Русские народные сказки
Шрифт:
— Прости, Марья Моревна, мне эту вину, вперед таков не буду! А теперь поспешай да поедем, пока Кощей домой не вернулся.
Собралась Марья Моревна, и уехали они.
А Кощей в ту пору из гостей домой возвращался.
Стал под ним конь спотыкаться.
— Что ты спотыкаешься? — закричал Кощей. — Или беду-невзгоду почуял?
Конь
— Иван-царевич Марью Моревну увез!
— А можем ли мы их догнать?
— Можно пшеницу посеять, — говорит конь, — дождаться, как вырастет, сжать да обмолотить, смолоть да хлеба напечь, тот хлеб съесть да тогда ехать — и то догоним.
Кощей поскакал и сразу догнал Ивана-царевича с Марьей Моревной.
— Ну, молодец, первый раз я тебя пощадил за то, что ты меня водой напоил, силу мою воротил, и в этот прощаю, а уж третий раз мне на глаза не кажись: изрублю на мелкие куски!
Кинулся на него Иван-царевич с мечом. Засмеялся Кощей:
— Глупый ты, Иван-царевич, коли на свою силу да на острый меч понадеялся! Меня меч не сечет и никакая сила не берет.
Подхватил Марью Моревну и скрылся из глаз.
Остался Иван-царевич один. Покормил коня и поехал опять в Кощеево царство. Кощееву коню три поскока, а Ивану-царевичу три недели ехать.
Кощей в ту пору дома не был.
Иван-царевич Марью Моревну на коня посадил, и уехали они.
Возвращается Кощей домой, конь ему говорит:
— Дома у нас не все ладно. Иван-царевич Марью. Моревну увез.
— А можно ли их догнать? — спрашивает Кощей.
— Можно ячменя насеять да вырастить, сжать да обмолотить, пива наварить, пиво выпить да поспать — и тогда догоним.
Кощей поскакал, догнал Ивана-царевича:
— Говорил тебе — не попадайся третий раз на глаза!
Выхватил свой заколдованный меч и изрубил Ивана-царевича на куски — пусть сороки да вороны клюют!
В то время у Ворона, у Сокола и у Орла на перьях кровь показалась.
Видно, с братцем беда приключилась!
И все трое слетелись туда, где Иван-царевич лежал.
Ворон полетел за мертвой водой, Сокол — за живой водой, а Орел каждый кусок перемыл ключевой водой и сложил все куски в одно тело, как надобно быть. Ворон да Сокол воротились. Брызнули мертвой водой — срослось тело; брызнули живой водой — вздрогнул Иван-царевич, открыл глаза и встал:
— Ах, как долго я спал!
— Век бы тебе не встать, если бы мы тебя не оживили, — отвечали зятья. — Пойдем к нам в гости!
— Нет, братцы, не время мне по гостям ходить, надо Марью Моревну выручать.
Поблагодарил зятьев и отправился в Кощеево царство.
Увидала его Марья Моревна, от радости
— Ты ли это, ненаглядный мой Иван-царевич?
— Я самый и есть. — И рассказал, как зятья выручили его из беды. — Видно, силой да мечом не одолеть Кощея. Он хитер, и надо его перехитрить. Узнай, где он достал вещего коня и где смерть Кощеева.
Накормила его Марья Моревна и говорит:
— Ступай в подполье, сейчас Кощей прилетит.
Только Иван-царевич в подполье спустился, как зашумело, загремело — налетел Кощей. Ласково встретила его Марья Моревна:
— Давно хотела тебя спросить: где достал ты себе такого коня и где смерть твоя находится?
— Коня я себе достал за тридевять земель, в тридесятом царстве. Там за огненной рекой живет моя тетка Яга Ягишна.
— А как же ты через огненную реку переправлялся?
Показал Кощей платок:
— Махнешь платком три раза налево — мост высокий станет, огонь не достанет. Направо махнешь три раза — не будет моста.
Марья Моревна говорит:
— Коли бы знала я да ведала, где твоя смерть, оберегала бы тебя пуще глазу.
— Смерть моя в голике [37] , а голик под печью валяется.
Марья Моревна вскочила, голик достала, в шелковый платок завернула и поставила в красный угол.
— Глупая ты, Марья Моревна! Смерть моя не в голике, а в яйце, яйцо — в утке, утка — в железном сундуке, а сундук — под самым большим дубом на острове Буяне, посреди моря-океана.
На другой день улетел Кощей на охоту. Марья Моревна рассказала все Ивану-царевичу, дала ему чудесный платок, и отправился Иван-царевич коня добывать.
37
Голик — веник из веток без листьев.
Шел, шел, прошел тридевять земель, притомился. Голодный идет по тридесятому царству, навстречу ему — заморская птица с малыми детками.
Хотел Иван-царевич птицу подстрелить, а она говорит:
— Не стреляй, молодец, не губи меня и моих детей! Я тебе службу сослужу.
Послушался Иван-царевич, пошел дальше и увидел большой улей:
— Ну, хоть медом полакомлюсь!
А пчелиная матка ему:
— Не тронь, молодец, меду! Век твое добро помнить буду.
Пожалел ее Иван-царевич, не тронул меда. И скоро вышел к морю. У самой воды, на песке, щука лежит, рот разевает.
— Вот теперь нашел, чем пообедать!
А щука взмолилась:
— Добрый молодец, пусти меня в море! Я тебе много добра сделаю.
Кинул Иван-царевич щуку в море, подтянул кушак и пошел вперед. Невдалеке от моря увидал избушку. Избушка стоит за рекой, а в реке не вода бежит, а огонь горит.
Махнул чудесным платком налево три раза — и образовался мост выше огня. Перешел на другой берег, махнул платком направо три раза — не стало моста. Подошел к избушке. Перед избушкой двенадцать шестов, на одиннадцати шестах человечьи головы насажены, только на двенадцатом головы нет.