Русские адмиралы — герои Синопа

Скрицкий Николай В.

Уже к апрелю положение вновь изменилось. Возникла угроза За-кубанскому краю, и войска, предназначенные для восстановления захваченных укреплений, послали на Тамань¹. Основания тому были серьезные. 22 марта пало укрепление Михайловское, почти весь гарнизон которого погиб в бою. Вновь черкесы напали, зная о том, что многие солдаты больны. Двое суток воины оставались настороже, а третьей ночью горцы бросились на вал со всех сторон и одолели немногочисленных бойцов, которым помогали и жены солдат. Когда последних защитников окружили, солдат Архип Осипов с горящим фитилем бросился в пороховой погреб и взорвал нападавших. За этот подвиг солдата приказом военного министра навечно внесли в списки Тенгинского пехотного полка, и на утренней поверке правофланговый 1-й гренадерской

роты должен был отвечать за него: «Погиб во славу русского оружия в Михайловском укреплении»^{283 284}.

Видя гибель товарищей, черкесы поклялись не класть оружие, пока не уничтожат все русские заведения на своей земле, и перенесли нападения на Николаевское и Абинское укрепления²⁸⁵. Первейшей задачей стало сохранение существующих фортов. Однако флот готовился и к возврату павших укреплений.

Такое большое отступление показывает, насколько ожесточенной была борьба на побережье Кавказа в то время, когда П.С. Нахимов лечился за границей, и что ему предстояло после возвращения.

Нахимов участвовал уже в высадках при взятии местечек Туапсе и Псезуапе весной 1840 года. В приказе М.П. Лазарева от 4 марта 1840 года о высадке десанта у Туапсе Нахимов был назначен командовать, кроме корабля «Силистрия», гребными судами левого фланга и центра. Судами правого крыла командовал капитан 2-го ранга В.А. Корнилов²⁸⁶.

Так как возросшая активность и организованность противика предвещала трудности при высадке, Лазарев провел репетицию; при первой попытке солдаты подмочили ружья, заряды, и учения пришлось повторить²⁸⁷. 10 мая эскадра после обстрела берега высадила войска у Туапсе; только несколько горцев вступили в перестрелку²⁸⁸. Успех десанта позволил уже 22 мая провести без потерь высадку при Псезуапе; попытку черкесов спуститься с гор отразила артиллерия фланговых кораблей²⁸⁹.

В рапорте А.С. Меншикову Лазарев отмечал: «Командир 41-го флотского экипажа и корабля «Силистрия» капитан 1-го ранга Нахимов и командир 38-го экипажа капитан 2-го ранга Корнилов, постояно отличающие себя примерною службою, командовали при взятии Туапсе и Псезуапе, первый левым, а второй правым крылом гребных судов, во время высадки в оба сии пункта десантных войск, исполнив сделанное им поручение с быстротою и в совершенном порядке, и из них Корнилов по званию начальника штаба эскадры был помощником всех моих распоряжений, которые исполнял с примерною заботливостью и благоразумием...»¹

16 января 1841 года главный командир писал Меншикову, что Нахимов играл в высадках при Туапсе и Псезуапе главную роль, и просил удовлетворить представление о награждении моряка^{290 291}. После занятия Туапсе и Псезуапе Лазарев 19 июня 1840 года охарактеризовал примерную службу капитана 1-го ранга и представил его к ордену Св. Владимира III степени; но Николай I отклонил представление, сославшись на то, что кампания не завершена²⁹². Затем отрицательную роль сыграл случай с постановкой мертвых якорей в Новороссийске.

30 июля — 17 сентября 1840 года, командуя кораблем «Силистрия», Нахимов руководил постановкой мертвых якорей в Цемесской бухте и крейсировал между Анапой и Новороссийском²⁹³. В октябре он получил высочайшее благоволение за содействие в захвате контрабандистского брига²⁹⁴. Военный министр А.И. Чернышев сообщал А.С. Меншикову об этом случае в следующем отношении:

«Начальник Черноморской береговой линии от 4-го сего октября за № 178 доносит, что между Анапою и Новороссийском при долине Чусхаб замечен огромный контрабандный бриг. Для истребления этого судна по распоряжению временно командующего 1-м отделением Черноморской береговой линии полковника Хлюпина был назначен особый отряд из 280 человек Тенгинского пехотного полка, 80 человек черноморского линейного № 4 батальона при одном горном единороге. Отряд этот 2-го минувшего сентября посажен на пароход «Могучий», который взял на буксир

две азовские казенные лодки и один воорркен-ный полубарказ, отданный в ведение полковника Хлюпина командиром корабля «Силистрия» капитаном 1-го ранга Нахимовым. По приближении этого десанта к контрабандному судну находившиеся на оном горцы произвели тревогу, и по прибытии к ним на крик помощи они завязали перестрелку. Для выиграния времени и сбережения людей полковник Хлюпин решил сжечь судно, поручив сие командиру парохода лейтенанту Барладяну, который выполнил это в одно мгновение, после чего отряд возвратился на пароход совершенно без всякой потери.

По доведении об этом до сведения государя Императора е. в. высочайше повелеть изволил объявить чрез начальство монаршее благоволение как капитану 1-го ранга Нахимову и лейтенанту Барладяну, так и прочим офицерам, содействовавшим своим усердием к истреблению контрабандного судна.

Высочайшую волю сию честь имею сообщить в. с-ти для зависящего исполнения оной относительно чинов морского ведомства»¹.

Но зимой 1841 года Императору донесли о плохо поставленных в Новороссийске якорях. Лазарев 16 января писал Меншикову, что Нахимов в том не виноват и отказали негодные английские детали. Главный командир заверял Меншикова:

«Нахимова же я назначил потому, что никто другой лучше его таковою работою не распорядился бы. Несмотря на эту неудачу, я беру на себя смелость уверить в. с-ть, что мертвые якоря в Цемесе, во что бы то ни стало, положены будут как следует, хотя бы раз двадцать пришлось вынимать их!..

С наступлением весны Нахимов вновь отправится с Дмитриевым и бывшими при этой работе такелажмейстерами и мастеровыми разного рода в Цемес; поднимут все мертвые якоря, которых 12, переменят все болты (т. е. и те, которые хотя и не выпали еще, но могут выпасть впоследствии) другими [болтами] с чеками и снова положат»^{295 296}.

Лазарев просил не лишать Нахимова награды за высадки при Туапсе и Псезуапе²⁹⁷. 1 мая — 19 августа 1841 года Павел Степанович ходил из Севастополя в Одессу и Новороссийск и руководил перекладкой и исправлением мертвых якорей в Цемесской бухте²⁹⁸. Однако награда задержалась. Только 18 апреля 1842 года за отлично-усердную службу П.С. Нахимова наградили орденом Св. Владимира III степени²⁹⁹.

Моряк и далее отличался. С 15 июля по 28 августа 1842 года «Си-листрия» со 2-й практической эскадрой находилась в плавании по Черному морю «для практики и эволюции». Командовавший эскадрой контрадмирал П.Е. Чистяков отметил, что экипаж корабля хорошо сохранял место в строю и исполнял сигналы. Четырежды флагман отмечал «Сили-стрию» сигналами за соблюдение места в ордере и за скорую перемену парусов. В 1843 году, с 14 июня по 5 октября, «Силистрия» перевозила из Одессы в Севастополь и обратно войска, а также крейсировала с практической эскадрой, и Чистяков вновь выражал удовольствие за быструю перемену, уборку парусов и спуск фока-реи¹.

Нахимов чутко относился к своим офицерам, подбирая тех, кто пригоден для морской службы, и деликатно старался избавиться от тех, кто не подходил. Он, в частности, 12 октября 1843 года писал дежурному штаб-офицеру капитану 1-го ранга Н.М. Вукотичу: «У меня в экипаже два офицера — Скарятин и Скаловский 3-й — очень порядочные офицеры, но по физическим недостаткам люди совершенно неспособные к морю; они могут быть употреблены с пользою в тех экипажах, к которым нет приписных кораблей, а мне бы крайне не хотелось удалить их из экипажа чрез аттестации, и потому я, надеясь на доброе ваше ко мне расположение, покорнейше прошу вас: сделайти для меня большое одолжение — при расписании офицеров переместить их в другой экипаж и ко мне назначить вместо их двух мичманов из Корпуса; приятно учить и хлопотать с молодыми офицерами, из которых можно впоследствии образовать людей, полезных для службы. Вы меня чувствительно обяжете исполнением моей просьбы, тем более, что в этом случае я только к вам одним могу обратиться откровенно с моей просьбой, не вредя репутации офицеров...»^{300 301}