Русская эпиграмма второй половины XVII - начала XX в.

Ершов Леонид Федорович

44. «Женился Стил, старик без мочи…»

Женился Стил, старик без мочи, На Стелле, что в пятнадцать лет, И, не дождавшись первой ночи, Закашлявшись, оставил свет. Тут Стелла бедная вздыхала, Что на супружню смерть не тронута взирала. Октябрь 1748

45. «Отмщать завистнику меня вооружают…»

Отмщать завистнику меня вооружают, Хотя мне от него вреда отнюдь не чают. Когда

Зоилова хула мне не вредит, Могу ли на него за то я быть сердит? Однако ж осержусь! Я встал, ищу обуха; Уж поднял, я махну! А кто сидит тут? Муха! Коль жаль мне для нее напрасного труда, Бедняжка, ты летай, ты пой, мне нет вреда. Ноябрь 1753

46. ЗУБНИЦКОМУ

Безбожник и ханжа, подметных писем враль! Твой мерзкий склад давно и смех нам и печаль; Печаль, что ты язык российский развращаешь, А смех, что ты тем злом затмить достойных чаешь. Наплюем мы на страм твоих поганых врак: Уже за двадцать лет ты записной дурак; Давно изгага всем читать твои «синички», «Дорогу некошну», «вонючие лисички». Никто не поминай нам подлости ходуль И к пьянству твоему потребных красоуль. Хоть ложной святостью ты Бородой скрывался, Пробин, на злость твою взирая, улыбался: Учения его, и чести, и труда Не можешь повредить ни ты, ни Борода. Вторая половина 1757

47.<НА ПРОТИВНИКОВ СИСТЕМЫ КОПЕРНИКА>

Случились вместе два Астронома в пиру И спорили весьма между собой в жару. Один твердил: земля, вертясь, вкруг Солнца ходит; Другой, что Солнце все с собой планеты водит; Один Коперник был, другой слыл Птоломей. Тут повар спор решил усмешкою своей. Хозяин спрашивал: «Ты звезд теченье знаешь? Скажи, как ты о сем сомненье рассуждаешь?» Он дал такой ответ: «Что в том Коперник прав, Я правду докажу, на Солнце не бывав. Кто видел простака из поваров такого, Который бы вертел очаг вокруг жаркого?» <1761>

48. <НА МОНАХОВ>

Мышь некогда, любя святыню, Оставила прелестный мир, Ушла в глубокую пустыню, Засевшись вся в голландский сыр. 1761 или 1762 (?)

А. П. Сумароков

49. «Брат был игрок; нельзя сестрице не крушиться…»

Брат был игрок; нельзя сестрице не крушиться, И льзя ли унимать его ей укрепиться, Когда он день и ночь без милости мотал? «Уж пол-имения ты, братец, проиграл,— Журила игрока сестра и вопрошала: — Дождусь ли, чтоб тебе игра противна стала?» Брат ей ответствовал: «Как станешь отставать, Сестрица, от любви, закаюся играть, И в постоянстве жить потом мы будем оба». Сестра ему на то: «Мотать тебе до гроба!» <1755>

50. «Скупой окраден был и чуть не удавился…»

Скупой

окраден был и чуть не удавился, Что части своего богатства он лишился. Поиман вор и то в допросе показал, Что у скупого он пятьсот рублев украл. Пятьсот рублев нашлись. Вор знал, как тот смущался, И что в удавку он без памяти бросался. И как невольнику скупой наш говорил: «Имением моим ты петлю заслужил», Тот отвечал ему: «Быть так, я в этом грешен. Да ты за деньги сам страшился ль быть повешен?» <1755>

51. «Восстал незапно вихрь, а в злую ту погоду…»

Восстал незапно вихрь, а в злую ту погоду Скупой вез все свои монеты через воду. Жестокий лодку вихрь вверх дном перевернул: Едва-едва скупой тут сам не утонул; Однако он спасся, тотчас его поймали, Да денежки его, что ни было, пропали. Не разорился он — все деньги те в реке: Всё им равно лежать, что там, что в сундуке. <1755>

52. «Клеон раскаялся, что грабил он весь свет…»

Клеон раскаялся, что грабил он весь свет, Однако ничего назад не отдает. Так вправду ли Клеон раскаялся иль нет? <1755>

53. «Коль в винность я, мой свет, тебе чрез это впал…»

Коль в винность я, мой свет, тебе чрез это впал, Что дерзостно тебе «люблю тебя» сказал, Так тем же и меня за то ты накажи, И что тебе сказал, то мне сама скажи. <1756>

54. «Стоя при водах, ощущаю жажду…»

Стоя при водах, ощущаю жажду; Вижу, что люблю; видя, только стражду. <1756>

55. «Клеон прогневался, и злобою безмерной…»

Клеон прогневался, и злобою безмерной На щедрых был он баб во гневе заражен. «Я б всех, — он говорил, — постриг неверных жен. Не знаю, для чего б тужить мне о неверной?» Жена ему на то такой дала ответ: «Так хочешь, чтобы я, сокровище, мой свет, Ходила, как вдова, всегда в одежде черной?» <1756>

56. «Клавина смолоду сияла красотою…»

Клавина смолоду сияла красотою, И многих молодцов она пленила тою. Но как уже прошел сей век ее златой, Она и в старости была всё в мысли той, И что во младости хорошею казалась, И, сморщася, всегда такою ж называлась. За что ж ее никто хорошей не зовет? И Нов-город уж стар, а Новгород слывет. <1756>

57. «Ты очень ей любим, она в твоей вся воле…»

Ты очень ей любим, она в твоей вся воле, Да только тридцать есть, которых любит боле. <1756>