Русский калибр (сборник)
Шрифт:
— С 1993 года. Я начинал разрабатывать его параллельно с Санчесом, а когда Шакал был арестован, полностью переключился на аль-Хауля.
— Следовательно, русские выдали личное дело аль-Хауля по вашему запросу? — спросил я.
— Если это можно назвать личным делом, — пренебрежительно скривился Дорман. — Они вытащили из него всё, что смогли. Анкета, физические параметры — два листочка бумаги. Всю остальную информацию нам пришлось восстанавливать самостоятельно. Хотя… Один русский мне всё же помог.
— Генерал Стрекалов? — уверенно предположил я и не ошибся. Дорман кивнул:
— Да. Вы с ним знакомы?
Я не спешил с ответом.
— Что вам известно обо мне? — спросил я прямо.
— До 1983 года — всё. Но после вашего отъезда в Россию — сплошной туман, — покачал головой тот. — Знаю, что вы работали на русских. У вас характерная внешность, и вас легко узнать на фотографии, которую передал мне генерал Стрекалов. Хотя вы и изменились за эти годы. В то же время указание подключить вас к операции пришло с самого верха, следовательно, там вам доверяют.
— У них нет выбора, — заметил я. — Остальные сотрудники в курсе моей биографии?
— Разумеется, нет. Фамилия Дюпре достаточно распространена во Франции. Все, не исключая Лагарда, думают, что вы работаете на английскую контрразведку.
Это известие меня немного успокоило. В моём прошлом нашлось бы немало эпизодов, знать о которых рядовым сотрудникам DST было совершенно ни к чему.
— Введите меня в курс дела, — попросил я Дормана. — Время идёт, не хотелось бы тратить его впустую.
— Согласен, — кивнул француз. — На сегодняшний день ситуация примерно такова: у нас есть подозреваемый, наши люди наблюдают за ним двадцать четыре часа в сутки, а в его ближайшее окружение внедрён наш сотрудник.
— Как вы на него вышли?
— Он был в числе людей, которых допрашивали в связи со смертью принцессы Дианы.
— Бывшей принцессы, — машинально поправил я. — К этому времени она уже была лишена титула.
— Как вам будет угодно, — покладисто согласился Дорман. — Имя объекта — Робер Сиретт. Согласно официальным данным, родился в 1964 году в Гамбурге. Отец — азербайджанец, мать — француженка, погибли в автокатастрофе в 1986 году. Скорее всего, взята подлинная биография. Мы проверяли — всё сходится, за исключением фотографий.
— А что с фотографиями? — спросил я.
Дорман довольно улыбнулся.
— Вы не поверите, но в 1994 году на Робера Сиретта было совершено нападение. Обычный грабёж, если бы не одно обстоятельство: ему тогда буквально размозжили лицо. Врачи кое-как собрали то, что осталось, он долго лечился, и сейчас шрамы не слишком заметны, но черты лица изменились очень сильно.
Во Францию Робер Сиретт приехал в 1995 году. Сразу же начал активно публиковаться, его фотографии пользуются успехом. Некоторое время работал в «Пари Матч», с 1996 года — свободный фоторепортёр, сотрудничает с самыми разными изданиями. Часто бывает за границей, преимущественно в Северной Африке и на Ближнем Востоке. В 1997 году активно включился в охоту за принцессой Дианой, бывал в Англии, Италии. Одним из его близких знакомых был некто Фабрис Шасери, также фоторепортёр. Следствие установило, что накануне аварии Шасери по телефону получал данные о передвижении Дианы и Доди аль-Файеда от Нильса Сежеля, хозяина фирмы, у которой был арендован «Мерседес-28 °C». Также в период с июля 1995 по ноябрь 1996 года Сиретту принадлежал автомобиль марки «Фиат-Уно», белого цвета, который, по его словам, он впоследствии
— Слишком много совпадений, — заметил я. — Где он был в момент аварии?
— Его допрашивали в прокуратуре, и, согласно его показаниям, в ночь с 30 на 31 августа 1997 года Робер Сиретт находился в своей квартире. Свидетелей у него, правда, не было, но и у отеля «Ритц» его в тот день никто не видел. Сами понимаете, отсутствие Сиретта на месте происшествия не имеет особого значения. Скорее, это даже минус для него. Мы могли бы арестовать Сиретта уже давно, но у нас не было полной уверенности, что этот человек и Абу аль-Хауль — одно и то же лицо. Пластическая операция, сделанная в 1994 году, могла изменить его до неузнаваемости. Нам был необходим свидетель, который смог бы опознать в подозреваемом Абу аль-Хауля.
— Этот человек перед вами, — нетерпеливо сказал я. — Скажите, как вы представляете себе эту процедуру? Практически. Ведь не только я могу узнать аль-Хауля. Если это действительно тот, о ком я думаю, то с тем же успехом и он сможет узнать меня.
— К сожалению, прокуратура прекратила дело о смерти принцессы Дианы, — задумчиво произнёс Дорман. — Жаль, было бы гораздо проще вызвать его во Дворец Юстиции для повторной дачи показаний…
— И что же остаётся?
— Есть два варианта, — ответил Дорман спокойно. — Во-первых, мы могли бы показать вам его на улице. Оставаясь в машине с затенёнными стёклами…
— Нет, это не годится, — отказался я. — Последний раз мы встречались одиннадцать лет назад, да ещё эта пластическая операция… Мне нужно видеть его вблизи и понаблюдать за ним хотя бы час-полтора. У вас есть приличный гримёр?
— Гарантирую вам лучшего гримёра Парижа, — улыбнулся Дорман. — Что же, это можно будет устроить. К счастью, у этого человека множество постоянных привычек. Например, находясь в Париже, он почти каждый вечер проводит в кафе на rue du Temple. Там не очень большой зал, но заведение пользуется успехом, и, кроме завсегдатаев, бывает много случайных людей. Думаю, этим вечером он будет там. Один из наших сотрудников внедрён в окружение Сиретта, так что мы сможем организовать вам дополнительное прикрытие. Если, конечно, к этому времени они успеют вернуться из Рамбуйе.
— Они? Ваши сотрудники? Из Рамбуйе? — удивился я. Дорман развёл руками:
— Мало кто из начальства верит, что Робер Сиретт и Абу аль-Хауль — это один и тот же человек. Мне разрешили разрабатывать эту версию, но взамен подсунули ещё несколько дел. В том числе — установочные данные на участников переговоров в Рамбуйе.
— Со стороны албанцев?
— Естественно, — Дорман удивлённо поднял брови. — С сербами мы разобрались ещё во время прошлой войны. А что? Вас что-то интересует?
— Нет-нет, — поспешно отказался я. Только этих проблем мне сейчас недоставало для полного счастья… — Значит, договорились, — подвёл я итог.
Подобный вариант меня вполне устраивал. Один вечер напряжённого сидения в кафе — и все мои обязательства будут выполнены. Честно говоря, я и не предполагал, что это будет так просто. Вдобавок ко всему прочему судьба давала мне отличный шанс совместить полезное с приятным!
— Как вы думаете, Дорман, — словно невзначай поинтересовался я, — может, мне стоит взять с собой спутницу? Одинокий посетитель привлечёт к себе больше внимания.