Русско-еврейский Берлин (1920—1941)
Шрифт:
…направляя все свои помыслы и силы на борьбу с коммунизмом в России, русские национал-социалисты избрали для этого тот путь, который на деле оказался уже победным, и который дает им надежду столь же успешно бороться с властью третьего интернационала и ее победить. Этот путь и есть национал-социализм, приближенный к русскому духу и русскому быту.
Вполне естественно, что разительный пример победы гитлеровского национал-социализма отразился прежде всего на русской эмиграции в Германии, побудив часть ее к созданию РОНД… И если предположить на минуту, что точно такой же национал-социализм, как и германский, зародился бы в другой стране (Франции для примера) и помог бы ей освободиться от правительства «жидов и масонов» (выражение бар. Фабр-Люс – вождя французских националистов) и вытравить у себя всю коммунистическую заразу, то так же естественно и понятно было бы то, что русская эмиграция этой страны восприняла бы эту идею, как средство борьбы с большевизмом в России 816 .
816
Никольский
Русской эмиграции во Франции – точнее, определенной ее части – еще предстояло уверовать в правоту национал-социализма или, как писала Нина Берберова, вошедшая впоследствии в число этих уверовавших, «не экономического марксизма» 817 . Но до оккупации нацистами Парижа, этой новой столицы русской эмиграции, оставалось еще семь лет. Пока же новообращенному национал-социалисту приходилось разъяснять непонятливым соотечественникам: «Надо помнить, что борьба с 3-м интернационалом и иудо-масонством – этой темной международной силой, – возможна лишь в мировом масштабе и что против пяти и шестиконечной звезды должен быть поднят единый меч и единый символ».
817
Будницкий О.В. «Дело» Нины Берберовой // Новое литературное обозрение. 1999. № 5 (39). С. 149.
Этим единым символом автору письма представлялась свастика, которую он именовал Крестом Истины. «Германия доказала, что есть средство борьбы с коммунизмом и воскресила нашу веру в возможность нашей скорой победы. И все это сделал Гитлер под эмблемой своего креста». Поэтому нацистский Крест Истины «не заслужил небрежного названия “чужой эмблемы”» 818 .
Заметим, что правый, но гораздо более умеренный, чем оголтелые рондовцы, Сергей Боткин весьма позитивно оценивал Гитлера. «Личность самого вождя все более обрисовывается, как человека с государственным умом, – писал он Маклакову в июне 1934 года. – Однако ему еще пока мешают его старые партийные связи и личные отношения, от которых он не может, благодаря своему характеру, окончательно оторваться. Этим и объясняют постоянные противоречия, которые можно наблюдать между правительственными предначертаниями и ежедневной действительностью, а также и то, что он терпел много безобразий, творимых даже близкими ему людьми, как Рем» 819 .
818
Никольский Н. Письмо в редакцию. С. 17.
819
Чему свидетели мы были… С. 178.
Бессудная кровавая расправа над бывшими соратниками (как бы к ним ни относиться), вызвавшая отвращение у многих современников и в особенности у зарубежных дипломатов, у дипломата российского – хотя и никем не признанного – вызвала скорее одобрение. События 30 июня 1934 года, когда Гитлер проявил, по оценке Боткина, «личную храбрость и решительность», по словам российского дипломата, «еще более возвысили его авторитет и популярность среди германских масс. Это видно, между прочим, и по тому неподдельному энтузиазму, с которым его встречают везде, где он появляется. Конечно, среди некоторой части населения беспощадная – без суда – расправа с мятежниками родит также и отрицательное отношение, но в этом случае скорее винят “режим”, чем его самого» 820 .
820
Там же.
Вскоре благоволение германских чиновников к Боткину сменилось недовольством. Его неофициальные полномочия были прекращены, а самого Боткина де-факто выслали из страны. Закончил свои дни выходец из славной российской семьи в Париже. Ему пришлось пережить оккупацию Парижа нацистами и увидеть его освобождение союзниками. Вероятно, его мнение о «государственном уме» Гитлера изменилось за последующие годы.
Вопреки всем предсказаниям, гитлеровцы начали унификацию учреждений, ведавших русской эмиграцией, не с Нансеновского офиса, а с упразднения Организации защиты интересов русских беженцев в Берлине (возглавлявшейся Боткиным в 1920 – 1934 годах и В.Л. Остен-Сакеном в 1934 – 1936 годах) и аналогичной структуры в Мюнхене (руководитель – Н.Б. Щербатов). Вероятно, сохраняя до поры Нансеновский офис, нацисты делали некий реверанс в отношении международных организаций. В это время они еще старались не раздражать международную общественность без необходимости, добиваясь решения своих внешнеполитических задач путем переговоров. Трудно представить, но тогда в Германии Гитлера называли «мирным канцлером» 821 .
821
Моммзен Х. Гитлер, немцы и 2-я мировая война (Доклад 17 октября 2007 г. в Германском историческом институте в Москве). Moskau: Deutsches Historisches Institut, 2008. C. 9.
Взамен берлинской и мюнхенской структур 1 мая 1936 года было создано Управление делами русской эмиграции в Германии во главе с генералом В.В. Бискупским, некогда командовавшим войсками гетмана Скоропадского и уже тогда тесно взаимодействовавшим с германскими военными. Впрочем, более всего Бискупский был известен в качестве мужа знаменитой певицы А.Д. Вяльцевой. Бискупский в 1920-е годы был членом русско-немецкого общества «Ауфбау», в которое входили также некоторые видные нацисты, и лично знал Гитлера. Более того, по некоторым данным, Гитлер скрывался у него на квартире после неудачного для наци мюнхенского «пивного путча» в 1923 году. Управление финансировалось
822
Чистяков К.А. Российская политическая эмиграция. С. 407. О русских правых в Германии, их отношениях с нацистами и обществе «Ауфбау» см.: Kellogg M. The Russian Roots of Nazism: White 'Emigr'es and the Making of National Socialism, 1917 – 1945. Cambridge: Cambridge University Press, 2005. М. Келлог даже считает, что русские правые оказали существенное влияние на формирование нацистской идеологии. Критику его взглядов по этому вопросу см. в нашей рецензии на его книгу: Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. Vol. 8. No. 1 (Winter 2007). P. 190 – 200.
Нансеновский офис был закрыт нацистами через два года. Б.Л. Гершун сообщал Гольденвейзеру из Парижа:
Судьба Нансенамта в Берлине решена: он закрывается осенью, Евг[ений] А[дамович] [Фальковский] уволен и получает при закрытии Нансенамта 2-месячное жалованье; он хлопочет о визе во Францию. Нелегко ему будет здесь устроиться. Закрытие состоялось по категорическому требованию германского правительства, не пожелавшего далее терпеть такое учреждение 823 .
823
Гершун Б.Л. – Гольденвейзеру А.А., 3 июля 1938 года: Gold-4.
В июле 1938 года Фальковский уже приехал в Париж. Перспективы найти работу были более чем туманны, однако, как сообщал тот же Гершун, «он не мог оставаться в Германии, несмотря на свое арийство. Я думаю, да и он полагает, что он легко бы мог оказаться в концентрационном лагере» 824 .
«Унификация» не привела к примирению различных враждующих между собой группировок русских наци. Справка, подготовленная генералом фон Лампе для руководства Русского общевоинского союза, в которой освещались дрязги среди поклонников «современных вождей Германии», – еще одно свидетельство раскола в среде правой части русской эмиграции. Фон Лампе сетовал на то, что эмигрантам, стоящим «вдалеке от жизни русского Берлина», нелегко разобраться в происходящем. Так, «Милюков в своей газете умудрился даже связать имена Солоневича, Туркула и фон Лампе в приписываемой им кампании против евреев…» 825
824
Гершун Б.Л. – Гольденвейзеру А.А., 5 сентября 1938 года: Там же.
825
Чистяков К.А. Российская политическая эмиграция. С. 412 – 413. Возможно, фон Лампе имел в виду фрагмент из анонимного «Дневника берлинского еврея» (Последние новости. 1938. 30 июня), в котором, в частности, говорилось: «Травля иностранцев продолжается. Отличаются и русские: Лампе, Туркул, Солоневич и др. Они ругательски ругают Францию, которая-де виновата в истории с Чехословакией» (цит. по: Чистяков К.А. Российская политическая эмиграция. С. 420, прим. 44). Если предположение К.А. Чистякова верно, то налицо явная «оговорка по Фрейду»: в «Дневнике» речь идет о травле иностранцев, в то время как фон Лампе возмущается, что его объединили в одну компанию с Туркулом и Солоневичем на почве травли ими евреев.
Генерал А.В. Туркул и известный публицист И.Л. Солоневич, с которыми в самом деле не ладил фон Лампе, вошли в состав созданного весной 1938 года в Берлине Национального фронта, наряду с автором известных антисемитских брошюр бароном А.В. Меллер-Закомельским, представителем дальневосточных фашистов Б.П. Тедли и редактором русской берлинской газеты «Новое слово» В.М. Деспотули. Тедли был одним из организаторов защиты на Бернском процессе по делу о швейцарских фашистах, распространявших «Протоколы сионских мудрецов»; был арестован и выслан из Швейцарии по обвинению в шпионаже в пользу Германии.
«Новое слово», выходившее с 1934 года, было теперь единственной русской газетой, издававшейся в Германии. «Новое слово» финансировалось нацистами, его тираж составлял в 1938 году 7 тысяч экземпляров, в 1939-м – 8400, что было немало по эмигрантским меркам. Газета была откровенно прогитлеровской и антисемитской. Что неудивительно – кто платит, тот заказывает музыку. Впрочем, вкусы «музыкантов» вполне совпадали со вкусами заказчиков.
«Вымер русско-еврейский Берлин. Тоска в нем. Затянуло паутиной. Но и в нее никто не попадает, и пауки сидят тощими, голодными», – злорадно писал Деспотули литератору Александру Бурову, еврею по происхождению 826 .
826
Деспотули В. – Бурову А., 8 декабря 1934 года, см.: «Другой газеты сегодня в Германии быть не может…». Письма Владимира Деспотули к Александру Бурову (1934-1938) / Публ. С.В. Шумихина // Диаспора: Новые материалы. Париж; СПб.: Athenaeum; Феникс, 2007. Т. VIII. С. 330. Курсивом выделены подчеркивания Бурова, видимо, несколько удивленного метаморфозой, происшедшей с его корреспондентом и как будто приятелем.