Рыцарь тьмы
Шрифт:
Блэйз скривился от отвращения.
Но прежде чем он успел что-либо сказать, заговорила Меревин.
— Они вернутся? — Она стряхнула грязь со своего платья.
Блэйз оглянулся на лес, в котором исчезли камни.
— Возможно. Как я уже сказал, они не очень умные.
Вэриан вспомнил бывших рыцарей Круглого стола, которых Моргана прокляла, когда они бросили ей вызов во времена правления Артура.
— Это заставляет меня пожалеть Гарафина и других, которые были превращены в гаргулий.
Блэйз согласился.
— Определенно.
Меррик немного колебался, отходя
— Где Деррик и Эрик?
Блэйз пожал плечами.
— Я не знаю. Они были рядом со мной несколько минут назад, когда мы услышали твой вопль… как ты вообще отстал?
— Мне показалось, я услышал Вэриана и Меревин в лесу. Пошел сказать им, где мы находимся, когда внезапно на меня напали камни. Они избивали меня так сильно, что я не мог отойти от дерева.
Блэйз усмехнулся.
— Да, чертовски обидно, когда камни бьют тебя по заднице.
Меррик возмутился его насмешливым тоном.
— Быть побитым камнями не очень-то и приятно.
Вэриан потер затылок, где у него значительно увеличилась шишка.
— Не то, чтобы я особенно хотел защищать Меррика, но эти маленькие камешки действительно причиняют боль. Слава богам за броню.
Меревин мило, сочувственно надула губки.
— Бедный малыш. — Она протянула руку, чтобы потереть его больное место, но, честно говоря, он предпочел бы, чтобы она потерла что-нибудь другое, что его беспокоило. От прикосновения ее руки по всему его телу пробежали мурашки. Не говоря уже о том, что ее запах, исходивший так близко, вызвал полный хаос в его гормонах. Он честно хотел свернуться калачиком рядом с ней и начать мурлыкать, как кот.
Более того, у него была порочная потребность покусывать ее тело, пока он не опьянеет от ее запаха. И была мысль, которая заставила его порадоваться, что он снова надел свою броню, поскольку она скрывала его эрекцию от окружающих.
Отойдя от нее, прежде чем он действительно замурлыкал, Вэриан посмотрел на Меррика.
— Какие еще неприятные сюрпризы вы приготовили для нас?
— Я понятия не имею. Их здесь практически бесчисленное множество, и они меняются каждый день, когда Мерлин и Нимуэ нападают друг на друга.
О, это просто делало все таким особенным. Ничто так не скрашивает день, как изобилие опасностей, и не вызывает у него желания пробежаться вприпрыжку по лесу, напевая одну-две головокружительные мелодии.
— Я просто люблю свою жизнь.
— Больше, чем свою смерть, — добавил Блэйз с кривой усмешкой.
— Да уж… — Вэриан не был готов признать это полностью. — Возможно.
Когда они двинулись вперед, тихий, скулящий звук остановил их, как вкопанных.
Меревин осматривала местность вокруг, пока не увидела, что один из камней вернулся. Как бы странно это ни звучало, камень, казалось, плакал. Поскольку она была ближе всех к нему, он подкатился к ней и мягко толкнул в ногу. Это действие напомнило ей о домашней собаке, требующей внимания и ласки. Он был такой высокий, что почти доставал ей до колена, и казалось, что из него растут две маленькие ручки, которые обхватывают ее икру.
Она посмотрела на мужчин, пытаясь понять, что происходит.
—
— Это их молекулярная структура.
Все уставились на Блэйза.
— Что? Я вырос среди Мерлинов. Вы так или иначе познаете подобные вещи. Гайлстоуны — побочный продукт формирования первоначальных драконов. Легенда гласит, что они вдохнули в них свой огонь, и это изменило их структуру. Огонь породил их, и, со временем, они превратились в гаргулий, которых мой народ считает уродливыми драконами. Вот почему у них есть крылья и клыки, как у нас. Но поскольку они рождены из камня, а не из плоти, они никогда полностью не разовьются в высшую форму дракона. — Он указал на того, что был у ноги Меревин. — Это называется отродье, и в течение двух недель оно превратится в гаргулью. Через шесть месяцев оно будет в натуральную величину.
Ее сердце смягчилось, когда она посмотрела вниз и погладила его по макушке… ну, на самом деле, это была не голова. Больше похоже на большую шишку.
— Это ребенок?
— По сути, да. Должно быть, он отстал, пока остальные убегали, поэтому пытается найти что-нибудь, за что можно уцепиться в поисках утешения.
В этом не было смысла, но это тронуло ее. Она могла понять чувство потерянности, страха и желание за кого-нибудь, нет, за что угодно, уцепиться.
— Бедняжка, — произнесла она, наклоняясь так, чтобы ее лицо было на одном уровне с его лицом, если бы оно было полностью сформировано. — Тебе страшно?
Камень заплакал.
Меревин обхватила холодный камень руками, чтобы удержать его, и он действительно перестал плакать.
— Это камень, Меревин, — раздраженно сказал Меррик.
Она покачала головой.
— Нет. Это разумное существо. — Она искоса взглянула на него. — В отличие от некоторых людей, которых я могла бы упомянуть.
Вэриан громко рассмеялся, в то время как лицо Меррика покраснело.
— Но это очень глупо, — сказал Меррик, защищаясь.
Блэйз фыркнул.
— Как и многие существа, которые должны быть разумными.
Черты лица Меррика смягчились, как будто эти слова его позабавили.
— Это, должно быть, Эрик.
Настала очередь Вэриана придираться к Меррику.
— Это был бы любой, кто был бы настолько глуп, чтобы переспать с Морганой.
Меррик поднял руки вверх, сдаваясь.
— Ладно, значит, я тоже глуп. Но я все еще не камень.
Не обращая на них внимания, Меревин попыталась поднять камень, но обнаружила, что он слишком тяжелый.
— Что ты делаешь? — Спросил Меррик.
— Мы не можем оставить его здесь. Он напуган.
— Он — камень.
Вэриан вздохнул.
— Нет. Он детеныш гаргульи, и у него много врагов, которые могут убить его.
Меревин нахмурилась.
— Например?
— Все, кто использует магию. Они могут расколоть его и использовать его части для различных заклинаний.
Она задохнулась от страха. Эта мысль даже не приходила ей в голову. Она инстинктивно спрятала камень за юбку, чтобы защитить его, и положила руку ему на голову.