будет присматривать? И так одного на мельнице держим.

— Ладно, — сказал я Степану. — Развяжи его.

Степан перерезал ремень, и разбойник, потирая затекшие руки, поднялся на ноги.

— Иди, — сказал я. — И чтобы я тебя больше не видел.

Разбойник кивнул и, не оглядываясь, бросился бежать по тропинке.

Вот, разбойничье племя. Даже про дружков не спросил.

— Староста, ты уверен, что надо было отпускать? — спросил Степан.

— А что нам с ним делать? — пожал я плечами. — В Березовку вести? И что с ним потом делать? Пусть идет.

— Может ты и прав, — согласился Степан.

Двоих оставшихся мы тоже привели в чувство, ничего нового они не сказали, поэтому под клятвенные заверения разбойников о вечной дружбе, мы их отпустили. Врут, конечно. Но просто так убивать их не имело смысла. Да и не готов я к такому бессмысленному кровопролитию. Вот если еще раз попадутся, то создам «пленный» стройотряд. Пусть работают на благо села. Пока же мне некем их даже сторожить. Вон Милава за сторожа сидит на мельнице. Благо, тот разбойник недееспособен пока.

Обратно мы шли молча, каждый думал о своем. Меня не покидало ощущение, что мы ввязались во что-то очень опасное. И дело было не только в золоте. Кто-то явно хотел нам помешать.

Вернувшись в Березовку, я первым делом отправился к кузнецу. Еще не так поздно, только золотится закат. Нужно было срочно делать лопаты и приниматься за частокол. Я отдал кузнецу все железо, которое нашел на мельнице: цепи, которыми были скреплены бревна, ведра с металлическими ободами, какие-то ржавые скобы. Как я понял позднее, все это богатство на самом деле было сокровищем. Святослав не поскупился на обеспечение мельницей всем необходимым. Да и с разбойников что-то да осталось — ножи и топоры.

— Вот, — сказал я, выкладывая все это добро перед кузнецом. — Делай из этого лопаты.

Кузнец, кряжистый мужик с закопченным лицом, удивленно посмотрел на меня.

— А что это — лопаты? — переспросил он. — И зачем?

— Надо, — коротко ответил я. — Завтра с утра все село пойдет лес валить. Будем частокол ставить.

— А частокол зачем? Есть же уже, — еще больше удивился кузнец.

Во пристал: «А что?», «А зачем?». Делай уже.

— Для защиты, — сказал я. — От разбойников.