Рыба красного цвета. История одной тайной войны
Шрифт:
Когда авторы этой книги беседовали с Артуром, он, увидев фотографию Майка Маклейни, вроде бы признал в нем человека, предлагавшего ему «дело». В то время Маклейни жил в двух кварталах от особняка, который, как авторы узнали из подробного описания Артура, находится по адресу Панн-Тридрайв, 4609, Майами-Глеч. Он был приобретен в 1960 году Маркосом Пересом Хименесом, бывшим диктатором Венесуэлы. Хименес бежал из Венесуэлы, прихватив с собой добрую часть государственной казны. Карлос Марчелло, часто бывавший в Венесуэле во времена правления Переса, по слухам, являлся совладельцем этого участка на Панн-Тридрайв. Перес был тесно связан с игорным бизнесом — его дочь вышла замуж за одного из управляющих казино Майера Лански — и финансировал крестовые походы «Интернета» против Кастро. В особняке у плотного лысеющего Переса жила его любовница — не кто
Но к тому времени, когда Эд Артур побывал в особняке, Перес и Лоренц его уже покипули. Лишь двумя месяцами раньше Бобби Кеннеди выслал Переса в Венесуэлу, где тот должен был предстать перед судом по обвинению в мошенничестве. В 1974 году присматривавший за домом слуга Переса вспоминал, что Маклейни частенько бывал там в «добрые старые времена».
Когда авторы этой книги беседовали с Маклейни, который в настоящее время содержит казино «Интернасьональ» на Гаити, он не изъявил никакого желания обсуждать тему политических убийств. Маклейни до сих пор испытывает жгучую обиду из-за предъявленных осенью 1973 года в сенатской подкомиссии обвинений в том, что он пытался устроить в 1968 году убийство багамского премьера Линдона Пиндлинга. Обвинения были выдвинуты осужденным торговцем крадеными ценными бумагами Луисом Мастрианой, который утверждал, что сын Франклина Рузвельта Эллиот, в то время мэр Майами-Бич, выступал в роли посредника. Маклейни был страшно зол на Пиндлинга: тот «надул» их на игорных концессиях после того, как Майер Лансги при посредничестве Маклейни вложил миллион долларов в выборную кампанию премьера. Мастриана заявил, что ему предложили сто тысяч долларов за то, чтобы «прихлопнуть» Пиндлинга.
«Если бы я собирался убрать Пиндлинга,— задает риторический вопрос Маклейни,— стал бы я связываться с таким болваном, как Рузвельт?» В равной степени его обижают предположения о связях с преступной организацией. «Слушайте,— грозит он мясистым пальцем.— Я видел Майера Лански раз в жизни, да и то в течение тридцати секунд». По поводу эпизода на озере Пошнартрен он может сказать только то, что «там делали какой-то напалм». Маклейни не видит ни малейшего смысла обсуждать другие аспекты его кампании против Кастро. «Давайте лучше выпьем,— предлагает профессиональный игрок,— Они там, в Вашингтоне, может, еще не понимают, что время ограничений прошло».
Двое мужчин стояли под неоновой вывеской «Керусел клаб». Заведение это пользовалось сомнительной репутацией и относилось к разряду как раз таких, где далласский адвокат Кэролл Джарнаджин надеялся найти работу для одного из своих клиентов, исполнителя экзотических танцев, выступавшего под псевдонимом Робин Гуд. Джарнаджин и его безработный клиент прошли в зал и расположились в отдельной кабинке. Джарнаджин воспроизводит этот визит в ночной клуб Джека Руби в мельчайших подробностях.
На следующий день после убийства Джона Кеннеди Джарнаджин написал письмо Эдгару Гуверу, в котором сообщил о встрече Руби и Освальда. Джарнаджин вспоминал, как молодой человек в помятой одежде появился у ярко освещенного входа и спросил Руби. Адвокат уверен, что узнал в нем Ли Харви Освальда, Освальд только прошлой ночью вернулся из Мехико.
Джарнаджин слышал разговор между предполагаемым Освальдом и Руби, которые сидели в соседней кабинке. Освальду нужны были деньги. «Деньги получишь, когда сделаешь дело»,— отрезал Руби и добавил: если дело сорвется, «они» потребуют все деньги назад. «Дело», вспоминает Джарнаджин, предполагало убийство губернатора Техаса Джона Коннолли, который, по словам Руби, «не пускает» рэкетиров в свой штат. «Ребятам из Чикаго просто негде развернуться,— жаловался Руби.— В Чикаго их совсем прижали, Куба закрыта».
Руби знал, что говорил. «Ребят» в Чикаго действительно прижали. Роберт Кеннеди всерьез взялся за организованную преступность — и Сэм Джанкана оказался на его пути. Джанкана, понятно, испытывал досаду. Он полагал, что его вклад в избрание Джона Кеннеди обеспечивает безопасность (чикагская мафия автоматически вставала горой за кандидатов, одобренных мэром-демократом Ричардом Дейли, и Джанкана хвастал своей общей с Джоном Кеннеди подружке Джудит Кемпбелл, что это он посадил ее приятеля в Белый дом). Тем летом Джанкана подал в суд на агентов ФБР, обвинив их в чересчур назойливой слежке — они ходили за ним по пятам повсюду: в бары, в церковь, на могилу покойной жены, даже на площадку для игры в гольф.
Как рассказывает Джарнаджин, Освальд предложил «кокнуть» Бобби Кеннеди. Руби не согласился: в Вашингтоне хорошо налажена охрана, к тому же Джон Кеннеди ни перед чем не остановится и найдет убийц. Нет, кончать надо Коннолли. Когда же Освальд возразил, что после убийства губернатора тоже станет «жарко», Руби ответил: «Вовсе нет, они подумают, что это сделал какой-нибудь псих или коммунист, и спишут дело как еще одно нераскрытое преступление». Существуют и другие вполне достоверные сведения о связях Освальда с Руби. Так, по свидетельству владельца гаража Освальд пользовался автомобилем Руби, а механик сообщил, что Освальд пригонял машину Руби для ремонта.
Джек Руби был питомцем чикагской мафии. В свое время его частенько видели в компании Сэма Джанканы, Ледии Патрика и Дэйва Яраса. После войны Руби открыл ночной клуб в Далласе, это совпало с широким вторжением чикагцев на территорию техасского рэкета. Руби поручили обеспечивать выплату откупных полиции. Вопреки существующему в синдикате протоколу он заключил мир с Джо Чивелло, который враждовал с Марчелло и Траффиканте.
Когда в конце 50-х годов синдикат превратил Гавану в игорный рай, специальная сенатская комиссия Макклеллана, главным юрисконсультом которой был Роберт Кеннеди, пришла к заключению: в гаванских кругах мафии важную роль играет Дэйв Ярас. Комиссия установила также, что он был причастен к махинациям разъедаемого коррупцией майамского филиала профсоюза водителей грузовых машин. Да и сам Руби не остался в стороне от этих дел. Руби был особенно близок с Льюисом Макуилли — видной фигурой в игорном бизнесе. Он наведывался к нему на Кубу летом 1939 года. Макуилли, называвший Руби «братом», в погоне за барышом перебрался в Гавану, где работал у Нормана Ротмана в казино «Сан-Суси». Затем стал управляющим казино «Тропикана», принадлежавшим Майеру Лански. По имеющимся в ФБР документам, «Макуилли укрепил свои связи в синдикате, сотрудничая в Гаване с Сантосом Траффиканте... Майером и Джейком Лански, Дино Челлини, которые были членами или компаньонами «синдиката».
Когда специальная комиссия палаты представителей по расследованию убийств изучала междугородние телефонные переговоры Руби, предшествовавшие убийству Кеннеди, она обнаружила, что он поддерживал связь с такими личностями, как Роберт «Барпю» Бейкер, доверенное лицо Джимми Хоффы [74] в Чикаго, Ирвин Уэйпер, хорошо известный в Чикаго «как подставное лицо организованных преступников и профсоюза водителей», Маррей «Дасти» Миллер, заместитель Хоффы и «компаньон различных боссов преступного мира», Пофно Пекора, один из ближайших помощников Карлоса Марчелло и коллега Дэйва Яраса, наемный убийца Ленни Патрик.
74
Джеймс Хоффа — председатель профсоюза водителей грузовых машин, тесно связанный с боссами организованной преступности.
Сэм Джанкана нетерпеливо покачивал носком ботинка. «Проект Кастро» трещал по всем швам, и это подрывало авторитет Джанканы в ЦРУ, которое помогало ему импортировать проституток из Марселя, Джонни Роселли надо гнать в шею. В октябре, незадолго до возвращения Освальда из Мехико, Джанкана созвал в Майами совещание на высшем уровне.
Оно состоялось в уединенном особняке на Пайн-Тридрайв. В соответствии с принятыми в мафии понятиями о демократии Джанкана предложил присутствующим высказываться — из тех же соображений ни кто не возражал ни против его приговора, гласившего, что Роселли необходимо заменить, ни против кандидатуры его преемника, Чарльза Николетти. Николетти был ставленником Аль Капоне, за ним числилось столько трупов, что никто и не брался подсчитывать. Когда ему поручали «контракт», жертву автоматически считали уже мертвой.