Русский американец
Шрифт:
– - Думаю -- затем, чтобы сырость не завелась.
– - Вот и не угадал... Ведь тепло-то из нижних печей в верхние переходит, а значит, и в мезонин; я всякий день топлю, посему и знаю.
– - Так ты точно говоришь, что в мезонине живет наша барыня?
– - после некоторого размышления спросил старичок дворецкий.
– - Да, говорю, может, нынче ночью сам увидишь.
Оба старика с большим нетерпением стали ждать ночи. Старик Василий не ложился спать; он несколько раз выходил на двор, подходил к окнам пустого дома в надежде увидать сквозь рамы огонек, но тот не появлялся. Василий даже приотворил
Почти всю ночь Василий провел на страже, ждал, не появится ли в окнах пустого дома свет от зажженного фонаря или свечи, но свет все не появлялся, так что сторож хотел уже ложиться спать.
Пробило четыре часа; старик сторож в последний раз вышел на двор. Где-то звонили к заутрене. Василий снял шапку и стал истово креститься, потом подошел к дому, взглянул на окна и увидал сквозь неплотно притворенную ставню слабый свет.
Он поспешил разбудить спавшего дворецкого. Оба они подошли к окну, выходившему на двор; сквозь щели закрытых ставней действительно виднелся свет.
Сторож Василий приоткрыл немного ставню.
– - Посмотри-ка, посмотри... здесь, да не одна, а две... Только не видно лиц, к стене повернулись, -- робко проговорил он, обращаясь к дворецкому.
– - Вот подойди к окну-то.
Иван Иванович подошел и не без робости взглянул в окно. Он увидал в горнице, слабо освещенной фонарем, стоявшим на полу, фигуры двух женщин: одна была в черном платье и в накинутой на плечи шубейке, а другая была одета по-крестьянски.
Но обе женщины вдруг повернулись к окну, и громкий крик удивления и испуга как-то невольно вырвался у дворецкого. Этот крик, вероятно, дошел и до слуха женщин, потому что фонарь моментально погас и в комнате стало темно.
Старичок дворецкий был сильно встревожен: смертельная бледность покрыла его лицо.
– - Чего испугался?
– - спросил у него Василий. Ничего на это не ответил дворецкий и быстро направился к своему домику.
Старик сторож последовал за ним. Иван Иванович не скоро оправился от испуга; он несколько минут сидел молча, понуря седую голову. Василию надоело молчать.
– - Что, сильно струхнул?
– - спросил он.
– - Двух покойниц видел, как же не заробеть!
– - взволнованно ответил Иван Иванович и перекрестился на иконы.
– - Каких покойниц?
– - Барыню нашу, Надежду Васильевну, и дворовую девку Лукерью.
– - Лукерью? Да неужели ты ее, Иванушка, видел? Ведь она, почитай, годов пять назад бесследно пропала из барской усадьбы.
– - Да, да... Пошла она в лес по грибы и уже больше не вернулась... Говорили одни, что Лукерья утопла в лесном болоте, а другие -- что звери ее растерзали. А я ее сейчас видел вместе с нашей барыней, которую тоже многие считают умершей. Непостижимое и необъяснимое увидал я, и это видение наталкивает меня на разные мысли. Я должен согласиться с твоим мнением, что в мезонине живут не духи бесплотные, а живые люди.
– - Значит, там наша барыня Надежда Васильевна со своей прислужницей Лукерьей живут, -- утвердительно произнес сторож.
– - Да, да, с этим я невольно должен согласиться... Если бы это были бесплотные духи, то они
– - А может, и выходила. Недаром я на снегу следы видел, -- промолвил сторож.
– - Если и выходила, то в ночную пору... Но вот что объясни мне, Василий: что заставило барыню, Надежду Васильевну жить в затворе? Ведь она молода, собой красавица писаная; легко ли ей вести такую жизнь отшельническую?
– - Трудно, Иванушка, объяснить то, чего я не знаю не ведаю...
– - Подумать, поразмыслить хорошенько, любезный приятель, так, пожалуй, и найдешь этому таинственному делу отгадку... Тебе ведомо было, что наш барин Викентий Михайлович не в ладах жил со своей молодой женой-красавицей?
– - Кто же из дворовых о том не знает!.. Наш барин с барыней жили как кошка с собакой.
– - А про то тебе ведомо ли, что барин Викентий Михайлович женился на барыне Надежде Васильевне довольно пожилым: ему было лет под пятьдесят, а ей и двадцати не исполнилось. И женился он по любви сердечной, несмотря на свои почтенные лета... Наш барин богат и рода знатного, а она хоть и дворянского звания, но бедная, бесприданница и, несмотря на это, как говорят, с неохотой шла за нашего барина. Под венцом стояла бледная, печальная... Барин-то любил ее, а она его нет. Без любви, значит, шла; родители ее, сердешную, к этому приневолили. Им-то, видно, лестно было иметь богатого да знатного зятя... вот и выдали дочку; думали-гадали наделить ее счастьем большим, а наделили слезами горючими... Ведь мучилась барыня Надежда Васильевна с постылым мужем и свою жизнь несчастную проклинала.
– - А про то, Иванушка, ты не забыл, как к нам в усадьбу повадился гость молодой, сосед?
– - Ты говоришь о Викторе Федоровиче Горине?
– - О нем. Чай, помнишь, какие истории из-за этого офицера происходили между нашим барином и барыней?
– - Ну как не помнить! Печальное было время. Наш барин сильно ревновал свою жену к этому офицеру...
– - И не напрасно, как говорят, ревновал-то...
– - Кто знает. Лучше, Василий, поговорим о том, как же нам теперь быть?.. Надо ли писать барину, что в мезонине пребывает его супруга, или не надо?
– - обратился дворецкий за советом к своему приятелю.
– - Подождать надо, -- ответил Василий.
– - Я и сам полагаю, что надо подождать -- все разузнать повернее и поточнее и уже тогда обратиться к барину с письменным извещением.
– - Ты, кажется, все еще сомневаешься, что наша барыня живет в мезонине?
– - И буду сомневаться, доколе не увижу барыню вот так, как теперь вижу тебя, прямо у нее, в мезонине. Сперва разузнаю, как она туда попала и зачем со своей прислужницей жильцов наших пугала, словно нечистая сила появляясь в доме в полночный час. Еще больше, Василий, я не понимаю того, что же барыня пьет-ест, кто и из чего ей готовит кушанья, где достают провизию?