Русская литература XVIII века. Петровская эпоха. Феофан Прокопович. Учебное пособие

Буранок Олег Михайлович

Главным представителем этого, только что начинающего формироваться направления был Феофан Прокопович.

Рационализм его панегирических слов, их ёмкая содержательность и публицистичность пришлись по душе политику-рационалисту Петру I, который искал и ждал от искусства, прежде всего, реальной пользы. Рационалистическая направленность искусства отвечала насущным требованиям жизни более, нежели схоластическая символика барокко» [310] . Феофан Прокопович-теоретик не только в своей «Поэтике», но и в «Риторике» отстаивает как раз эти принципы: ясность, чёткость, логичность изложения.

310

Гребенюк В. П. Панегирические произведения первой четверти XVIII в. и их связь с петровскими преобразованиями // Панегирическая литература петровского времени. – М., 1979. С. 34.

Барочные элементы (аллегории, символы, эмблемы, чрезмерная

изощренность стиля, антитеза не только как основной художественный приём, но и как мировоззренческая ипостась) становятся частью поэтики русского предклассицизма, главной фигурой которого явился идеолог эпохи, ближайший сподвижник Петра Великого, публицист, драматург, поэт Феофан Прокопович. Его ораторское искусство ещё в большей степени, нежели драматургия и поэзия, встало на защиту идей абсолютной монархии и реформ Петра.

В ораторском искусстве Петровской эпохи, во всём литературном творчестве этого периода активно идёт диалог между культурой духовной и светской, спор о ценностях и приоритетах.

У данного диалога есть своя предыстория, уходящая в глубь веков; мы остановимся на второй половине XVII в., так как идейную подоплеку петровских преобразований нужно искать там.

Борьба «грекофилов» и «латинствующих», раскол как наиболее трагическая часть наследия, доставшаяся Петру, духовный кризис, надрыв стали знаками кануна преобразований. «Надлежало искать выход, – замечает А. М. Панченко, – и прежде всего в сфере идей» [311] . На смену Слову пришла Вещь [312] ; практицизм стал мировоззрением Петра и его эпохи. Параллельно с этим шёл процесс борьбы за веротерпимость (не случайно Пётр не придавал серьёзного значения ни спорам «папежников», ни старообрядчеству).

311

Пaнчeнкo A. M. Начало петровской реформы: идейная подоплека // XVIII век. – Л., 1989. Сб. 16: Итоги и проблемы изучения русской литературы XVIII в. С. 11.

312

Пaнчeнкo A. M. Начало петровской реформы: идейная подоплека // XVIII век. – Л., 1989. Сб. 16: Итоги и проблемы изучения русской литературы XVIII в. С. 12.

После путешествия в Голландию и знакомства с работами Пьера Бейля и Джона Локка Пётр и его окружение выдвинули на авансцену проблемы толерантности; определился примат светской власти над церковной, светские догматы стали ведущими.

Конечно, «никто не отважится, – констатирует А. М. Панченко, – назвать её (Петровскую эпоху. – О.Б.) эпохой терпимости» [313] , но была сделана очень серьёзная заявка на это.

Ярчайшими участниками диалога культур в Петровскую эпоху являлись Пётр I и Феофан Прокопович [314] .

313

Пaнчeнкo A. M. Начало петровской реформы: идейная подоплека // XVIII век. – Л., 1989. Сб. 16: Итоги и проблемы изучения русской литературы XVIII в. С. 16.

314

См.: Буранок О. М. Пётр I и Феофан Прокопович: диалог двух культур: К постановке проблемы // Монархия и народовластие в культуре Просвещения. – М., 1995. С. 17–23.

Выполняя социально-политический заказ Петра I, оратор трансформирует жанры «слова» и «речи». «Произнесённые с амвона… “слова” Феофана были по существу полны чисто гражданским содержанием» [315] .

Являясь по своим теоретическим взглядам предклассицистом, Феофан Прокопович как художник эволюционировал от барокко к классицизму, что наглядно демонстрирует его ораторская проза.

Наряду с сугубо церковными проповедями (на протяжении всей своей жизни он являлся служителем церкви) в его наследии большое место занимает политическое красноречие.

315

Пигарев К.В. Русская литература и изобразительное искусство: XVIII – первая четверть XIX века. – М., 1966. С. 50.

* * *

Киевский период в творчестве Феофана Прокоповича охватывает 1704–1716 годы.

Теория ораторского искусства разработана Феофаном Прокоповичем в его известных трактатах «De arte poetica» (1705) и «De arte rhetorica» (1706), каждый из которых по тому времени был глубоким новаторским курсом и имел большое влияние на теорию и практику словесного творчества XVIII в. Феофан Прокопович решительно порывает с традициями церковного красноречия как России, так и Запада.

Исследователи противоречиво оценивают ораторскую прозу Феофана Прокоповича киевского периода.

И. Чистович, П. Морозов, Ю. Самарин, П. Пекарский, Н. Гудзий считали, что новое вино налито в старые меха, т. е. Феофан Прокопович, приверженец петровских реформ, говорит о новом

в духе традиционных церковных проповедей.

Н. Д. Кочеткова осторожно замечает, что «в киевский период Феофан как проповедник придерживался ещё в основном правил, предписывавшихся схоластической наукой» [316] .

316

Кочеткова Н. Д. Ораторская проза Феофана Прокоповича и пути формирования литературы классицизма // XVIII век: Сб. 9. Проблемы литературного развития в России первой трети XVIII века. – Л., 1974. С. 56.

Т. А. Автухович намечает эволюцию жанра проповеди, пишет о «тенденции к преодолению этого стиля» (барокко. – О.Б.) в киевских проповедях Феофана Прокоповича, хотя большинство из них, по мнению исследовательницы, «учительные», «в них проводятся традиционные религиозные идеи…», «однако способ их изложения далеко не традиционен» [317] .

А. С. Елеонская, исследуя ораторскую прозу XVII в., считает, что наряду с глубоко новаторскими чертами Феофан «не выпадает из традиций русской ораторской прозы» [318] .

317

Автухович Т. Е. Литературное творчество Феофана Прокоповича: Автореф. Дисс… канд. филол. наук. – Л., 1981. С. 13–15.

318

Елеонская А. С. Русская ораторская проза в литературном процессе XVIII века. – М., 1990. С. 217.

К. В. Пигарев, В. И. Фёдоров пишут о решительной трансформации проповеди Феофаном Прокоповичем в новый, полный «чисто гражданским содержанием» жанр – «слово» [319] . Большая часть дошедших до нас проповедей Феофана Прокоповича киевского периода посвящена сугубо богословским и церковным проблемам. Теологические проблемы доминируют в богословских проповедях киевского периода, хотя и среди них есть мастерски созданные произведения ораторского искусства. В них затронуты традиционные для служителя церкви темы об аде и рае, о страшном суде («Слово в неделю богатого» [320] – III, 254–263; «Слово о множестве осужденных» – III, 287–302); о грешнике, греховных болезнях и исцелении от них («Слово в неделю 23» – III, 264–277); о загробной жизни и необходимости готовиться к ней на земле («Слово о памяти смертней» – III, 278–286); о любви к Богу («Слово о любви к Богу» – III, 288–301); о разных видах греха («Слово о ненавидении греха в неделю 29» – III, 306–320 [321] ); о православной церкви («Слово в неделю православия» – III, 303–317); о деве Марии («Слово в день благовещания пресвятыя богородицы» – III, 319–333).

319

Пигарев К. В. Русская литература и изобразительное искусство: Очерки. – М., 1966. С. 50. Фёдоров В. И. Русская литература XVIII века. – М., 1990. С. 42.

320

С. Ф. Наковальнин в III т. к последним публикуемым им десяти речам, начиная с указанной (III, 254–352), даёт ссылку: «Сие и следующие слова проповеданы в Киеве, а которых годов неизвестно» (III, 254).

321

Здесь нарушена нумерация страниц: со стр. 249 по 352 идёт повторная нумерация; при цитировании таких страниц в тексте ставится знак “повт.”

«В них (этих проповедях. – О.Б.), – указывает Т. Е. Автухович, – проводятся традиционные религиозные идеи: жизнь – подготовка к смерти, смерть – расплата» [322] . На наш взгляд, этих идей, пусть и сугубо религиозных, значительно больше, а многие из них перерастают чисто религиозные рамки и приобретают общечеловеческий смысл. Проповедник рассуждает о времени и пространстве: так, говоря о вечности мук адских, он рефреном повторяет фразу «потекут веки аки часы» (III, 261). Часто Феофан Прокопович отходит от церковных догматов и рассуждает по-житейски, на обыденном уровне в связи с той или иной фразой из Библии. Как исцелиться грешнику? – обращается оратор к «слышателям» и на равных с ними, как бы советуясь, отвечает: главное лекарство – милосердие, правосудие, послушание (III, 266–267). Богословские проповеди изобилуют цитатами из Священного Писания, из поучений отцов церкви, но и примерами из всемирной истории, ссылками на Платона, Пифагора, Цицерона (см.: III, 285–286 и мн. др.), что так характерно будет для всего творчества Феофана Прокоповича, в том числе и художественного творчества.

322

Автухович Т. Е. Литературное творчество Феофана Прокоповича: Автореф. дисс… канд. филол. наук. – Л., 1981. С. 13.