Русский детский фольклор: учебное пособие
Шрифт:
Концовка в небылицах отсутствует или не влияет на основное содержание, воспринимаясь как законченное резюме:
Гнида щелок щелочила,Вошка париться ходила,Со угару-то упала,На лохань ребром попала.Слава богу околела,Всему миру надоела.Некоторые исследователи полагают, что зачин, напротив, играет важную семантическую роль: «в нем сразу подчеркивается, что речь идет о чепухе, небыли, в которую не верят» [185] .
185
Левина Е.М. «Ехала телега мимо мужика»… (О строении детской небылицы и перевертыша) // Живая Старина. – 1995. – № 2. – С.9.
Повествование
Или:
Жил я у матушкиВ сосновой избушке.Спал на подушке,На перинушке.Характер рифмовки в небылице разнообразен. Наиболее распространены смежные рифмы:
А хозяин на печи обувается,А медведь на дороге повивается,А свинья под мостом овес толкет,А лягушка на дворе песенки поет [186] .186
Русские народные песни, собранные П.В. Шейном. – М., 1870. – 4.1. – № 64.
Пример перекрестной рифмы в сочетании с внутренней:
Козел муку сеет,Коза подсевает,А барашки крутоторожкиВ дудочку играют,А сороки-белобокиНожками топ-топ,А совища из углищаГлазами-то хлоп-хлоп [187] .Часто встречаются внутренние рифмы в сочетании с парными
Скок-поскок,Молодой дроздок [188] .187
Фольклор Саратовской области/Сост. Т.М. Акимова. – Саратов, 1946. – № 216.
188
Шейн П.В. Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и т. п. – СПб., 1898. – Т.1. – Вып.1. – № 55.
Перевертыши различаются по жанровой модели; иногда это коротенькая прибаутка:
Эх, сапоги у меня на вате,А поддевка на скрипах.Да я на пегой на телегеНа сосновой лошади.Но может быть и целая песенка:
Лыко мужиком подпоясано.Ехала деревня середь мужика,Глядь из-под собаки лают ворота;Ворота-то пестры, собака-то нова.Мужик схватил собакуИ давай бить палку.Собака амбар-то поджалаДа в хвост и убежала.Изба пришла в мужикаТам квашня бабу месит.Встречаются перевертыши в форме нарратива:
Я встал поутру, обулся на босу ногу, топор надел, трое лыж за пояс подоткнул, дубинкою подпоясался, кушаком подпирался. Шел я не путем не дорогою; подле лыков горы драл; пошел я в чисто поле, увидал: под дубом корова бабу доит. Я говорю: «Тетенька, маминька, дай мне полтора молока пресного кувшина». Она не дала. Я вышел на улицу: тут лайка собачит (вм. собака лает) на меня; мне чем обороняться? Я увидал: на санях дорога, выхватил из оглобель сани, хлысть лайку и пошел домой.
В данном случае сюжет разворачивается как необычная история, которая приключилась с самим рассказчиком. Е.М. Левина полагает, что даже в том случае, когда присутствуют «мотивы прозаической небылицы, повторы ритмически их организуют».
В качестве примера она ссылается на опубликованный П.В. Шейном текст «былинной» небылицы, исполняемый в детской аудитории, отмечая наличие эмбриональной рифмы и построение по законам силлабо-тонического стихосложения:
…Да не курица на ступы соягниласе,Корова на лыжах прокатиласе,Да свинья в ели-то ведь гнездо свила.Да гнездо свила да детей вывела.Малых189
Гильфердинг А.Ф. Онежские былины. – М.-Л., 1951. – Т.З. – № 238.
190
Шейн П.В. Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и т. п. – СПб., 1898. – Т.1. – № 962.
О.И. Капица отметила, что к небылицам примыкают так называемые «большие песни». В большинстве из них действующими лицами являются животные, которые действуют подобно людям. Наиболее распространенными она считает следующие: «Козел», «Сватовство совы», «Война грибов», «Чечотка», «Смерть и похороны комара», «Поедем-ко, женушка, домик наживать», «Жил я у попа».
Подобные песни П.В. Шейн называет сатирическими и скоморошными. «Почти все они, – замечает он, – отличаются явным сатирическим характером, смысл и цель которого с течением времени сгладились, вследствие чего они в значительной степени потеряли совершенно интерес для людей старших поколений. Но, благодаря обилию аллитераций, тавтологий и рифмы, а равно легкости для запоминания их несложных музыкальных мотивов, они, так сказать, сами напросились своими неоцененными услугами матерям, нянькам, пестуньям, для которых они являлись самыми желанными, самым удобным и подходящим средством занимать и забавлять приятным образом своих и чужих малюток. Эти малютки, выросши и возросши до отроческих лет, сами с удовольствием начинают употреблять эти самые песенки и прибаутки» [191] .
191
Шейн П.В. Великорусе в своих песнях, обрядах, обычаях, верованиях, сказках, легендах и т. п. – СПб., 1898. – Т.1. – С.49.
Отсутствие точной терминологии привело к тому, что в первом собрании «Русских народных песен» П. Шейн поместил эти песни в детский отдел, а в «Великоруссе» перенес их в группу юмористических песен для взрослых.
Среди больших песен в первую очередь укажем на распространенную у русских, белоруссов и украинцев песню о «козле». О.И. Капица приводит более 10 вариантов песни. В ней рассказывается о том, что любимый бабушкин козлик отправился в лес погулять, а там его растерзали волки. Профессор В.Н. Перетц указывает на прототип этой песенки, находящийся в сборнике польских песен Гинтовта и Рудницкого, относящемся к 1713 г. [192]
192
Перетц В.Н. Заметки и материалы для истории русской песни в России. – СП6..1901.-С.104.
Приводим начало наиболее распространенного варианта этой песенки:
Жил-был у бабушки серенький козлик,Бабушка козлика очень любила.Вздумалось козлику в лес погуляти,Напали на козлика серые волки,Остались от козлика рожки да ножки.После каждой строки повторяется припев «Вот как, вот как» и два последних слова. Постепенно простой по структуре текст развивается в наполненную разными событиями песню, где козел встречается с волками и погибает.
В начале бабушкин козел похваляется:
Семь волков убитьБабе шубу сшить.Козел оказывается трусом и при встрече с заинькой и лисанькой спрашивает:
Ты не смерть ли моя,Ты не съешь ли меня?На это ему животные отвечают
Я не смерть твоя,Я не съем тебя.Уж я заинька,Уж я беленькой.Затем козел встречает семь волков, которые нападают на него. Бабушка находит только его останки и устраивает поминки по своему любимцу. О.И. Капица приводит и вариант с благополучным концом, в котором козел расправляется с волками и возвращается домой невредимым: