Ряд волшебных изменений милого лица

Абрамов Сергей Александрович

Рассказал все и вдруг сообразил: а чего это, интересно, он делал на Красноармейской улице, в дальней дали от учреждений культуры? Вдруг да полюбопытствует Ксюха.

Но Ксюха пропустила мимо ушей географические подробности, Ксюху иное заинтересовало.

– Папуля, ты и впрямь заново родился! Ты же у нас зря на рожон не лезешь, ты же сам меня учил: неоправданный риск неоправдан, а значит, глуп. Не так ли?

– Во-первых, что считать неоправданным риском... Ты ухватила форму, но не поняла суть. Если бы там было двадцать хулиганов с винчестерами,

я бы не полез в драку, я бы милицию вызвал - с танками и базуками. Но их было только двое. А с двумя, птица, ты знаешь, я справлюсь походя. Это физическая сторона дела. Теперь о морально-этической. Девушка беззащитна? Факт. Хотя, не исключаю, она чем-то провинилась перед собеседниками, но так оскорблять даму, прилюдно... Фи!.. Тем более, птица, пешеходы все-все!
– шли мимо, старательно делая вид, что ни-че-го не происходит. Мне стало очень противно, очень, и я влез...

Теперь Стасик перевернулся на живот и задрал ноги на спинку дивана: гудели они поменьше, вполне активно шевелились.

– Ты растешь в моих глазах, папуля, - сказала Ксюха.
– С ходу, без репетиций, войти в непоставленную драку - тут необходимо мужество.

– Я такой, - скромно согласился Стасик и, сочтя отвлекающую артподготовку законченной, перешел к делу, к тому, собственно, ради чего он и усадил Ксюху напротив, развлекал ее почем зря.
– Ну-ка расскажи мне, птица, кто он такой?

– Ты о ком?
– Ксюха сделала вид, что не поняла.

– Не прикидывайся дурочкой. Все-таки ты моя дочь... Я о твоем парне.

– Ну и выраженьице: мой парень...
– Ксюха даже причмокнула в восхищении, а скорее всего, оттягивала ответ.
– Еще скажи: суженый. Стиль ретро.

– К сути, птица, к сути.

– Кто-кто... Обыкновенный человек. Инженер...

– Ты поразительно немногословна! Я буду задавать тебе конкретные вопросы, а ты отвечай сжато и точно. Как на допросе... Профессия?

– Механик.

– Должность?

– Начальник цеха.

– Место работы?

– АЗЛК. Ну, где "Москвичи" делают.

– Знаю, не маленький... Возраст?

– Двадцать девять.

– И уже начальник цеха? Толково... Родители?

– Отец - полковник, мать - домохозяйка.

– Знакома?

– Удостоена.

– Впечатление?

– Люди как люди. Жить-то не с ними.

– Логично... Жилищные условия?

– У родителей или у него?

– Конечно, у него!

– Однокомнатная в Марьиной Роще.

– Не густо. Но близко. Любит?

– Говорит...

– Не врет?

– Надеюсь.

– А должна быть уверена! А ты?

– Тоже вроде бы...

– Как у вас все расплывчато, неконкретно: надеюсь, вроде бы... Решили уведомить государство о своих отношениях?

– Не спешим.

– Вот и не спешите, никто не подгоняет... Познакомь меня с ним при случае. Но именно при случае - не специально. Лады?

– Лады. Вопросов больше нет?

– Ксюха, процитирую тебя: жить ему не со мной. Ты выбирала,

тебе и отвечать. Согласна?

– Папуля, а ты так изменился, так изменился...
– Ксюха даже задохнулась от полноты чувств.

– Как?
– Стасик помог ей, подтолкнул к точному ответу. Но Ксюха "не подтолкнулась".

– Как не знаю что!
– выдохнула наконец нечто невразумительное.

– Небольшой словарный запас - беда для актрисы, - скорбно констатировал Стасик.
– Хоть к лучшему изменился?

– Похоже на то... Только останься таким, ладно?

– Слушай, может, я и вправду... того... изменился? Все кругом - в один голос... Может, каждый человек в сорок лет просто обязан попасть в аварию и перенести кратковременное эпилептиформное расстройство сознания? Ты не согласна?

– Я-то согласна.
– Тон у Ксюхи стал чуть пожестче, какие-то металлические нотки в нем появились.
– Но если это твоя новая роль...

– Ксюха, у меня к тебе просьба: быстро пойди к черту, - слабым голосом попросил Стасик.

Она нагнулась, чмокнула отца в щеку, потерлась носом о невысокую жесткую щетинку, пробившуюся к вечеру.

– А зовут его знаешь как?..
– И, не дожидаясь встречного вопроса, сообщила: - Стасик, вот как!
– Легко вскинулась и упорхнула из комнаты в кухню, чем-то там загремела, воду из крана пустила, захлопала дверцами шкафчиков.

– Пти-ца...
– раздельно выговорил Стасик. Он был явно доволен разговором.
– Какая мне разница, как его зовут?..

Это он себе сказал, а не Ксюхе. Ксюха ужин готовила: Наталья вот-вот должна была появиться.

Ночь была с ливнями, и трава в росе.

Стасик с утра ушел в театр на репетицию "Утиной охоты", за завтраком был по-прежнему нежен и куртуазен. Наталье ручку поцеловал, щечку не обошел, сообщил, что после спектакля - сразу домой, чтоб, значит, ждала и верила сердцу вопреки.

От постоянного пещерного страха перед Небывалым, Неведомым, Неизвестным у Натальи все время болела голова. Она приняла очередные две таблетки анальгина, в который раз за минувшие дни позвонила Ленке, проконсультировалась с ней и собралась в поход. У нее вне графика случился отгул: Стасика она ждала к ужину, а днем решила сходить в поликлинику, попасть на прием к психоневрологу, поделиться с ним, с незнакомым, сомнениями, не дожидаясь приезда друга Игоря из города-курорта Сочи.

Просто врачу, так сказать, врачу-инкогнито, Наталья не доверилась. У Ленки нашелся знакомый, а у того - еще один, а уж там - некое близко знакомое медсветило, чуть ли не профессор, специалист по пограничным состояниям: то есть по таким, когда клиент еще не псих, но уже - не того... Светило принимало в платной поликлинике на Житной улице. Наталья, не страдающая транспортофобией, добралась туда на метро и, отсидев минут тридцать в стыдливо молчащей очереди, вошла в кабинет.

Светило было седовато, интеллигентно на вид, с округлым животом, заметным даже под свободно парящим халатом.