Рыба красного цвета. История одной тайной войны
Шрифт:
В тот же день выходящая в Помпано-Бич газета «Сан-Сентинел», ссылаясь на Фрэнка Стерджиса, сообщила, что Освальд поддерживал телефонную связь с кубинской разведкой и «имел контакты с кубинским правительством в Мехико и Новом Орлеане, штат Луизиана». Под статьей стояла подпись Джеймса Бучэнэна, брат которого, Джерри, принадлежал к «Интернациональной антикоммунистической бригаде» Стерджиса.
Агент ФБР О’Коннор беседовал со Стерджисом, признавшим, что, возможно, «обмолвился ненароком кое о чем» в разговоре с Бучэнэном, но ведь это были «догадки, домыслы и слухи».
В Далласе секретная служба, как и следовало ожидать, перехватила
Судя по почтовым штемпелям, оба письма были отправлены из Гаваны на следующий после убийства день.
Лабораторный анализ показал, что оба письма отпечатаны на одной пишущей машинке. Их посчитали неуклюжей попыткой неизвестных лиц на Кубе обвинить в преступлении Кастро.
В Вашингтоне Эдгар Гувер и Николас Катценбах, присматривавший за министерством юстиции в отсутствие Бобби Кеннеди, были крайне озабочены тем пагубным эффектом, который производили слухи о зарубежных связях Освальда. Гувер отчаянно стремился отвести подозрения, будто ФБР не справилось со своими обязанностями. Катценбах и другие официальные лица боялись, как бы прозрачные намеки на руководимый из-за границы заговор не вызвали международной напряженности. Накануне Катценбах в меморандуме Биллу Мойерсу, специальному помощнику нового президента, указывал:
«Общественность должна поверить, что убийцей был Освальд, что у него не было сообщников, которые до сих пор могут находиться на свободе... Слухи о побуждениях и мотивах Освальда нужно решительпо пресекать, и нам следовало бы найти какие-то основания опровергать мнение, будто это был коммунистический заговор или заговор правых с целью свалить вину ка коммунистов».
Обсуждая создавшуюся ситуацию, Гувер и Катценбах пришли к единому мнению: весь мир следует убедить в том, что Освальд действовал в одиночку. Катценбах сообщил шефу ФБР о приказе президента подготовить доклад, который бы раз и навсегда «унял шумиху вокруг Освальда и его деятельности...».
Морпе Мартино, который исполнял обязанности специального агента, возглавляющего чикагское отделение секретной службы, получил важную информацию: за день до убийства один кубинский эмигрант похвалялся, будто его группа получила «кучу денег» и оплатит покупку оружия, «как только позаботится о Кеннеди». Этот эмигрант, Омар Эчеверрпа, клял президента на чем свет стоит.
Срочно связавшись со штаб-квартирой, Мартино сообщил, что начинает следствие по наиважнейшему делу. В ходе последующих встреч, проходивших уже под наблюдением секретной службы, поступил целый ряд подробностей: оказывается, Эчеверрпа связан с «Движением 30 ноября», а его сообщник по имени Хуан Франсиско Бланко Фернандес является военным руководителем «Директората».
События
3 декабря информационное агентство ЮПИ распространило сообщение: «Как стало сегодня известно из правительственных источников, ФБР готово передать Белому дому подробнейший доклад. Согласно докладу, убийца президента Ли Харви Освальд действовал в одиночку и сообщников не имел». Эту новость опубликовали все американские газеты. «Утечку» информации для ЮПИ организовали по распоряжению Эдгара Гувера.
9 декабря Гувер вручил президенту Джонсону итоговый доклад ФБР, в котором утверждалось, что и Освальд, и Руби действовали в одиночку. Каким-то образом его содержание получило огласку.
16 декабря комиссия Уоррена, созданная Линдоном Джонсоном для подтверждения выводов ФБР, собралась на свое второе пленарное заседание. Среди членов комиссии был конгрессмен Джеральд Форд, который поделился неприятной новостью. Ему позвонил шеф информационного агентства, его знакомый: «Послушай, Джерри, я удивлен: мы и другие информационные агентства получили эти сообщения в один и тот же день». Форд знал, о чем идет речь и чего хочет его приятель. «Как только он это сказал,— заявил конгрессмен, — я понял, на что он намекает — на сознательно подстроенную утечку информации из какого-то ведомства федерального правительства. Теперь они хотят, чтобы мы на заседаниях комиссии подтвердили те сведения, которые ранее были преданы огласке».
Попросту говоря, членам комиссии некуда было деться от навязанной им точки зрения ФБР. «Я не вижу в этом докладе (ФБР) ничего такого, что не просочилось бы уже в прессу»,— жаловался Эрл Уоррен.
Аллен Даллес бесстрастно попыхивал своей неизменной трубкой. Он не собирался делиться с комиссией известными ему фактами. По предложению Даллеса все материалы о пребывании Освальда в Советском Союзе следовало передать в ЦРУ для изучения. Это вызвало язвительное замечание сенатора Ричарда Рассела: «Вижу, вы им доверяете больше, чем я. Думаю, они должным образом препарируют все, что нам передадут».
19 декабря агенты ФБР, разбившись на пары и сменяя друг друга, вели в Эль-Пасо, штат Техас, непрерывный допрос Ричарда Нейджелла, подозреваемого в ограблении банка. Худощавый, с глубоким шрамом через весь лоб, Нейджелл оказался на редкость неразговорчив. В итоговый документ, подготовленный ФБР на основании допросов, легла только одна фраза: «Для протокола он имеет заявить следующее: его отношения с Освальдом (имеется в виду Ли Харви Освальд) ограничивались простым знакомством, встречал он его в Мехико и Техасе».