Русские народные сказки
Шрифт:
Воротился царь-жених на свой корабль печальный.
Спрашивают дружинники:
— Что, царь-государь, невесел, буйную голову повесил?
— Да как тут, ребятушки, не печалиться? Велено мне завтра стопудовым мечом самый что ни есть большой дуб с одного раза перерубить. Совсем напрасно этакую даль ехали, и поближе бы невеста нашлась не хуже здешней. Надо якорь поднять да с ночной водой прочь идти!
— Нет, — говорит Матюша Пепельной, — не годится нам воровски, ночью уходить, себя позорить. Я еще на море сказал: будет меч, да не тебе им сечь. Вот и вышло по-моему! Ну да ладно, утро вечера мудренее.
Услышал эти речи царь-жених и обрадовался:
— Ну, Матюша Пепельной, если вызволишь из беды, век твое добро помнить буду!.. Эй, дружина! Отвяжите Матюшу Пепельного от мачты, снимите с него железо да выдайте ему чарку водки!
На другой день пришли сваты к царю Вахрамею, а там уж собрался весь народ, и Настасья Вахрамеевна на балконе сидит. Увидал ее Матюша Пепельной — и так ему стало хорошо да весело, будто летним солнышком обогрело.
Повели их к могучему дубу, и три богатыря меч несут.
Поглядел царь-жених на меч и усмехнулся:
— У нас эдакими-то мечами только малые ребята балуются. Пусть-ка кто-нибудь из моих слуг побалуется, а мне не к лицу [44] и приниматься.
Тут вышел Матюша Пепельной, взял меч одной рукой:
— Да, не для царской руки игрушка!
Размахнулся и разбил дуб в мелкие щепочки, а от меча только рукоятка осталась.
Взглянула царевна на Матюшу Пепельного и покраснела, будто маков цвет.
44
Не к лицу — здесь: неприлично, стыдно.
Тут царь-жених совсем осмелел:
— Кабы не родню заводить приехал сюда, за насмешку бы посчитал такой ребячий меч!
— Вижу, вижу! — говорит царь Вахрамей. — С первой задачей управились. Завтра поглядим, умеет ли жених стрелять. Есть у меня лук весом в триста пудов, а стрелы по пяти пудов. Надо из того лука выстрелить и сбить одну башенку со старого терема в царстве моего брата Берендея. Я сегодня туда гонцов пошлю, а завтра к вечеру они воротятся и скажут, метко ли ты стреляешь.
Замолчал царь-жених, пригорюнился. Воротился на корабль сам не свой.
— Право слово, кабы знал дорогу домой да умел судном править, часу бы не остался!.. Вели-ка, капитан, якорь поднять, нечего тут делать нам! И царство невеселое, и в невесте завидного ничего нет!
— Нет, ваше величество, — говорит Матюша Пепельной, — не честь нам, а бесчестье тайком убегать.
— Да что станешь делать? Слышал ты, какую задачу дал царь Вахрамей!
— А помнишь, я тебе сказал: будет лук, да не для твоих рук? Так оно и вышло! Не надо было выше рук дерево ломить. Не послушал меня — теперь деваться некуда. А о луке ты не печалься. Завтра, как придем, скажи: «Я думал, у вас богатырский лук, а тут бабья забава! Может, кто из моих слуг не побрезгует,
— Ох, Матвеюшка Пепельной, неужто ты можешь с таким луком совладать? — опасливо спросил царь.
— Как-нибудь да справлюсь.
Развеселился царь:
— Дайте-ка поскорее всей команде по чарке вина, а Матюше Пепельному две чарки ставлю!
Выпил и сам на радости и захмелел:
— Ах, и до чего же хороша невеста! Всем взяла: и ростом и красотой. Вот женюсь, и краше царицы, чем моя Настасья Вахрамеевна, на всем белом свете ни у кого не будет! А тебе, Матюша Пепельной, отпишу во владенье город.
Слушает Матюша Пепельной хмельную речь, усмехается.
Наутро все опять отправились к Вахрамею во дворец.
А там народу полным-полно. На красном крыльце сидят царь Вахрамей да Настасья Вахрамеевна, на ступенях пониже — князья да бояре.
Девять богатырей лук несут, а три богатыря — колчан со стрелами.
Встречает сватов царь Вахрамей:
— Ну, нареченный зятюшка, принимайся за дело!
Поглядел жених на лук и говорит:
— Да что вы надо мной насмехаетесь: вчера ребячий меч принесли, сегодня какой-то лучишко бабам для забавы, а не богатырю стрелять! Пусть уж кто-нибудь из моих слуг, кто послабее, выстрелит, а мне и глядеть-то противно!.. Поди-ка хоть ты, Матюшка Пепельной, потешь народ.
Натянул Матюша Пепельной тетиву, прицелился и спустил стрелу. Запела тетива, загудела стрела, будто гром загремел, и скрылась из виду.
— Уберите-ка этот лучишко с глаз долой! Эта забава не для нашего царя, — сказал Матюша.
И кинул лук на каменный настил, да так, что от него только куски полетели в разные стороны.
Настасья Вахрамеевна руками всплеснула и по-краснела. Зашумел народ:
— Вот так сваты-молодцы! Эдаких еще у нас не бывало.
А царь-жених похаживает, бороду разглаживает, на всех свысока поглядывает:
— Эко ли чудо, эко ли диво тот ребячий лук! Царство у вас хоть и веселое, да уж больно маленькое, и народ, видать, хороший, приветливый, только слабоват против нашего.
Тут царь Вахрамей всех сватов во дворец позвал:
— Проходите, сватушки, в горницу хлеба-соли отведать, а той порой, глядишь, и гонцы из Берендеева царства воротятся.
Только гости начали есть-пить, как прискакали от Берендея гонцы:
— Попала стрела прямо в старый терем и сшибла всю башенку, а из людей никому урону нет.
Говорит царь Вахрамей:
— Ну вот, теперь вижу: есть у Настасьи Вахрамеевны сваты вровню с ней и мечом богатырским умеют сечь и стрелять горазды. Спасибо, утешили невесту и меня, старика, и весь народ мой!.. А теперь не судите, гости дорогие, за угощенье: то не свадебный пир, а пирушка — свадебный пир еще впереди. Ступайте сегодня отдыхать, а завтра последнюю задачу дам. Есть у меня конь. Стоит на конюшне за двенадцатью дверями, за двенадцатью замками. И нет тому коню наездника: кто ни пробовал ездить, никого в живых конь не оставил. Вот надо того коня тебе объездить, тогда будет на ком жениху под венец ехать.