Рыбки в пятнах света
Шрифт:
Комната пропахла салатной заправкой. Почему купленная в магазине готовая еда всегда так пахнет? На прилавках выглядит так аппетитно, что поневоле купишь и того и другого, но до конца никогда съесть не можешь, обязательно остается. Хорошо, завтра забирают мусор. Утром, когда будем уходить, вынесем.
Я вяло поворачиваю голову и упираюсь взглядом в служащий нам столом чемодан, покрытый царапинами и вмятинами. Протягиваю руку, легко провожу по ним пальцами.
Ни в какой Вьетнам я не еду. Это все ложь.
Послезавтра туда отправляется
Я с детских лет не любила групповую активность. Мне куда больше нравилось оставаться одной. Я знала, что взрослые этого не одобряют, поэтому долго таила от них свою тягу к одиночеству. Скрывала успешно, несмотря на то что пребывание в компании незнакомых людей требовало от меня больших усилий. Турпоездка с таким коллективом была бы для меня слишком серьезным испытанием. Я и без того не страдаю от избытка энергии.
Семья у Ацуко состоятельная, да она и сама хорошо зарабатывает, поэтому может позволить себе шикарное жилье. Я предвкушала, как окажусь в ее замечательной квартире, где смогу ни с кем не разговаривать и делать все, что захочу.
Ацуко уедет, а я лягу на пол и буду лежать долго-долго.
Я закрываю глаза. Представляю, как лежу в квартире Ацуко в той же позе, что сейчас.
Светлая комната. Колышутся белые занавески. Скоро я буду там – не пройдет и суток. Странное чувство.
Что-то мерцает и играет на подрагивающих занавесках. На глазах они приобретают мягкий зеленоватый оттенок. Я оказываюсь в лесу, залитом ослепительным светом.
И слышу тихий голос:
«Однажды эта дорога разрушится и исчезнет».
В этот миг меня будто пронзает мощная вспышка солнечного света, и я резко открываю глаза.
Ну конечно, я нахожусь в своей бывшей квартире. За окном ночь. Начало лета.
А источник света – электрическая лампочка, свисающая на проводе с потолка.
Я чувствую, как на спине выступает холодный пот. Медленно поднимаюсь с татами.
Голос… Это голос того человека. А я думала, что забыла его. Он прозвучал так четко, это было не похоже на короткий сон. На какое-то время я застыла на месте.
Остаточный образ из только что промелькнувшего сна живо предстает в сознании.
Подсвечиваемые солнцем тени продолжают зловеще танцевать в такт с ударами моего сердца.
Я хватаю банку с пивом, пью, громко глотая, надеясь, что акустическая демонстрация дурных манер сотрет из моей головы эти пляшущие тени.
Пью, не отрываясь, накачиваю желудок пивом, пока не начинается отрыжка.
Эффект достигнут – тени исчезают, но не из-за звукового сопровождения, а из-за возникшего желания опорожнить мочевой пузырь.
Пойти в туалет или потерпеть? Туалетные паузы я планировала использовать, когда появится необходимость прервать разговор. Ночь предстоит долгая, обязательно
Но против природы не попрешь. Я встаю и не спеша направляюсь в санузел.
Там, где стояла стиральная машина, теперь пустота. Из зеркала над раковиной на меня, как призрак, смотрит молодая женщина. Ее взгляд напоминает девушку из старого фильма, о котором я говорила.
Почему я заговорила об этом фильме? Ведь я даже не помню, как он кончается. Кино про молодых балбесов, не знающих, чем себя занять. Кадры, на которых девушка со страдальческим лицом теряет сознание, надышавшись газа, по подбородку стекает слюна. Фильм чем-то напоминает нашу ситуацию, может быть, поэтому я о нем и вспомнила. Ночь, двое в комнате; соревнование на выносливость, кто выживет.
Вернувшись в комнату, я тяжело опускаюсь на татами. Чувствую себя куклой-марионеткой с перерезанными ниточками.
Выносливость и терпение. Последний год стал испытанием для нас обоих. Эта поездка, смерть того человека изменили нас необратимо. До поездки мы были так близки, но те несколько дней разрушили все.
Весь год мы будто бредем по песку, утопая в нем все глубже и глубже и ни на шаг не приближаясь к месту, где хотели бы оказаться. Ноги как налились свинцом, я все время чувствую себя на взводе.
Я подозреваю его, иногда ловлю себя на том, что украдкой вглядываюсь в выражение его лица, в свет в его глазах. Нервничаю, ищу доказательства.
Где-то в уголке сознания мелькают зеленые тени.
На этом фоне возникает человеческая фигура и начинает подниматься в гору.
Да, я подозреваю, что он причастен к смерти того человека.
Поначалу меня одолевало лишь смутное беспокойство, но вскоре оно переросло в подозрение, и сейчас я почти убеждена в этом. Убеждена настолько, что могу четко представить себе момент, когда он его убил.
В последнее время эта сцена раз за разом возникает у меня перед глазами. Когда я еду на работу, покупаю в автомате чай, стираю белье. Образ такой точный, что я замираю от испуга и снова и снова начинаю размышлять над тем, как произошло убийство.
При этом я не собираюсь доносить на него. Тот человек мертв, и официально признано, что это был несчастный случай. Я не намерена ворошить прошлое, чтобы дело пересмотрели.
Но одно обязательно хотела бы узнать: что он думал тогда?
Опять звучит голос. Уже другой, женский.
«Привет! Много о тебе слышала».
Маленькая головка в обрамлении коротко подстриженных волос быстро кланяется.
Что-то он про нее говорил… Что она в университете в каком-то клубе числилась с младшего курса? На щеках ямочки и никакой косметики; прямо фрукт, выращенный на органике.
Он уходит к ней, к этой смазливой девчонке. Она уже дожидается его на новом месте.
Когда он сообщил об этом, я пожелала ему счастья и спросила, почему бы им не связать себя узами.