Русско-еврейский Берлин (1920—1941)
Шрифт:
В 1921 году председателем Союза был избран Б.Л. Гершун, бессменно находившийся на этом посту вплоть до отъезда из Германии после прихода к власти нацистов в 1933 году.
Борис Львович Гершун (1870 – 1954), бесспорно, принадлежал к числу выдающихся русских юристов и общественных деятелей, и только нашей ленью и нелюбопытством объясняется отсутствие в литературе хотя бы биографического очерка о нем. Если говорить о понятии «русский еврей», то Гершун был, вероятно, одним из наиболее характерных и в то же время выдающихся представителей этого своеобразного племени.
Гершун родился в городке Соколка Гродненской губернии, где его отец, Лев Яковлевич Гершун (1836 – 1898), служил уездным врачом. Более половины населения Соколки составляли евреи. Детские годы провел в Вильно, где Л.Я. Гершун получил в 1877 году назначение ординатором городской еврейской больницы. В 1891 году Л.Я. Гершун был назначен старшим врачом этой больницы, с производством в статские советники. Дед Б.Л. Гершуна со стороны отца был купцом (оптовая торговля сукном), но мало интересовался торговлей и занимался главным образом еврейскими общественными делами. Он был одним из первых евреев, давших своим детям «общерусское» образование. Л.Я. Гершун, в частности, окончил Московский университет. Все, кроме одного, сыновья торговца сукном стали врачами. Дед Б.Л. Гершуна
436
ГАРФ. Ф. Р-5986. Оп. 1. Д. 1а. Л. 1.
В 1888 году Гершун с серебряной медалью окончил 1-ю Виленскую гимназию. В детстве, благодаря гувернанткам и домашним учительницам, хорошо овладел немецким и французским языками. В 1888 году поступил в Петербургский университет на юридический факультет. Для еврея, даже «из хорошей семьи», это было непросто ввиду установленной за год до этого процентной нормы для евреев. В Петербургский университет могло быть принято не более 3 % евреев. Помогли хлопоты отца, который все-таки был почти «штатским генералом» (чин статского советника соответствовал чину бригадира – правда, к тому времени уже упраздненного – в армии или должности вице-директора департамента или вице-губернатора в гражданской службе). Гершуна приняли в университет по приказу министра народного просвещения И.Д. Делянова – того самого, распоряжением которого была введена процентная норма. Окончил Гершун университет в 1894 году с дипломом 1-й степени 437 .
437
Там же.
Заметим, что старший брат Б.Л. Гершуна, Александр Львович Гершун (1868 – 1915), также выпускник Петербургского университета, но по физико-математическому факультету, был ученым-физиком и инженером, крупным специалистом в области прикладной оптики, электромагнетизма, радиоактивности, основателем российской оптической промышленности.
После окончания университета по заключению выдающегося юриста профессора Н.Л. Дювернуа Б.Л. Гершун «был признан заслуживающим оставления при университете по кафедре гражданского права для подготовки к ученому званию». Однако юного юриста влекла практическая деятельность. Он поступил на службу в 4-й департамент Правительствующего Сената на должность помощника обер-секретаря и провел в Сенате в этом качестве 15 месяцев. Здесь Гершун проявил себя как толковый юрист и набрался опыта. Особенно он отличился при рассмотрении дела о несостоятельности сибирской купчихи Варыпаевой. Безнадежно запутанное, дело лежало в канцелярии уже 15 лет и составляло 20 томов! Гершуна освободили от всяких других обязанностей на месяц, и он сумел-таки разобраться в деле и подготовить проект сенатского решения. Первоприсутствующий оценил мастерство начинающего коллеги и предложил выдать ему награду. Обер-прокурор 4-го департамента П.П. Кобылинский назначил в качестве премии немаленькую по тем временам сумму – 300 рублей, однако заявил, по воспоминаниям Гершуна: «Но я Вас вижу насквозь: Вы здесь не останетесь, Вас, несомненно, перетянет в адвокатуру, и Вы будете правы. Получив 300 рублей, Вы немедленно удерете. Нет уж, голубчик, будете получать эту награду по 25 рублей в месяц» 438 .
438
Гершун Б.Л. Воспоминания адвоката // Новый журнал. 1955. Кн. 43. С. 136.
Однако вскоре, осенью 1895 года, сам же Кобылинский рекомендовал Гершуна своему приятелю, известному адвокату В.Н. Герарду. Впоследствии Гершун писал:
Уже в Сенате я увидел – и затем убедился в том из всей моей адвокатской деятельности, – что в каждом деле нужно быть прежде всего правым по существу, и что для успеха в деле недостаточно быть только формально правым 439 .
По-видимому, Гершун следовал в своей практике заявленному принципу, и этим объяснялся его высокий авторитет среди коллег и в России, и в эмиграции.
439
Там же.
После службы помощником Герарда Гершун отправился в самостоятельное «плавание». Его карьера была блистательной. Гершун стал присяжным поверенным Санкт-Петербургской судебной палаты, в 1906 – 1917 годах был присяжным стряпчим 440 Санкт-Петербургского коммерческого суда. Он был юрисконсультом множества торгово-промышленных предприятий, а также великих князей Бориса и Андрея Владимировичей. К 1917 году Гершун владел 17 юрисконсульствами; входил в правления бельгийского общества Доменных печей и фабрик на Ольховой, Общества для постройки экономических путей сообщения и механических приспособлений «Артур Кеппель (Коппель)», Русского общества полевых и узкоколейных путей «Паровоз» и, очевидно, был небедным человеком. Гершун занимался также благотворительной деятельностью: оказывал бесплатную юридическую помощь, был казначеем Общества защиты детей от жестокого обращения. Его профессиональные и человеческие качества нашли признание у коллег: он руководил конференцией помощников присяжных поверенных, был членом Совета присяжных поверенных округа Санкт-Петербургской судебной палаты, после Февральской революции был избран его председателем 441 .
440
Присяжный стряпчий – в Российской империи поверенный по делам частных лиц в коммерческом суде.
441
Гершун Борис Львович – в кн.: Серков А.И. Русское масонство. 1731 – 2000 гг.: Энциклопедический словарь. М.: РОССПЭН, 2001. С. 235.
«Момент истины» наступил для присяжных поверенных после большевистского переворота. Некоторые коллеги Гершуна считали необходимым сохранить присяжную адвокатуру как «сословие». Юристов волновали вопросы профессиональной этики и следования ей в условиях разрушения привычной системы права.
Самым острым вопросом, прежде всего возникшим среди адвокатуры, был вопрос: выступать ли в большевицких судах. Старые суды были уничтожены. Появились народные судьи, избранные из рабочих, прислуги, полуинтеллигентов, выбранных писцов и нередко преступных элементов; юристов среди судей в первое время почти не было. Суд творился не по старым законам, отмененным большевицкими декретами, а по революционной совести. Об обязательных и уже привычных гарантиях правосудия не могло быть речи: творился по произволу классовый суд. Вправе ли адвокат принимать участие в такой пародии на суд? Не поддерживает ли он тем самым режим, который осужден на скорое падение? Не будет ли это изменой по отношению к основным принципам адвокатуры и в отношении прежних деятелей суда, оставшихся без средств к существованию?
Выдвигались и соображения другого порядка: не обязан ли адвокат всегда и при всех условиях становиться на защиту попранного права, как бы тяжела ни казалась ему его миссия? Разве не защищали адвокаты в политических процессах в царское время в условиях, не всегда соответствовавших требованиям справедливости и беспристрастия? 442
442
ГАРФ. Ф. Р-5986. Оп. 1. Д. 1 в. Л. 1.
В итоге адвокаты, по крайней мере большинство из них, решили не становиться советскими «защитниками», у которых власть поначалу не считала обязательным наличие университетского диплома. Понятно, что Гершун был несовместим с властью, упразднившей русскую присяжную адвокатуру 443 . В октябре 1918 года он приехал в Берлин, чтобы провести там последующие 15 лет своей жизни.
В эмиграции у Гершуна была солидная практика, которая все же не могла идти в сравнение с практикой петербургского периода. Среди его клиентов были самые разные люди: от торговцев А.Г. Айзенштадта и М.Л. Гешеля, между которыми возникла тяжба о расчетах при продаже бочек табаку, до известного издателя З.И. Гржебина 444 и графини Брасовой, вдовы великого князя Михаила Александровича. Графиня унаследовала лес, принадлежавший некогда великому князю, а Гершун помогал ей взыскать деньги с неких немецких купцов, эксплуатировавших лес, оказавшийся в период Первой мировой войны на оккупированной германскими войсками территории. Кроме практики Гершун занимался также и теорией – опубликовал несколько статей на юридические темы в германских специальных юридических изданиях.
443
Ликвидация адвокатуры была провозглашена первым советским законодательным актом о суде – Декретом о суде № 1, принятым 22 ноября 1917 года. О жизни присяжных поверенных в первый год советской власти, ставший последним годом существования адвокатуры как «сословия», т.е. профессиональной общности, см. воспоминания Гершуна «Последний год Петроградской адвокатуры»: ГАРФ. Ф. Р-5986. Оп. 1. Д. 1 в. Л. 417. См. также: Гершун Б.Л. Воспоминания адвоката. С. 147 – 152. Подлинные журналы последних заседаний Петроградского совета присяжных поверенных от 29 августа и 19 сентября 1918 года, которые Гершун как реликвию увез в эмиграцию, а затем передал вместе с другими своими бумагами в Русский заграничный исторический архив в Праге, находятся в его фонде: ГАРФ. Ф. Р-5986. Оп. 1. Д. 418.
444
Гершуну пришлось вести переговоры с кредиторами Гржебина и заниматься ликвидацией этого некогда крупнейшего эмигрантского издательства. См. об этом подробнее: Янгиров Р. Из истории русской зарубежной печати и книгоиздательства 1920-х годов (По новым материалам) // Диаспора: Новые материалы. Париж; СПб., 2004. Т. 6. С. 571 – 573.
Гершун как будто не был особенно активен в эмигрантской политике. С июня 1920 года он стал членом берлинской группы Партии народной свободы (кадетов) и на первом собрании группы даже был избран во Временное бюро наряду с другими, «занимавшими в России по выборам должности в партийных организациях». Однако судя по протоколам заседаний группы, посещал их нечасто и, вопреки присущей адвокатам разговорчивости, в прениях практически не участвовал 445 . Последний раз Гершун был на заседании группы в ноябре 1921 года. После 1921 года, похоже, берлинская группа не собиралась. И хотя «загробное существование» кадетов продолжалось до начала 1930-х годов, никаких признаков участия Гершуна в партийной деятельности в дошедших до нас документах не прослеживается. На первом собрании группы 1 июня 1920 года присутствовали один русский аристократ (В.Д. Набоков) и двенадцать евреев (И.В. Гессен, И.М. Рабинович, С.А. Ефрон, С.И. Розенфельд, Н. Цетлин, А.Я. Тейтель, Л.М. Зайцев, А.И. Лурье, Б.Л. Гершун, Б.Е. Ческис, А.С. Розенталь, М.Д. Ратнер). Еще двое (А.И. Каминка и И.Г.Коган) прийти не смогли 446 . Среди собравшихся были все четверо инициаторов создания Союза русской присяжной адвокатуры – И.В. Гессен, Б.Л. Гершун, И.М. Рабинович и М.Д. Ратнер.
445
См.: Протоколы Центрального Комитета и заграничных групп конституционно-демократической партии: В 6 т. Т. 4. Протоколы заграничных групп конституционно-демократической партии. Май 1920 – июнь 1921 г. М.: Прогресс-Академия; РОССПЭН, 1996; Т. 5. Июнь – декабрь 1921 г. М.: РОССПЭН, 1997.
446
Протоколы. Т. 4. С. 30.
Большую часть времени Гершун уделял общественной деятельности, в особенности защите интересов русских беженцев и объединению (в том числе и с целью защиты интересов беженцев) русских юристов за границей. В 1921 году Гершун был избран членом Совета русских общественных организаций в Берлине, в 1923-м – членом правления Общества помощи русским гражданам в Германии, в 1925 году был кооптирован в состав постоянного русского третейского суда в Берлине (предназначенного для урегулирования споров между русскими эмигрантами в досудебном порядке). По «еврейской линии» Гершун вошел в правление Союза защиты детей русских евреев в Германии 447 .
447
Серков А.И. Русское масонство. С. 235.