Рыцарь без ордена
Шрифт:
К графу Роберту подошел его Тень.
— Можно с вами поговорить, ваше сиятельство?
— Что еще? У тебя вопросы? Я ж тебе все рассказал, что произошло в священных горах орнеев.
— Я уже все отписал и отослал, — склонил голову Тень. — Я хочу говорить о другом.
— О чем же?
— Я уже стар, ваше сиятельство. Я не справился со своими обязанностями. Я больше не могу быть вашим Тенем.
— Что за вздор ты несешь?
— Я не успел за вами в ущелье. Я не справился. Мое место займет другой…
— А ты займешься
— Нет, — совершенно серьезно ответил Тень. — Я отправлюсь в монастырь и перед старшими братьями закончу свой путь земной.
— Но мой-то путь еще продолжается! — граф начинал сердиться.
— У вас будет другой Тень, — монах сделал призывный жест и к ним подошел юноша, в таких же точно серых одеждах, только новых и еще непотрепанных-незапыленных.
— Я не хочу другого Теня, — проворчал граф. — Я к тебе привык. Отойди-ка пока, — отмахнулся он от юноши, — дай-ка нам поговорить.
Юноша покорно отошел на прежнее место.
— Да я привык к тебе, как действительно к собственной тени! Ты со мной столько лет… А теперь хочешь умереть. Ни семьи, ни детей не оставив, уйти…
— Вы не правы, мой господин, — разомкнул в улыбке тонкие губы старый монах. — У меня есть жена — в вашей деревне. Я говорил вам, но вы, наверное, запамятовали… Этот юноша — мой старший сын. Я счастлив, что настоятели нашего братства удовлетворили мою просьбу и меня заменит именно мой сын.
Граф внимательнее посмотрел на юношу.
— Ты знаешь, куда я еду? — спросил он у человека, который стал ему за долгие годы закадычным другом, а не Тенем и не слугой.
— Да, ваше сиятельство.
— Ты знаешь, что я, скорее всего, погибну?
— Да, это возможно.
— И со мной, неизбежно, погибнет Тень?
Монах промолчал.
— Вот что, — решил граф. — Если уж ты решил помереть, то лучше со мной, как и положено Теню, а не где-то в монастыре воткнуть себе нож в брюхо. И нечего посылать мальчишку на верную гибель. Я прав?
— Я уже не могу поспевать за вами…
— Ничего, — улыбнулся граф, — будет возможность — подожду тебя. Я не хочу другого, понятно! Ты — часть меня. Может ты — моя удача, откуда мне знать? Со мной ты — и ничего не случается. Ты отстал — и с Найжелом беда… Мне не нужен другой Тень. Плывешь со мной ты!
Граф развернулся и пошел прочь, думая про себя, что за эти долгие годы малословный монах стал ему почти что родственником.
Наконец корабли подняли якоря и вскоре берег главного орнейского острова скрылся вдали. Ветер был попутный, штормов в это время года не ожидалось, никакие пираты такой эскадре не страшны.
В первый же вечер к стоявшему в задумчивости у перил Роберту подошел верховный жрец. Молча они простояли долго, пока не стало смеркаться.
— А ведь вы стремились на остров Царя Мира совсем с другой целью, — наконец, все так же всматриваясь вдаль, произнес орней.
— Сейчас
— Это вам так кажется, — возразил жрец. — Иначе меня бы здесь не было…
— Вы хотите мне помешать? — без особого страха спросил Роберт.
— Напротив, помочь.
— Чем вы можете мне помочь? Там? Если сказано — войдет один, и пройдет один, если достоин…
— А вы считаете себя достойным? — с проснувшимся интересом спросил верховный жрец.
— Плевать, что я там считаю, — усмехнулся Роберт. — Я не могу не пройти.
Найжел ждет помощи.
— Мы все ждем от вас помощи, — несколько загадочно произнес жрец.
Не дожидаясь ответа, пожилой маг отошел от графа, оставив его в одиночестве всматриваться вперед, туда, где еще очень далеко располагался таинственный остров, к которому Роберт стремился много-много лет…
Последнего героя, защищающего цвета Блекгарта, рыцарь верховного жреца догнал у самых границ болот, когда тому оставалось всего несколько ходов до укрепленного замка. Исход игры был предрешен и до этого, но надежды еще оставались — всего-то не хватило чуть-чуть, в цитадели его бы не взяли, отстоялся бы, накопил сил… А так сопротивление было бесполезно и юному послу Арситании оставалось лишь признать свое поражение.
Блекгарт ненавидел проигрывать. Даже в игре. Он отошел от огромного стола с возвышающимися на нем игрушечными горами, лесами и замками — все поле пестрило рыцарями с оранжевыми флажками верховного жреца. Одиноко в северном краю игрового поля маячили несколько рыцарей с синими знаменами сына старейшины старейшин. Там тоже все было ясно.
Полномочный арситанский посол (после памятного события в день свадьбы Гермонды, Блекгарт так и остался в этой должности) поровнялся с окном, приподнял тяжелый ставень и уставился на свинцовую гладь воды, неприметно сливающуюся в дали с серым тяжелым небом. Он ненавидел море и не любил бывать на корабле, но главный жрец орнеев по каким-то своим соображениям ни разу не ступил на землю острова. И чтобы поговорить с ним, приходилось подниматься на борт флагманского корабля и играть в эту дурацкую игру. Собственно, это он погорячился, игра-то как раз не дурацкая, просто сегодня жутко не повезло. Как, впрочем, и в прошлый раз.
— Сегодня что-то произойдет, — негромко, но так что услышали все, находившиеся в комнате, произнес верховный жрец. — Душно очень.
— Душно? — удивился Блекгарт, обернувшись. — По-моему — наоборот.
— В магическом пространстве душно, — улыбнувшись, пояснил жрец. — Вот-вот грянет взрыв. И ваш отец — в самой его середке…
Юный рыцарь быстро подошел к стеллажу, где в хрустальном ларце лежал освященный кинжал отца и всмотрелся.
— Пока все в порядке, — с облегчением выдохнул он, — отец жив.