Русские идут! Заметки путешественника
Шрифт:
«Усталые, но довольные», – говоря словами учебника русского языка под редакцией Бархударова и Крючкова, Тарас с Алексеичем ввалились в «накопитель» аэропорта города Шарм-Эль-Шейх. Здесь они узнали две вещи, которые весьма положительно характеризуют египетские власти. Во-первых, чтобы получить визу, нужно просто подойти к окошку, отдать пятнадцать долларов, а затем самому наклеить выданную тебе марку, вроде почтовой, на нужную страницу паспорта. А во-вторых, выяснилось, что путешественникам совсем не обязательно затариваться горячительными напитками в аэропортовском дьюти фри, поскольку это можно спокойно сделать в течение суток после прилета в точно таком же магазинчике в Наома-Бей – центральной, наиболее благоустроенной и тусовочной части Шарм-Эль-Шейха. Правда, наши друзья не поверили подобным чудесным рассказам и на один из паспортов (в них хитрые египтяне делают отметку о том, что ты уже отоварился) взяли четыре литровых бутылки «Чивас Ригал» и большую упаковку пива «Хайникен», которое в те времена любил Тарас. При этом они думали, что уж до завтра-то им всего этого точно хватит. Как же они ошибались!
По прибытии в гостиницу «Шератон» Тараса, несшего под мышкой коробку с 24 банками пива, остановили бдительные блюстители мусульманской нравственности, которые объявили ему, что не могут пропустить в отель человека с таким количеством алкоголя. Это, мол, претит им, правоверным, так что необходимо сдать упаковку в комнату хранения багажа, а затем по мере надобности брать по одной-две баночки с собой. Ругая дурных египтян на чем свет стоит, Тарас рассовал по сумкам пять банок, а остальное сдал под охрану. Справедливости ради, надо отметить, что впоследствии его исправно пускали в комнатку и даже давали вынести не две, а три банки, особенно если он шел не в номер, а на пляж. Кстати, по зрелому размышлению, Алексеич пришел к выводу, что этот трюк, как и остальные весьма вольно трактуемые и обходимые за конвертируемую валюту правила и законы, имеет чисто экономическую подоплеку: администрации гораздо выгоднее продать туристу пиво в гостиничном магазине, баре или мини-баре в номере (везде с разной, иногда весьма чувствительной, наценкой), чем позволить ему потреблять купленное где-то в другом месте. Кстати, самого Алексеича, тащившего четыре литровых бутыли виски, египтяне приветствовали уважительно, почтительно предлагали помощь и уж вовсе не допускали нетактичных намеков относительно того, что он
Скажу честно, моим друзьям очень повезло с отелем, а точнее, с контингентом, который в нем проживал. Дело в том, что среди тысячи постояльцев гостиницы «Шератон» наших соотечественников оказалось всего-навсего восемь человек. Оставшуюся после Тараса и Алексеича шестерку составляли три пары: бабушка с внучкой, девушка спортивного сложения, как выяснилось, стриптизерша, отдыхавшая вместе со своим «другом», и супружеская пара средних лет. Еще одну пару гипотетически могли составить мы с Ирой, но тогда, в 2000 году, мы еще даже не были знакомы. Стриптизерша, принципиально загоравшая topless, благо формы позволяли, отличалась и тем, что ее трусики-стринги как-то совершенно затерялись в глубине рельефной попки. Алексеич со свойственным ему юмором назвал эту картину popless, а Тарас произнес свою знаменитую фразу о том, что раньше, чтобы увидеть женскую попку, надо было снять трусы, а сейчас, чтобы увидеть трусы, нужно раздвинуть эту самую попку. Не осталась в стороне и бабушка, которая каждый день задавала один и тот же вопрос: «А что, Наташенька, вы опять без трусиков загораете?» Стриптизерша морщилась, доставала откуда-то из района заднепроходного отверстия тоненькую веревочку, оттягивала ее и говорила: «Да нет, вот же они!» Все понимающе улыбались, включая ни черта не понимавших в диалоге иностранцев, в основном из Германии и Италии.
Алексеич рассказал Тарасу свежий по тем временам анекдот о том, как в отеле «Риц» в лифт входит новый русский, а мальчик-лифтер, пожелавший узнать, куда угодно вертикально переместиться господину в красном пиджаке, спрашивает его: «Down, sir?» [16] – по-русски звучит: «Даун, сэр?» – на что тот возмущенно отвечает: «Сам ты, блин, даун!» И вот в одно прекрасное утро друзья спускаются на лифте с четвертого этажа на пляж. Лифт останавливается на третьем, и приветливый итальянец, желающий щегольнуть знанием английского, спрашивает их: «Down?», на что получает в два голоса ответ: «Сам ты – даун!» Потомок древних римлян нисколько не обиделся и, восторженно кивая, выкрикнул: «Yes, I’m down!» [17] Весьма самокритично с его стороны (шутка). Ребята, правда, говорят, что в нем все же наблюдались некоторые даунические черты, поскольку улыбка не сходила с его лица еще минут двадцать, а в последующие дни при виде Алексеича и Тараса он снова начинал кричать, что он, типа, даун. Тогда Алексеич предложил ему поехать в Америку, где для таких, как он, умственно отсталых выделены специальные резервации в каждом городе, которые называются «downtown», [18] с чем итальянец охотно согласился.
Имела продолжение и рассказанная нами история со стриптизершей. До трусиков, правда, дело не дошло, но события развивались интересно. Дело в том, что, дав косяка на поблескивающий на запястье Тараса настоящий «Ролекс» (стриптизерши и валютные проститутки такие вещи различают за версту), а также пленившись бесчисленными рассказами Алексеича, которые она тайком от своего «спутника» подслушивала, девушка, в конце концов, была очарована и, опять же тайком, взяла у Тараса номер телефона. Свой она дать отказалась, объяснив это тем, что ее молодой человек ревнивый и все время выкидывает ее SIM-карты, чтобы «всякие там не звонили». И вот через полгода после этого сидим мы у Тараса на даче и пьем виски. Звонит телефон, и хозяин дачи никак не может понять, кто же говорит. Потом, прикрыв трубку рукой, спрашивает нас: «Звонит какая-то египетская стриптизерша, звать ее Наташа». Я спросил, будет ли стриптиз, на что получил утвердительный ответ. Решили звать, хотя к тому времени за столом уже присутствовали две дамы: будущая жена Димы Лапшина Вика и ее подруга. Дима, кстати, активный участник бизнеса Тараса и его друг с детства, познакомился с Викой в том же Египте. Была она в то время девушкой относительно крупного сложения (ближе к свадьбе все ненужное было убрано, и она превратилась в красавицу) и имела свой собственный бизнес, насколько я помню, заключавшийся в торговле черными и цветными металлами. Подруга ее тоже торговала, по-моему, золотом и бриллиантами и имела свои магазины.
Приехавшая на такси стриптизерша Наташа тут же поставила на видное место концертные туфли с гигантскими каблуками, сделанными из прозрачного пластика, чем дала понять, что стриптиз не за горами. Затем как старая знакомая стала обходить мужчин, приветствуя каждого жаркими поцелуями и при этом к каждому второму садясь на колени. Вика же ревниво поблескивала глазами в сторону раскованной гостьи, особенно когда та нежно обнимала ее будущего супруга. Выпили за встречу, потом еще и еще. И тут произошло нечто неожиданное. Улучив минутку, когда другие гостьи уйдут, Наташа спросила у Тараса, кто они такие. Тот, ни минуты не задумываясь, ответил: «Да так, ехали сюда по Ленинградке, там и сняли по пятьдесят долларов за штуку». В следующий момент стриптизерша преобразилась. Решив, что за столом есть кто-то, кто по социальной лестнице стоит ниже, чем она, девушка немедленно закричала: «Эй вы, шлюхи, хватит там курить, валите на кухню салат делать!» «Шлюхи», поначалу не уловившие сути претензий и не понявшие, с какого хрена они, самостоятельные дамы, одна из которых приехала на джипе «БМВ», а другая – на «ленд круизере», должны идти на кухню, на минутку замешкались. И тут же снова услышали: «Расселись тут, пьете, жрете (кстати, подруги привезли с собой бутыль французского коньяка стоимостью долларов в пятьсот), а мужики голодные. На кухню, живо!» Крепкая девушка Вика недобро взглянула на обидчицу (у нее, видимо, до сих пор не исчезло негодование относительно нежностей, дарованных стриптизершей ее будущему мужу), сделала два упругих шага вперед и нанесла ей мощный прямой правый в голову. Удар пришелся в область левого глаза, заплывший, как мне кажется, даже еще до того, как тело нокаутированной соперницы достигло пола. Очнувшись, та опять попыталась было зачморить бизнесвумен, апеллируя уже к Тарасу, но поддержки не нашла. Закончилось все тем, что, не понимая, почему все вдруг встали на защиту «проституток», а ее, «честную давалку», не поддержали, она отправилась домой. И поделом! Во всяком случае, может быть, случившееся научило ее думать о последствиях своих слов и об уважении к другим людям, кем бы они ни были. Впрочем, в ее способности думать я до сих пор сильно сомневаюсь. Но попка у нее была очаровательная, да и зарабатывала она отнюдь не головой.
За первые три дня Алексеич с Тарасом выбрались из своей резиденции в отеле «Шератон» всего один раз, чтобы пополнить запасы алкоголя в дьюти фри. Остальное время они проводили на пляже, загорая и купаясь, благо погода (23–25 со знаком «+») позволяла делать как то, так и другое. Пытались вызвать в Египет и меня, но я (как всегда в конце декабря) был занят обслуживанием корпоративных вечеринок. Кстати, на таких «авралах» некоторые артисты за неделю зарабатывают гораздо больше, чем за весь остальной год. К этим корпоративкам мы еще вернемся, благо я провел их не один десяток, а может, думаю, даже не одну сотню. Мои же друзья на четвертый день откровенно заскучали. Перспектива поехать осматривать египетские пирамиды за полтысячи верст, причем подвергая свою жизнь реальной опасности из-за поголовного несоблюдения правил движения местными водителями, как-то не грела. На кораблике с прозрачным дном уже сплавали, дайвинга не хотелось – разве что пляжный волейбол как-то выручал. Да и то благодаря настойчивости Тараса, получившего у местных уважительное прозвище Mister Beach Volley, что по-русски значит: Мистер Пляжный Волейбол. Увидев раз на пляже обвислую сетку, Тарас, любитель разных видов спорта, буквально достал администрацию гостиницы, требуя себе волейбольный мяч. Ему в конце концов принесли два, но оба проколотых. Тогда он выдал аниматору сто долларов и потребовал купить мяч в Наома-Бей. Через полчаса мяч неожиданно «нашелся», а доллары, что еще более неожиданно, вернули владельцу. С этого дня начались ежедневные волейбольные баталии между двумя интернациональными командами, что вносило в скучноватую жизнь курорта хоть какое-то разнообразие.
Ну так вот, четвертый день, начавшийся, как обычно, на пляже, неожиданно перешел в другую плоскость: Алексеич, утомленный мусульманской пищей, вспомнил, что во время поездки в «город» видел вывески: «Hard Rock Cafe», «American Diners» и пр. Было решено немедля отправиться туда продегустировать гамбургеры по-египетски и потусоваться. Сначала друзья посетили «Планету Голливуд». При обычном для таких заведений антураже – чучеле Шварценеггера-Терминатора и резиновом Чаке Норрисе – еда оказалась отвратительной, поскольку свиные ребрышки были явно изготовлены из костей буйвола или в лучшем случае коровы. При этом в помещении звучали какие-то восточные мелодии с пением на непонятном, видимо, столь же восточном языке. Взять на себя смелость определить лингвистические корни прослушиваемых произведений никто из друзей не решился, и они бодро переместились в «Хард-рок кафе». Там тоже все было сделано по-американски: розовый кадиллак имени Элвиса Пресли, дюжина гитар на стенах, фотографии кумиров от Чака Берри до Queen – все, казалось бы, предусматривало настоящее рок-н-рольное культпросветучреждение. Ан нет! Из динамиков звучала галимая попса, которой место разве что на сельской дискотеке. Загрустивший Тарас оживился только тогда, когда ему принесли коктейльную карту. «„Б-52», – сказал он, – семнадцать штук. Каждому». Взволнованный необычным заказом официант побежал к менеджеру. Тот подошел и вежливо осведомился, есть ли у уважаемых господ силы, чтобы употребить такое количество алкоголя. Но взглянул сначала на Алексеича, потом на официанта, потом опять на Алексеича и махнул халдею рукой: неси, мол. Минут через десять весь зал затих при виде здоровенного подноса, заполненного подожженными коктейлями «Б-52», который принесли каким-то странным русским. А те как ни в чем не бывало начали с видимым удовольствием опрокидывать рюмочки себе в горло. Когда большая часть дистанции оказалась пройденной, был сделан небольшой перерыв на раздачу автографов. Через пятнадцать минут все было кончено: рюмки на подносе стояли вверх дном. Тут появился официант и принес еще четыре коктейля «за счет заведения», что при общей скупости и наглости арабов даже удивительно. Видимо, над ними довлел авторитет двухсоткилограммового Алексеича, не дававший им возможности расслабиться.
После такой разминки захотелось перекусить, поскольку еда в заведении оказалась столь же отвратительной, сколь и музыка. Гамбургеры были, как и положено, огромными, но по степени твердости приближались к подошве, салаты в меню тоже присутствовали, но заправляли их какой-то местной гадостью. Думаю, что если бы ребятам попался египетский «Макдональдс», то и в нем местные все сумели бы испортить. Какой может быть «Биг Мак» без добавки свинины или свиного жира! Поэтому наши путешественники вышли на улицу, чтобы разыскать рекомендованный им ярославской аниматоршей Надеждой, осевшей в Шарме и вышедшей замуж за египтянина, рыбный ресторан «Си Фуд». Нашли его в конце концов где-то на задворках, но о времени, затраченном на поиски, не пожалели. Еда оказалась вкусной и разнообразной.
Рыбу сменяли креветки, за ними шли лобстеры… – в общем, праздник желудка шел своим чередом. Вдруг с улицы раздался визг тормозов,Целый год Алексеич с Тарасом рассказывали нам о том, как они замечательно отдохнули на берегах Красного моря, какая теплая была погода, как здорово, что в гостинице оказалось мало наших соотечественников, и как классно было пить «Б-52» под восхищенными взглядами аборигенов и гостей «Хард-рок кафе». Сначала мы с Ирой думали тоже слетать в Египет перед новым 2002 годом, но из-за корпоративных вечеринок, которые мне пришлось проводить в предновогодние недели, отъезд наметили на первые дни января.
Больше всего нас подкупила кажущаяся простота перемещения на африканский континент: купил себе билет, распечатал ваучер и лети себе к теплому морю. С первого января Ира принялась обзванивать все турагентства на предмет возможного визита, но первое из них открывалось лишь через три дня. Там нам оформили необходимые бумаги, в соответствии с которыми нам обещали номер с видом на море в отеле с обслуживанием по стандарту «все включено», а также разнообразную развлекательную программу. Вылет был назначен через день, так что на предвкушение счастливой поездки времени практически не оставалось.
Неприятности начались еще с аэропорта «Шереметьево». Виноваты в них, правда, оказались не представители турфирмы, и даже не египтяне. Восьмичасовое ожидание рейса – это, конечно, не двенадцать часов, что провели в самолете Алексеич с Тарасом, но тоже не очень приятная вещь. Тем более что она была неприятна смещением вылета с шести вечера на два часа ночи. А происходят подобные задержки, как я уже упоминал, из-за того, что дешевые чартерные рейсы при высокой загруженности аэропорта вынуждены ждать, пока улетят регулярные. Все было так, как нам рассказывали наши друзья, только с той разницей, что мы большую часть времени сидели в зале ожидания, а последние два часа – в совершенно холодном самолете. Слава богу, тогда еще не появилось всяких нововведений, запрещающих проносить на борт напитки, поэтому мы грелись с помощью виски и коньяка, купленных в дьюти фри. Кстати, не знаю уж почему, но отечественные магазины беспошлинной торговли в аэропортах имеют одну особенность: купить в них что-либо можно только в зале вылета. В зале прилета тоже есть магазинчики с тем же набором алкоголя и всяких мелочей, но цены в них даже выше, чем в московских учреждениях торговли. Видимо, организаторы полетов опасаются, и, думаю, небезосновательно, что возвращающиеся домой граждане нашей страны стали бы затариваться виски по 300 рублей за литр в таких количествах, что это нанесло бы значительный ущерб политике взимания и неуклонного увеличения акцизов и сборов за импортную алкогольную продукцию (если говорить словами гражданина Кудрина – нашего министра финансов).
Полет описывать не буду, поскольку он прошел во сне. Хотя и говорят, что сон алкоголика короток и тревожен, но крепко спал, как я думаю, весь турконтингент нашего авиалайнера. В конце концов, натерпевшись приключений в «Шереметьево» и благополучно проспав их в воздухе, мы прибыли в египетскую Хургаду не к полуночи с 6 на 7 января, когда планировали отпраздновать Светлый праздник Рождества Христова, а примерно в семь утра, когда по нашему отелю, словно зомби, бродили лишь одинокие нетрезвые граждане стран СНГ (другие в это время уже спали). Присоединиться к ним у нас не было уже ни желания, ни сил, так что мы прошли в выделенный нам номер и, даже не осматриваясь, рухнули в постель, чтобы в объятиях Морфея восполнить моральный ущерб, причиненный нам нерадивыми авиаперевозчиками.
Пробуждение нас, к сожалению, тоже не особенно обрадовало. Отдернув шторы на окнах, мы вместо ласково плескающегося перед отелем моря обнаружили натуральную помойку. Двинулись на ресепшн, чтобы прокачать права, но получили полный отлуп, выразившийся в том, что администраторы-египтяне невинно хлопали глазами и говорили, что то, что написано в наших ваучерах, их совершенно не волнует – у них же никаких документов относительно «вида на море» нет! Вот вам, Петя и Ира, и Юрьев день! Ничего так и не добившись, мы потащились ужинать традиционным набором блюд (который приелся через три дня, но не менялся до конца нашей недельной поездки). Потом, понятное дело, отправились досыпать, надеясь на то, что следующее утро принесет нам хоть какие-нибудь положительные эмоции от теплой морской водички, нежного песочка и прочих пляжных радостей. И снова мы жестоко ошибались! Пойдя на жестокую жертву – поднявшись в полдесятого утра, чтобы не пропустить завтрак, мы, покинув после трапезы здание отеля, стали свидетелями ужасающей картины. Довольно большой гостиничный пляж оказался пустынен. Лишь в небольшом барчике теплилась какая-то жизнь. Погода, обещанная нам друзьями и Гидрометцентром, чьи сводки мы накануне изучали в Интернете, совершенно не соответствовала реальности. Пальмы гнулись под порывами дувшего с моря ветра. Тягостное впечатление дополняли серое небо и такая же серая вода с белыми барашками на гребнях волн. Кроме того, находиться без курток (а мы их предусмотрительно не взяли) вне отеля было практически невозможно, тем более что температура имела тенденцию к снижению с +16 в начале нашего путешествия до +13 ближе к концу. Понятное дело, что купаться в такую холодину могли лишь моржи или очень нетрезвые люди. Вспомнив страшный рассказ Алексеича о том, как первый президент России Борис Ельцин купался в Сочи при температуре +7, после чего оглох на одно ухо, мы с Ирой дали друг другу слово не залезать в воду, поскольку уже тогда намеревались прожить вместе долго и счастливо и умереть в один день. Нам очень не хотелось бы, чтобы это случилось так скоро, к тому же в Египте.
Посильно утеплившись, мы все-таки дошли до барчика, в котором в рамках программы «все включено» можно было продегустировать местные напитки. Как эксперт, скажу вам честно, по мерзости египетское пойло может превзойти лишь напитки, производимые в самых отсталых штатах Индии. Красивые и знакомые названия, такие как «ром», «виски», обозначенные на этикетках, не имели ничего общего с содержимым бутылок. Псевдором напоминал подкрашенную карамелью или чем-то подобным анисовую водку, причем разбавленную до двадцати градусов, «виски» мне, привыкшему к шотландским или, на худой конец, американским сортам, ощущался похожим на настойку измельченных автопокрышек в денатурированном спирте, а вино с гордым названием «Обелиск» сильно напоминало молдавский напиток «Солнцедар» начала семидесятых, правда, практически несладкий. Гадостная отрыжка непосредственно после употребления и жуткая головная боль наутро не давали повода усомниться в том, что к этому «натуральному красителю» приложил руку какой-нибудь Абу Али ибн Кодряну.
После малоутешительного «пляжного отдыха» мы вспомнили о том, что у нас есть «одно маленькое ответственное поручение» от московских арабов, которые работали в пославшей нас на африканские берега турфирме. По своей наивности мы подумали, что выполненная нами просьба «передать сотрудникам гостиницы маленькую посылку» поможет нам как-то решить вопрос если уж не с погодой, то с «видом на море». Но когда мы передали «посылочку», в которой оказались шоколад, какие-то бумажки, тряпочки и что-то еще, нас не только не поблагодарили, но и обвинили в воровстве. Распечатав сверток, местные гостиничные служители громко заорали: «А деньги где?» На наши объяснения, что мы вообще не знали, что им посылают «московские друзья», нас и обвинили в краже вожделенных для местных жителей денежных знаков. Было бесполезно предлагать им созвониться с турагентством и проверить факты. Они орали как бешеные, а позже каждый раз гневно посверкивали глазами, завидев нас в интерьерах гостиницы. Дня через четыре все-таки пришло подтверждение от турфирмы, что денег с нами не пересылали, но арабы-получатели все равно продолжали на нас дуться и по мере возможности игнорировать наши просьбы и пожелания. Думаю, они настроили соответствующим образом других сотрудников отеля, поскольку те до определенного момента (об этом я расскажу ниже) относились к нам с видимым презрением, что было бы неудивительно для потомков фараонов, но крайне необычно для рабского быдла, коим эти сотрудники, собственно, и являлись. Наше общение напомнило древний анекдот о том, как один уроженец южной республики звонил другому насчет «посылочки». Диалог был примерно такой: «Гоги, слушай, приедет твой брат и от меня кое-что передаст». – «Кто передаст? Мой брат передаст? Сам ты передаст!» Ира служителей сервиса иначе как «передастами» и не называла.Еще раз мы столкнулись с прелестями местного быта, когда у нас в номере сломался унитаз. Ира пришла на ресепшн и сообщила администраторше о случившемся. Та пообещала «немедленно прислать мастера». Прошел час. Ира нанесла повторный визит. Хлопая глазами, та же самая дама заверила ее, что все будет «о’кей». Еще через час Ирину снова спросили, что ей нужно, а на ее рассказ о сломанном унитазе администраторша, лучезарно улыбаясь, сообщила, что «она сейчас же пришлет мастера». Нужно ли говорить, что «мастер» так и не появился, и лишь последующее переселение в другой номер решило проблему.
Хитрость и наглость египетского обслуживающего персонала, в особенности по отношению к нашим соотечественникам, не знают предела. Чего стоил, например, «праздничный вечер», устроенный для постояльцев отеля 7 января! Когда мы, заплатив по 20 долларов, пришли в ресторан (напомню, обещалось, что «все будет включено»), обнаружили на каждом столе по бутылке шампанского. Оплаченные же билеты якобы гарантировали нам, что будет добавлено по бутылке вина на брата, а также устроена развлекательная программа. Мы выпили первую бутылку и потребовали принести вторую. В ответ – полное «непонимание» и придуманный тут же на месте рассказ о том, что на каждый стол положена лишь одна бутылка. Я в принципе человек не прижимистый и всегда плачу по счетам. Но если что-то оплатил, то уж будьте любезны дать мне оплаченное! В общем, после получаса разговоров нам принесли вожделенную посудину, кстати, открытую. И что же вы думали? В ней оказался красный египетский чай каркадэ, кстати, почему его зовут египетским, я не знаю, поскольку делается он из растения «суданская роза» (не путать с «сайгонской розой»!). Доказать «передастам», что в бутылке чай, а не вино, не было никакой возможности, так что мы подумали о том, а не взяться ли нам за шампанское невиданной местной фирмы. Подумали и мудро, как выяснилось позже, рассудили, что пить это шампанское не надо, а лучше ближе к ночи глотнуть в номере «беспошлинного» виски, купленного впрок. Некоторые несознательные граждане, открывшие шампанское, чтобы выпить за Рождество, были потом неприятно поражены тем, что эта гадость, продававшаяся в местном магазине по полтиннику, обошлась им по «праздничной цене» в 600 долларов!