Рыцарь черной розы

Лоудер Джеймс

– Битва складывается для нас неудачно, – сообщила тварь. – Бессмертный рыцарь и оборотень уничтожили уже половину наших воинов, хотя сами были лишь легко ранены.

Закрывая дверь в кабинет, Страд кивнул:

– Все не так уж плохо, Ягус. Битва протекает именно так, как я и предполагал. Если число воинов сократится до пяти десятков, дай мне знать – я подниму новых зомби с поселкового кладбища. Сот никогда не перейдет мост.

Страд зашагал по коридору, но на половине пути обернулся через плечо:

– Через несколько минут Карадок отправится на мост, чтобы передать Соту мое послание. Последуй за ним и доложи мне обо всем, что там произойдет.

И

он быстро зашагал в одну из комнат, расположенных в главной башне.

Это была маленькая комната без всяких окон и с одной-единственной дверью, обитой для крепости железом. Она отворилась по приказу вампира, а затем со скрипом затворилась, когда он вошел. Два факела по сторонам дверного проема сами собой вспыхнули, освещая узкую келью. В отличие от других помещений замка Равенлофт ни одна пылинка не села ни на пол, ни на книжные полки, развешанные по стенам, ни одна самая тоненькая трещина не змеилась по поверхности крепких каменных блоков пола и стен. Даже факелы горели совершенно без всякого дыма, а на потолке над ними не было видно ни пятнышка сажи.

Гобелены, со тщанием расписанные сложными узорами, состоящими из переплетенных колец и геометрических фигур, украшали собой три стены комнаты, а потолок был расписан разноцветными спиралями, которые сходились в одной точке.

В комнате было всего два предмета мебели: трехногий табурет и большой стол со столешницей, сделанной из одного куска полированного стекла.

Граф поставил свой табурет перед одним из гобеленов и уселся на него. Лишь только он проделал это, две ножки стеклянного стола стали вытягиваться и удлиняться до тех пор, пока перед графом не выросла стеклянная стена.

„Гундар терпеть не может, когда я связываюсь с ним таким способом“, – припомнил граф и придал своему лицу непроницаемо-мрачное выражение. Закрыв глаза, он представил себе хищное лицо и нечесаную бороду властителя Гундарака.

– И ты осмеливаешься связываться со мной теперь, грязный мерзавец! – раздался неистовый крик герцога.

Страд открыл глаза и посмотрел в стекло напротив себя, совсем недавно бывшее крышкой стола. Там появился герцог Гундар собственной персоной. Клыки его были оскалены, лицо покраснело, а взгляд дико блуждал.

Повелитель Баровии, однако, прекрасно знал, что сейчас он видится Гундару лишь как призрачное лицо, обрамленное гипнотизирующими линиями магического гобелена, висящего за его спиной. Каждый, кто смотрел на эти линии слишком долго, впадал в гипнотический транс. Гундар, однако, слишком давно имел дело с графом. С трудом сосредоточившись на лице Страда, он прорычал:

– Ты дорого заплатишь за кровь Медрота, Страд.

– Чудовища, убившие твоего сына, – вовсе не мои слуги уверяю тебя. Оборотень – это изменник и убийца, который терроризировал моих крестьян на протяжении нескольких лет. Что касается Рыцаря Смерти, то он слишком силен и могуч, чтобы служить мне или тебе, – граф приложил все усилия, чтобы озабоченность и тревога, которые он испытывал, отразились на его лице как можно явственней. – В настоящее время эта парочка штурмует ворота моего замка. Портал, расположенный в твоем замке, вернул их обратно в Баровию, прямо на улицы поселка Валакки. Лорд Сот обвинил в этом меня.

Гундар свирепо дернул себя за всклокоченную бороду и прищурился:

– Признаешь ли ты, что они узнали о Портале от тебя?

– Конечно, – немедленно отозвался граф. – Правда, я имел дело только с рыцарем. Оборотень – это его слуга.

Он внезапно наклонился

к стеклу:

– Давай будем честны сейчас, Гун дар. Я, не скрою, надеялся, что лорд Сот сумеет учинить в твоем замке небольшой разгром, подобный тому, что он устроил в Равенлофте. Если бы он убил твоего сына, – что ж, тем лучше для меня, однако я был уверен, что он не сумеет причинить тебе никакого вреда, серьезного вреда, конечно. Для этого у него не хватило бы сил.

Герцог отозвался пространной тирадой, виртуозно нанизывая проклятья одно на другое, и Страд вынужден был движением руки попросить его прерваться.

– Если бы Рыцарь Смерти попал не в мои, а в твои владения, – холодно констатировал он, – ты тоже постарался бы обратить его против меня. Это очень похоже на обмен посланниками, которых мы поочередно умерщвляем.

– Это совсем не одно и то же! – взъярился герцог. – Отнюдь! Этот жуткий монстр-оборотень перегрыз горло моему Медроту. Кто-то должен заплатить своей кровью за его кровь! Предупреждаю, я желаю получить компенсацию! Страд рассмеялся:

– Это оборотень должен потребовать с тебя вознаграждение за труды. Твой маленький ублюдок пугал тебя до… до невозможности. Если бы ты мог, ты сам убил бы его много лет назад.

Гундар медленно повернулся к Страду спиной, и оба надолго замолчали. Когда герцог снова повернулся к призрачному лицу графа, его черты были искажены беспокойством, близким к страху.

– Рыцарь Смерти напал на меня, – сказал он с мрачным отчаянием. – Напал на меня в моем собственном доме!

– Вот почему я связался с тобой, – объяснил Страд. – Лорд Сот оказался опасен, он представляет собой страшную угрозу для нас обоих, для Баровии и для Гундарака. Как я уже упоминал, он как раз сейчас сражается с моими воинами, пытаясь ворваться в мой замок. – Граф улыбнулся, обнажая свои острые клыки:

– Я мог бы избавить от него нас обоих, но мне понадобится твоя помощь.

Гундар снова помолчал, а потом спросил:

– Что я должен сделать?

* * *

Сот и Азраэль бились, прижавшись спинами друг к другу. Трупы и груды костей, скопившиеся вокруг них, сильно мешали продвижению противника, а каждый взмах меча рыцаря и каждый удар палицы гнома еще больше увеличивали эту мрачную баррикаду. Оба уже пропустили по несколько выпадов врага, однако крепкие доспехи Сота спасали его от любых, кроме самых мощных, ударов, а поразительная способность оборотня к регенерации помогала ему и вовсе не замечать большинство царапин и неглубоких ран. Только наемник со шрамом на лице нанес гному несколько серьезных ударов – его серебряный меч рассек Азраэлю плечо, а заколдованный кинжал проткнул ногу. Гном же никак не мог заняться этим смертным вплотную, поскольку он атаковал только тогда, когда Азраэль был слишком занят, отмахиваясь палицей от наседающих скелетов. В остальное время он скрывался за спинами других воинов.

Зомби оказались самым трудным противником, как и предвидел Сот. Их конечности продолжали сражаться и путаться под ногами даже после того, как рыцарь отрубал их своим мечом. Азраэль теперь сражался с пылающей веткой в свободной руке, которой он тыкал в мертвецов при каждом удобном случае. Пламя оказалось самым действенным оружием против зомби, так как их ветхая одежда и мумифицированная плоть быстро воспламенялись и горели легко и весело.

Азраэль как раз поджаривал очередного мертвеца, когда с полдюжины гарпий и химер, носившихся над полем боя, прокричали сигнал к отступлению.