Рыцари песка и тумана
Шрифт:
– Что ж... Если когда-нибудь встретишься с ним, передавай привет,- наконец усмехнулся человек, отведя от блондина пристальный взгляд.
– Всенепременно,- заверил его юноша.
* * *
Вспышка ослепила, вспышка заставила прозреть. И фотоаппарат, который девочка держала в руках, был тут вовсе не причем.
Он улыбнулся в объектив по инерции, скорее машинально, чем осознанно, просто по тому, что она ждала от него этой улыбки. И было бы нечестным обмануть ее ожидания...
...ожидания...
Глава 9. Часть 1. О
Чёрные сказки белой зимы
На ночь поют нам большие деревья.
Чёрные сказки про розовый снег,
Розовый снег даже во сне.
Сл. ГР. «Агата Кристи»; «Сказочная тайга»
– Грейнджер, посмотри на меня. Посмотри и подумай, давай, вспоминай, как это делается... Где-то в доме, среди всего этого бесполезного дерьма, должна находиться твоя палочка, сосредоточие, концентратор твоих сил и умений...
– С чего ты взял, что она в доме?- Осведомилась Гермиона с вполне резонным недоверием в голосе.- С чего ты взял, что она, положим, не исчезла бесследно или не рассыпалась прахом? Твоя ведь...
– Да знаю я, знаю, не надо мне об этом в сотый раз напоминать!
Может, лучше заткнешься, примешься за дело, и бросишь эти переливания из пустого в порожнее...
– Вяло огрызнулся Малфой, больше для порядка, чем по зову души.
Гриффиндорка уже сидела у него в печенках со своими дурацкими теориями и неуместными замечаниями больше, чем когда-либо... А ее необъяснимое желание все подвергать сомнению и ничего не принимать на веру так и вовсе медленно, но верно доводило сына Люциуса Малфоя до белого каления.
– Почему?- Вопрос был прост.
А вот интонация, с которой он был задан... Раньше за ней не водилось подобных интонаций, как, впрочем, и привычек насмешливо щуриться и криво улыбаться левым уголком рта, присущих и самому Драко с незапамятных времен.
– Я же сказал - заткнись!- Отрезал блондин, до конца не понимая, на кого больше рассержен, на нее, глядящую исподлобья смеющимися невозможными светло-карими глазами, отливающими какой-то кошачьей желтизной или же на себя, не способного ничего поделать с рвущейся наружу почти животной агрессией.
– Знаешь, крик и угрозы не всегда служат лучшей мотивацией для мирного разрешения конфликта, скорее даже наоборот...- Задумчиво протянула девушка, на миг, становясь похожей на себя прежнюю. Похожей...
Так копия картины порой бывает, похожа на подлинник... Соблюдены все пропорции, выдержан стиль, передана даже манера художника. Казалось бы, учтены малейшие детали, но не хватает в ней чего-то самого главного, отличающего оригинал от подделки.
Знаток видит разницу невооруженным глазом, любителю же, остается лишь восторгаться мастерством безымянного живописца, принимая все за чистую монету.
Голос ее мало изменился, все такой же резкий и звонкий,
И она отнюдь не была к этому готова, судя по залегшей между бровями глубокой морщинке...
– Ты не хочешь признать это, да? Не хочешь выглядеть идиотом. Что ж... я упрощу тебе задачу. Только скажи, что не знаешь, с чего тебе пришла на ум вся эта ересь, я пойму.
– После того, как мы перевернули халупу, по недоразумению принимаемую тобой за Дом, верх дном?
После того, как я рылся в твоем никчемном магловском барахлишке?!
Нет уж, Грейнджер, уволь.
И, шевелись. Если не хочешь, неприятностей.- В голосе юноши не было ничего угрожающего, ни в тембре, ни в тоне. А вот в глазах уже плясали черти.
– НЕТ.- Он прочитал это слово по ее губам, шевелящимся почти беззвучно.- Пока не докажешь, что знаешь больше... Что хоть что-то знаешь.
Светловолосый волшебник скользящим движением ладони провел по и без того приглаженным волосам. Этот жест с раннего детства был свойственен ему в минуты крайнего раздражения и недовольства.
– Грейнджер, она здесь. И ты в этом скоро убедишься, если хоть часть своей неукротимой энергии направишь в нужное русло. Просто ищи ее и не задавай лишних вопросов!
– Не говори со мной так, словно я ДОЛЖНА верить тебе.- Возмущенно всплеснула руками девушка.- Словно твой тон оправдан! Это гнусно.
– Чего ты хочешь, мать твою?- проскрежетал Драко сквозь зубы, чувствуя себя безмерно усталым и каким-то потерянным.
Гермиона продолжала молча смотреть на него в упор. На ее бледном овальном лице, с трепещущими крыльями прямого носа и плотно сжатыми розовыми губами Малфою отчего-то невыносимо захотелось оставить след. Алый и длинный, как этот ее дурацкий нос... Шрам, росчерк, изуродовавший бы ее окончательно. Сделавший бы ее снаружи такой же омерзительной, жалкой, как и внутри.
След стал бы ее печатью, клеймом, проклятьем.
И не только ее.
Их надо клеймить. Грязнокровок. Всех. Как скот, всех до единого, чтобы у них и в мыслях не было тягаться с Истинными волшебниками. Порой одного точного жалящего удара хватает на то, чтобы навсегда сбить спесь... Усмирить дикое, скалящее мелкие белые зубки животное.
...А ведь ее никто никогда не бил по лицу. Ни разу в жизни.
Ни разу за те шестнадцать лет, что она бесцельно топчет эту землю. Он видел это так же ясно, как и ее ровно вздымающуюся грудь, высоко вскинутую голову с крупными завитками темных волос на висках. Она вовсе не играла перед ним в бесстрашие, не храбрилась, ей, магловской девчонке просто не дано было понять, что значит боль. Такая, от которой словно бы выворачивает на изнанку. Боль, пронизывающая все тело в один миг разрядом голубовато-серебряной неоновой молнии.