Русская Калифорния. С Югом против Севера
Шрифт:
– Это я знаю.
– Слушай дальше, Мезенцев предложил Василь Васильичу приобрести несколько участков в Техасе за смешные деньги. Если надо, для этого даётся беспроцентный кредит в Русско-Американском банке!
– Арсений, ты бычков выращивать собрался? А как же мечты о выгодной женитьбе на дочке плантаторской? Чтоб сразу и поместье и негры в услужении?
– Одно другому не мешает, Коля. Кто мы сейчас? Так, добровольцы, не пойми даже армия или штатские. Но как только держим экзамен на прапорщиков – сразу другое дело! Хочешь – роту получишь в Корпусе, как заслуженный боевой офицер. А хочешь, можно в тот же день в отставку выйти с поступлением на службу в Российско-Американскую Компанию и заняться деловыми операциями. Видел прихрамывающего мужика с тростью?
– Ну.
– Это Дмитрий Ефимович Кустов, представитель Компании
– Арсений, не тяни вола за яйца. Говори, чего надумал.
– Через полгода заработает «железка» до Калифорнии, к этому времени надо получать офицерский чин и переходить в Российско-Американскую Компанию, берём кредиты в банке и покупаем те участки в Техасе, на которые укажет Дмитрий Ефимович Кустов.
– И что?
– А то, дурья твоя голова. Там либо золото, либо ещё что ценное. Не будут такие люди как Мезенцев и Кустов попросту предлагать знакомым землю купить у чёрта на куличках. Заметь – надёжным и давним знакомым.
– Мне бы сначала на Барса залезть и до блокгауза дотрястись. Там отлежусь и договорим.
– Договорим, Коля, обязательно договорим. А потом, как порешаем с производством, глядишь, кого из ребят позовём в дело. Гуртом то всяко веселее техасщину осваивать.
– Войну сначала закончить надо. Да, а как же женитьба на плантаторской дочке?
– Войну без нас закончат, а мы, как государь говорит, станем ковать победу в тылу. А про женитьбу, зря смеёшься. У южан страшная убыль молодёжи, девицы на выданье без женихов остаются. Слыхал поди какой на моряков холостых с эскадры истоминской в Саванне и Чарлстоне спрос?
– Так-то моряки. Кортик, треуголка, труба подзорная. Романтика!
– Вот станешь офицером, тоже на прицел здешних старых грымз, ну, свах по-нашему, попадёшь.
– Не до баб сейчас, Арсений. Помоги до конюшни доковылять.
– Сиди уже. Для тебя самолично его высокоблагородие полковник Михеев распорядился тарантас заложить. Знал Василь Васильич, что Николай Рождественский геройски превозмогая боль, поедет на позиции. Поди пари выиграл старик, видишь как довольно лыбится.
– Случайно не тот тарантас, с которого Горчаков навернулся?
– Что? Ах ты ж ёрш твою медь! Ха-ха-ха-ха. Не знаю, Коля, не знаю. Может и тот самый – исторический!
Глава 5.
В Петербурге новости из-за океана живо обсуждались, а списки отличившихся, геройски погибших и раненых офицеров и солдат Калифорнийского и Добровольческого корпусов публиковались на первых страницах столичных газет. Российское общество уже привычно рассуждало, как же мудр государь – войны идут где-то далеко, за тридевять земель, нисколько не затрагивая «коренную» Россию, как случилось при «Наполеоновом нашествии». А ныне со всеми европейскими державами мир и взаимопонимание, даже турки подуспокоились. Это ли не благодать? Рассказывать обывателям, сколько усилий было положено на предотвращение Крымской войны, как Россия подчёркнуто не проявляла интереса к экспансии в Средней Азии, реагируя лишь исключительно ответно на набеги «дикарей», получающих субсидии с берегов Темзы ханов, беков и прочих басмачей века 19, я не считал нужным.
Туркестанское направление курировал генерал-майор Герасим Алексеевич Колпаковский. Приметив толкового штабс-капитана уже как 12 лет тому назад, я продвигал его по службе, «отдав на откуп» перспективному офицеру, «авансом» получившему генеральский чин, всё военное администрирование в Туркестане. Колпаковский неустанно готовился к «часу икс», к получению телеграммы от императора с кодовым словом «ВЕТЕР», для начала активных действий шестнадцати батальонов, ему подчинённых, а также семиреченских казаков. Этими невеликими силами предстоит взять огромный регион под контроль в наикратчайшие сроки. Понятное дело – как только начнётся, двинем в Туркестан подмогу, «второй эшелон». Азию забирать под себя ой как надо, вот только разгребёмся с делами американскими, только укрепимся в Новом Свете, сразу начнём в бывших советских среднеазиатских республиках наводить должный порядок. И дело даже не в хлопке, мне лавры Рашидова не нужны – лён наше всё! Главное не отдать территории под управление эмиров и ханов,
Город Верный, основанный как и в нашей реальности в 1854 году (хотя ЗДЕСЬ Василий Алексеевич Перовский скончался гораздо раньше чем «у нас») быстро стал центром русского влияния в Средней Азии. Офицеры Туркестанского корпуса числом в полста человек были командированы в Калифорнию, дабы там, действуя под командованием генерала Турчанинова набраться боевого опыта, гоняя янки и банды всяких там индейцев да мексиканцев в схожих климатических условиях. Герасим Алексеевич после высочайшего запрета подавать рапорта о переводе в воюющий Калифорнийский корпус, утешился прокладкой линий телеграфа и созданием воздухоплавательной роты, на которую получал финансирование из личных средств царя-батюшки. Я посчитал, что именно там, в туркестанских степях, подальше от соглядатаев нужно воплощать в жизнь наработки по созданию планеров и дельтапланов, а не только в воздушные шары горячий воздух закачивать. Дело, как докладывал Колпаковский, шло. Спасибо моей абсолютной памяти и советским журналам «Техника молодёжи» и «Моделист-конструктор» выписывавшихся дядькой Вовкой в далёкие, ещё не наступившие семидесятые-восьмидесятые годы века двадцатого. Благодаря «сдвоенной матричной памяти» при некоем усилии даже чертежи, когда-то мельком «в первой жизни» просмотренные-пролистанные, уверенно переносились на бумагу и воплощённые в хищный и стремительный дельтаплан вызывали восторг неописуемый у военных летчиков, для солидности и краткости высочайше поименованных военлётами. Впрочем, пока гордые покорители пятого океана не пленяли орденами и эполетами столичных барышень, а торчали в азиатском захолустье, осваивали передовую технику и увы, нередко сворачивали шеи в приступе энтузиазма. Хотя инструкции по технике безопасности прямо таки указывали на недопущение бравады и гусарства, но как молодым поручикам, из личной, Его Императорского Величества Особой (читай секретной) воздухоплавательной роты, не повыделываться перед товарищами. Пять человек уже схоронили, два десятка изрядно побились, а вывихи, рёбра сломанные вообще не считались за травмы. Но полетели мои орлы! Полетели!
Ничего, сперва планеры и дельтапланы, а году так к 1870-75 и двигателем оснастим первый аэроплан. В принципе, можно и прямо сейчас, на радость газетчикам соорудить «летающую этажерку» и успешно запустить, например, из Петербурга до Кронштадта, но ни к чему прогресс подстёгивать, аккуратнее надо, аккуратнее. Потому в Калифорнии наместник Образцов занимается исключительно воздушными шарами, там шпион на шпионе, мало ли. А шары воздушные, что у северян, что у южан, широко используются для разведки. Кстати, именно «воздушные наблюдатели» конфедератов вовремя сообщили о концентрации больших сил Севера на узком участке в Виргинии.
Янки долго запрягали, но потом довольно шустро «поехали». Потенциал у САСШ ого какой и они не особо напрягаясь, одновременно с непрекращающимся давлением на Луисвилл, осенью 1861 года организовали масштабное наступление по наикратчайшему расстоянию до Ричмонда. Так сказать – «от столицы до столицы». Сконцентрированная перед «линией Ли» огромная армия северян месяца три «запугивала» конфедератов «завтрашним» нападением и в первых числах октября таки ударила…
Но Роберт Ли не только укрепрайоны возводил на наиболее угрожаемых участках, но и организовал отменную службу разведки. Помимо наблюдения с воздуха, три человека с «той стороны» сумели проскочить к стоящим на «линии Ли» батальонам и передать одну и ту же информацию: «25 или 26 сентября, ровно в четыре утра»…
Издёрганные ожиданием наступления противника конфедераты обрадовались, выкатили на прямую наводку всё пушечное старьё, засели в окопах и приготовились встретить «сброд и ублюдков» как и полагается настоящим мужчинам. Однако янки устроили мощную трёхчасовую артподготовку, вывалив на противника почти весь запас накопленных снарядов. И только потом в атаку ринулась кавалерия. Это то и стало ошибкой генерала Гранта, желавшего реабилитироваться за поражение под Луисвиллем. Пусти он первой пехоту, изрядно побитые артиллерией конфедераты наверняка были бы уничтожены и выбиты с позиций. А вот лошадки через ямы и «засечные линии», устроенные, кстати, по совету русских офицеров-сапёров, не пошли, притормозили, что дало возможность «плантаторам» оправиться, отразить атаку и отойти во вторую линию окопов более-менее организованно.