Рыцарь страсти
Шрифт:
Так трудно было не поверить, что она любит его достаточно, чтобы измениться ради него, когда она смотрела на него с таким теплом и тоской в глазах. Она была так близко, что он ощущал запах ее кожи и волос. Пальцы покалывало от нестерпимого желания прикоснуться к ней.
Линнет завладела им еще в юности — сердцем, телом и душой. И сколько они будут жить, столько он будет желать ее. Теперь он это понимает. Но как только он даст клятву другой, то уже не уступит соблазну. Святая Дева, ему надо жениться как
— Разве не достаточно тебе моего наказания? — спросила она, вновь обжигая его прикосновением. — Хотя бы один из нас должен быть счастлив.
Он бросил один последний взгляд на лицо, которое может заставить его позабыть обо всем, что дорого ему в этом мире.
— Передай королеве, что я присоединюсь к ней в Хертфорде. — Он перевел взгляд на деревья, заглядывающие в маленькие окошки под крышей. — В следующий раз, когда мы встретимся, я буду обручен.
Глава 31
— Слава Богу, ты приехал! — Линнет бросилась на шею Франсуа, едва только он переступил порог ее лондонского дома. — Я не смогла бы пережить это без тебя.
Франсуа легонько похлопал ее по спине и спросил:
— Что стряслось?
— Джейми женится, — пробормотала она ему в шею, — на другой.
Франсуа длинно выдохнул.
— Этого я и боялся. — Он снял ее руки со своей шеи. — Ты сама виновата. Ты дважды отказалась от лучшего мужчины, который только может быть.
— Я не отказывалась от него. — Негодование помогло ей побороть подступающие к глазам слезы. — Это Джейми бросил меня, оба раза.
— Господь всемогущий, Линнет! — Франсуа вскинул руки. — Ты должна была знать, что Джейми не потерпит того, что ты делала с Глостером.
— Я пыталась добыть информацию, ничего больше.
— То, что ты можешь вертеть мужчинами, как тебе заблагорассудится, еще не значит, что тебе следует это делать, — возразил Франсуа. — И это обязательно должен быть Глостер, второй в очереди на трон? Что Джейми должен был подумать?
Она скрестила руки и топнула ногой.
— Он должен был доверять мне. Я в состоянии справиться с Глостером.
— Ты в состоянии справиться с Глостером? Тогда как же случилось, что Джейми обнаружил тебя в обнимку с ним в опочивальне герцога?
Не следовало ей рассказывать брату такие подробности.
— Ты должен быть на моей стороне.
Она отвернулась, злясь, что нижняя губа дрожит.
Франсуа тяжко вздохнул и обнял ее.
— Прости, милая.
Она сглотнула.
— Я не могу позволить ему жениться на Агнес, никак не могу. В этой женщине нет ни единой искорки. Джейми просто не должен быть с женщиной, которая не будет ценить его страсть. Если бы только…
—
При виде мрачного выражения на обычно веселом лице брата дрожь нехорошего предчувствия прошла по ней. Как только они сели рядышком на скамье под окошком, он вытащил из-под туники толстый сверток свернутых пергаментов. Их края были закручены от старости.
— Я сложил их так, чтобы самые старые были наверху, — сказал он, разворачивая их на колене.
Она коснулась его руки.
— Но что это?
— Письма. — Франсуа прочистил горло. — Письма нашего отца нашему деду.
У нее перехватило дыхание. Она заглянула в глаза своего брата, не зная, как сформулировать вопрос. Франсуа сжал губы и кивнул:
— Да, он не забыл о нас, как мы думали.
Все эти годы она была уверена, что отцу не было до них никакого дела. Но вот доказательство обратного — доказательство, что он по крайней мере вспоминал о них время от времени. Слезы потекли по щекам. С самого детства твердила она себе, что ей наплевать, что он забыл про них. Но это всегда было шрамом у нее на сердце.
— Что он пишет в письмах? — спросила она.
Франсуа положил пачку ей на колени.
— Чернила поблекли, но большинство вполне можно прочитать.
Она развязала бечевку, связывающую их, и взяла первое. Развернув его, узнала печать и подпись Алена внизу. Пергамент порвался на сгибе, и глаза ее заволокло слезами, когда она попыталась разобрать слова.
— Перескажи мне, Франсуа.
— Он просит дедушку прислать нас к нему, — тихо проговорил Франсуа. — Он также пишет, что гонец привез деньги, чтобы оплатить нам дорогу — или наше содержание, если дедушка опять откажет.
— Опять?
— Очевидно, это не все письма, — пояснил Франсуа. — Только те, которые он посылал в Лондон.
Франсуа вытащил из-под скамьи раздутую кожаную сумку и развязал завязки, стягивающие ее. Золотые монеты заблестели и зазвенели, когда он высыпал их на низкий столик перед ними. Две или три соскользнули со стола и покатились по полу.
— У дедушки было столько золота здесь, в Лондоне?
Франсуа кивнул с мрачным лицом.
— Но… мы же могли заплатить долги. Нам бы не пришлось бежать посреди ночи. Мы…
Она закрыла глаза и прижала пальцы ко лбу. Все те страдания были впустую.
— Дедушка был богатым человеком и не нуждался в деньгах нашего отца, по крайней мере в то время, — сказал Франсуа. — Но к тому времени, когда они нам действительно понадобились, он скорее всего забыл про них.
Линнет кивнула.
— Его память становилась все хуже и хуже в те последние два года. — Она долго молчала, потом спросила: — Но почему Ален никогда не рассказывал нам об этом?