Русский калибр (сборник)
Шрифт:
— Вас это радует?
— Нет, Андре. По ряду причин меня это просто не волнует. Кстати — ещё есть господин Стрекалов, вы не забыли?
Я уходил от Давида со странным ощущением. Фактически, он сейчас рассказал мне, как именно ему предстоит умереть. Но у меня осталась твёрдая уверенность в том, что на самом деле Давид думает совсем иначе, чего-то недоговаривает, о чём-то умалчивает. Как и все остальные. Какой-то заговор молчания, честное слово. А может быть — он по-прежнему играет со мной в шахматы?
Но в том, что касалось судьбы Кольбиани,
— Андре?
Он что, рассчитывал на беседу с Санта-Клаусом? У меня с утра было плохое настроение, и я с удовольствием рявкнул в ответ:
— Нет, мистер Эвер, это приёмная апостола Павла. К какому часу вы будете?
— Понятно, — ответила трубка голосом Рихо Арвовича. — Бросай валять дурака, одевайся и приходи ко мне в кабинет. Ты мечтал прогуляться? Я тебя приглашаю. Сегодня по плану — охота на жирного итальянского барсука. Ты участвуешь? Или я тебя вычёркиваю?
— Бегу, — коротко ответил я и бросил трубку на кровать. Рихо указали цель. Это стоило видеть.
Синьора Эвера я застал в его кабинете, который располагался на «минус втором» этаже. То есть — метрах в пятнадцати ниже уровня моря. Или суши, чёрт его разбёрёт. В общем, под землёй. Рядом находилось просторное помещение, более походившее на офис биржевой фирмы — много столов, компьютеры, постоянные телефонные звонки. Пятеро «мальчиков» умело и деловито распоряжались всем этим подмигивающим и позванивающим хозяйством. Сам шеф сидел в соседней комнате, отделённой от «операционного зала» прозрачной перегородкой, закинув ноги на низкий компьютерный столик и время от времени одним глазом поглядывая на экран стоявшего перед ним монитора.
— Что-то ты долго идёшь, — с укоризной сказал он, когда я вошёл. — Я тебя пригласил разделить со мной радость, а ты еле ногами передвигаешь… Бери кресло, садись.
Плюхнувшись в кресло, я с удивлением уставился на новый элемент интерьера, которого раньше здесь не было: на противоположной от Рихо стене сейчас висел большой деревянный щит, отдалённо напоминавший доску объявлений. Во всяком случае, на нём также присутствовало множество фотографий, пришпиленных цветными кнопками. В несколько фотографий были воткнуты узкие и длинные ножи, идеально подходящие для метания. А ещё с десяток таких «булавок», упакованных в перевязь, лежали на коленях у хозяина кабинета.
— Праздник у меня сегодня, — пояснил он в ответ на мой невысказанный вопрос. — Хочешь выпить? Ну — коли нет, таки нет…
— А ножи? — осторожно спросил я.
— Руку разрабатываю, — сказал Рихо, не отрывая взгляда от монитора. Внезапно его лицо озарила довольная улыбка.
— Отлично! — Короткий взгляд на часы. — Восемь двадцать две. Успеваем. Счастливого пути, синьор Луккези…
С этими словами он ловко перехватил правой рукой стальной клинок и, коротко размахнувшись, метнул его в доску. Остриё пробило лоб изображённого на фотографии толстяка. Я постепенно начинал
— А кто остальные? — тихо поинтересовался я.
— Барсуки, — ответил Рихо, внимательно наблюдая за экраном. — Ты уверен, что не хочешь выпить? Ага! Есть!
И ещё один нож с глухим стуком вонзился в щит, пришпилив фотографию моложавого мужчины в элегантном сером костюме. Я быстро пересчитал те фото, что ещё оставались целыми. Девять штук. Плюс семь уже «оприходованных» — итого шестнадцать.
— Варфоломеевская ночь? — спросил я у Рихо. Он кивнул.
— Ага. Избиение не агнцев, но — козлищ. Вон тот, последний, — Лучиано Феррони, глава семьи Феррони. Редкая сволочь и большой друг синьора Кольбиани. Рядом — Грациано Скьянти. То же самое. Короче, старые, добрые друзья. Я решил, что вместе им в аду будет намного веселее.
— Понятно. И долго ты это планировал?
— Неделю. То есть следили мы за всеми этими синьорами почти месяц, но окончательно операция была разработана на днях. Нравится?
— Впечатляет, — вздохнул я. — У тебя талант прирождённого стратега.
— Ха! Я, по-твоему, Высшее командное училище зря закончил? Между прочим, с отличием. Другого выхода не было. Ага! Восемь тридцать четыре. Удачи, синьор Поликано!
Очередной нож улетел в цель.
— А какой во всём этом смысл? — спросил я, наблюдая за ним.
— Исключительно практический. На десять утра назначено бракосочетание синьорины Радиче и синьора Кольбиани-младшего. Со стороны жениха, помимо отца, соберётся весь цвет и бомонд. Друзья и коллеги, так сказать.
С этими словами Рихо с силой метнул клинок в большую фотографию дона Кольбиани, расположенную на почётном центральном месте.
— Приглашаю, — он резко обернулся ко мне. — Поехали, такого ты ещё не видел. Мои ребята уже на местах. Ну?
— Поехали, — я пожал плечами и вытянул вперёд правую руку, ладонью вверх.
— Чего тебе? — Он секунду недоуменно смотрел на меня, потом сообразил. — А! Оружие? Да пожалуйста…
Достав из ящика воронёный пистолет, он кинул его через стол. Поймав на лету «игрушку», я удивился. Во-первых, это была излюбленная мною «Беретта 92F», а во-вторых… Отличать пистолет со снаряжённым магазином от пистолета с магазином разряженным я научился очень давно. Выщелкнув пустую обойму, я вопросительно уставился на Рихо. Он ухмыльнулся.
— Обойму? Не дам. Она тебе не понадобится. Я же тебя не воевать приглашаю. Так, полюбуемся. Смотри, — и, вытащив из плечевой кобуры свой пистолет, он положил его на стол.
— Видишь? Я вообще ствол с собой не беру.
— Хватит мне сказки рассказывать! — рявкнул я. — У тебя на каждой ноге по револьверу, я же прекрасно знаю!
— А вот и не угадал, — он хитро прищурился. — Можно было бы заключить пари, да времени нет. На, смотри, извращенец…
И он ловко поддёрнул вверх обе штанины. Пришлось сдаться. Чехлы на обеих голенях были, но сами стрелялки отсутствовали.
— Ладно, чёрт с тобой… Экскурсия так экскурсия.
— Ты замечательно выглядишь, — сказал Рихо, в последний раз придирчиво изучив мой наряд. — Я уже говорил, что ты похож на молодого Делона?