Рыба красного цвета. История одной тайной войны
Шрифт:
На самом же деле Освальд был на пути в Мехико. 25 сентября он сел в автобус, чтобы начать первый этап своего долгого путешествия. В тот же вечер произошел примечательный случай. В Далласе трое неизвестных явились без приглашения в дом к Сильвии Одно, известной кубинской эмигрантке, которая поддерживала группировку Мануэля Рэя. Один из трио, игравший, вероятно, в нем роль лидера, по виду латиноамериканец, представился как Леопольде, признавшись, что это его «военная кличка». Своего смуглого, атлетического сложения товарища он назвал Анхело. Третий, скромно державшийся немного позади, был представлен как Леон Освальд.
Леопольдо заявил,
Через день, когда Освальд уже ехал на автобусе по Мексике, рассказывая двум австралийским туристам о своих намерениях посетить Кубу в надежде встретиться лично с Кастро, Леопольдо позвонил Сильвии Одно. Он, захлебываясь от восторга, говорил о Леоне, о том, что тот служил в американской морской пехоте и стреляет без промаха. «Леон просто великолепен. Он заявил нам, что мы, кубинцы, мол, трусы. Ведь после Залива свиней надо было прикончить президента Кеннеди... Это так легко — так он нам сказал».
Освальд прибыл в Мехико с томиком Ленина под мышкой. Сразу же отправился в кубинское посольство и обратился с просьбой о выдаче визы для поездки на Кубу по пути в Советский Союз. Он всячески старался расположить к себе сотрудников консульского отдела. Показывал вырезки из газет с сообщениями о драке с Брингьером, американский паспорт, где было зафиксировано, что он уже бывал в СССР, а также подложные документы, «свидетельствующие», что он является секретарем новоорлеанского отделения «Комитета за справедливость для Кубы». Освальд страшно торопился. Как «друг кубинской революции» он потребовал немедленной выдачи визы для въезда на Кубу. Освальду сообщили, что это невозможно, так как сначала необходимо получить советскую визу. Он поднял такой шум, что пришлось вызвать консула Эусебно Аске. Аске заявил, что «подобные типы больше вредят кубинской революции, нежели помогают». Освальда выставили из посольства — естественно, без визы.
Освальд тем не менее не унимался. Он сновал из кубинского посольства в советское и обратно. Ни то, ни другое не уступало. Добивался он главным образом того, чтобы все время быть на виду. Строились разного рода домыслы относительно странного поведения Освальда в Мехико. Согласно одному из объяснений, имевшему определенные основания, Освальд — а возможно, и Освальды (существует множество доказательств, что некто, выдававший себя за Освальда, мог появляться в Мехико) — стремился утвердить себя в качестве левого с тем, чтобы инкриминировать Кубе участие в преступлении в Далласе.
Эдвард Артур был одним из тех, кого принято называть «отпетыми». Он получил образование в исправительных школах, а завершил его за решеткой, став «выпускником» тюрьмы. Эд Артур был также патриотом. В четырнадцать лет он обманным путем вступил в армию и даже добрался до школы парашютистов, где его нежный возраст все-таки разоблачили. Во время «ракетного кризиса» Артур отправился в Майами и записался в «Коммандос Л», союзную с «Повстанческим
Коротко стриженный брюнет могучего сложения, Артур и впрямь выглядел вылитым палачом. Может быть, поэтому Сэм Бентон, один из неугомонных прогнетеров мафии, отобрал его для задуманного дела. Стоял сентябрь, не прошло и месяца, как ФБР задержало Бентона на озере Поншартрен. Бентон познакомился с Артуром всего две недели назад через адвоката Чарльза Эшмана, юриста, одного из зачинателей антикастровского движения. Он пригласил Артура в отель «Мейфлауэр», где и сообщил о выгодном для него деле.
Они поехали в направлении Майами-Бич. По дороге Бентон свернул на извилистый просёлок, ведущий к великолепному, но запущенному участку. Он остановил автомобиль и пригласил Артура во внушительный особняк. Окна гостиной, в которой сразу бросался в глаза oгромный мраморный камин, выходили на обширный газон с плавательным бассейном посередине.
На необъятном диване сидел смуглолицый человек. Двое помоложе, одетые с вызывающим щегольством, стояли у окна в классических для «торпед» [73] позах. В комнату вошла белокурая красотка в облегающем платье, Артуру показалось, что oн попал в гангстерский фильм. Зазвонил телефон, блондинка, сняв трубку, объявила, что на проводе Чикаго. Смуглолицый подошел к телефону. «Ага, он сейчас как раз у нас, — сказал он в трубку. — Девяносто. Посмотрим, что удастся сделать». Он пообещал перезвонить и повесил трубку.
73
«Торпеда» — на гангстерском жаргоне — наемный убийца.
У смуглолицего было деловое предложение, он хотел, чтобы Артур убил Кастро. За девяносто тысяч долларов. «Мы можем раздобыть самолет, 500-фунтовые авиабомбы и другие боеприпасы,— сообщил он.— Как насчет того, чтобы слетать к президентскому дворцу и сбросить на него парочку-другую бомб?»
Но Кастро может не оказаться во дворце, он много ездит, заметил Артур. «Лучше я возьму винтовку с телескопическим прицелом и засяду в отеле напротив, уж это будет наверняка»,— предложил он. Смуглолицый кивнул, он и Бентон старались произвести на Артура впечатление, называя гаванские ночные клубы, владельцы которых, но их словам, оказывают поддержку: «Хаф мун клаб», «Тропикана»... Артур сказал, что ему надо подумать. «Я вспомнил, что этими клубами владел синдикат,— рассказывал он потом.— Меня не пугала мысль о том, чтобы убить Кастро, но с синдикатом дела иметь не хотел».
На обратном пути Бентон говорил без умолку. Артур-де упустит «блестящую возможность», eсли откажется от предложения убить Кастро. План убийства одобрен «в Вашингтоне людьми со связями»,— заявил он. Распахнув пиджак, чтобы был виден револьвер, он обмолвился, что должен ехать в Нью-Йорк повидаться с «Малышом». И еще раз со значением повторил это имя. Артур не сомневался, что Бентон говорит о Карлосе Марчелло.
Артур, как ни ломал голову, так и не смог додуматься, почему ему предложили такую странную сумму — девяносто тысяч. Мафия обычно оперировала круглыми цифрами. Кое-кто из гангстеров поговаривал, что Бентон являлся своего рода «комиссионером» и брал десять процентов с общей суммы, чем и объясняется итоговый размер вознаграждения, предложенный Артуру.