Рысюхин! Дюжину шампанского – и в школу не пойдем!
Шрифт:
Ещё моё оружие, которое тоже выглядело «не по росту», в смысле — не по уставу для моего звания. Револьвер я уже после первой выволочки за неуставную подмышечную кобуру убрал в вещмешок, сменивший привычный саквояж, а вот меч, по сути — полуторник, в «сидор» не запихаешь. Один хмырь, и ладно бы в солидном звании, а то — прапорщик, отчитывал меня, поставив «во фрунт» настолько упоённо, что я уже всерьёз начал прикидывать, как ловчее нарушить воинскую дисциплину, не мог только решить — просто уйти или сначала вырубить ударом в челюсть, чтоб не верещал вдогонку. Просто вещи мои лежали в поезде, а я — стоял на перроне, причём не своём, куда выскочил прикупить продуктов!
В общем, в Курск я приехал уставший, голодный, злой и при этом изрядно обтрепавшийся. Идею зайти в гостиницу, чтобы привести себя в порядок — зарубили на корню: нижним чинам доступ в гостиницы был запрещён! Только в качестве сопровождающих при офицере, то есть — вестовых, носильщиков или охраны. Возле фонтана в общественном месте почиститься тоже нельзя — Устав не велит. Но и явиться к коменданту в таком виде — тоже нельзя! Пришлось идти в вокзальный туалет — тот, что для нижних чинов, и там пытаться отряхнуть и расправить форму до того, как она непоправимо провоняется.
Но всерьёз я собрался зверствовать у ворот военной комендатуры — оказалось, что туда нижним чинам, кроме служащих здесь, без сопровождения офицера тоже нельзя! Причём часовым было реально пофиг на всё, включая моё предписание. Точнее даже не так — им было плевать на мои попытки что-либо предъявить. И дежурного офицера, который мог бы принять решение, звать тоже отказывались. Только и знали повторять «не положено», а под конец уже перешли на угрозы применения силы. Тут мне и захотелось достать свой револьвер и выпустить весь барабан в воздух. Или набить кому-то морду. Но, к счастью, на пост вышел дежурный по штабу со сменой караула и решил выяснить, что за шум. Увидев моё предписание, он отреагировал неожиданно:
— Рысюхин? Почему до сих пор ещё не явился?! Его превосходительство ждёт!
— Так не пускают нижних чинов на территорию!
— Правильно, нечего тут кому попало шляться. Так, почему ещё здесь? К коменданту, бегом!
Я посмотрел в глаза этому… дежурному и кристально ясно понял: он на самом деле, искренне не видит взаимосвязи между «не пускают на территорию» и «не явился раньше», равно как и каких-либо противоречий в сложившейся ситуации! Двинувшись ко входу, услышал за спиной:
— Я сказал — бегом! Что не ясно, солдат?!
Я развернулся, подошёл поближе, чтобы моих слов не слышали рядовые и вполголоса сказал:
— Господин поручик! Через два месяца я стану прапорщиком запаса и я, владетельный барон Рысюхин, обещаю: ещё один ваш вопль в мой адрес — и я вернусь сюда, найду вас, вызову по всем правилам и пристрелю к демонам! Я достаточно ясно излагаю?
И, пока крикливый дежурный судорожно искал ответ и воздух для вдоха, вошёл в здание комендатуры. Да, я грубейшим образом нарушил субординацию и формально был категорически не прав. Но хоть немного спустил пар, потому что всё, происходившее вокруг меня с пятницы довело уже до грани, так что ещё немного — и мог просто устроить мордобой, с неизбежным последующим трибуналом.
На этой бодрой ноте и начал подниматься по застеленной ковром парадной лестнице. Возможно, мне нужно было найти какую-то чёрную лестницу, для слуг и вестовых. Но мне было решительно и абсолютно плевать — как до этого часовым на мои бумаги.
Да
Глава 18
Вот иду по комендатуре и думаю — даже не о прошедшем вчера в дороге двадцать втором дне рождения, а об окружающем великолепии. Хотя, надо признать, ТАКОГО дня рождения у меня ещё никогда не было и, надеюсь, не будет. Зато запомнится надолго, этого не отнять. Правда, если подумать, тот день рождения, когда я очнулся в минском госпитале тоже незабываем, и какой из них более лихо закручен… Даже девочки толком поздравить не могли — мобилет также был вещью «не по чину», потому требовалось улучить минутку, чтобы им позвонить. А до того — уговорить не звонить мне без крайней на то необходимости, пояснив, что даже новый зубик у Ромки — важно, но не экстренно.
Ладно, вернёмся к окружающим красотам. Ведь не штаб военного округа, который вообще в Киеве, или хотя бы местного гарнизона! Просто одна из вспомогательных структур того самого штаба, где сидит военный чиновник, в ведении которого призыв и оформление увольнения в запас военнослужащих, да обеспечение соблюдения военными общественного порядка в общественных же местах. А самомнения у местных служителей — что вы! И здание в три этажа, с мраморной лестницей под красным ковром — явно по ней призывникам ходить не планируется. И для кого вот это вот всё? Поручик ещё бессмертный: не может же не понимать, что если «почти рядовой» является с предписанием из столицы, а его направлением к месту службы должен заниматься лично военком, то это не просто рядовой. Это вообще может выйти боком, и очень быстро — так что он так нарывается, тем более — при других нижних чинах?! Так, стоп, хватит себя накручивать — наоборот, успокоиться надо.
Перед дверью в кабинет военкома, точнее, как я понимаю, «предбанника» с секретарём, я как мог привёл себя в порядок, разгладив и вытряхнув форму. Постучавшись и войдя внутрь, убедился, что был прав: кабинет, но не начальника. Секретарь сперва с недоумением уставился на мою форму, но потом глянул на погоны, что-то сопоставил в голове, и возмущённое удивление сменилось на простой вопрос в глазах.
— Рысюхин, с предписанием из Главного штаба, для получения дальнейших указаний.
— Ждём, проходите.
Ух ты, даже на «вы», надо же! Быстро просмотрев документы, что правильно, мало ли, откуда я правильные слова знаю, секретарь сам открыл дверь в кабинет начальника. И, видимо, подал тому какой-то знак, поскольку полковник меня даже не стал ни о чём спрашивать и приятно удивил своим приветствием:
— Господин барон, проходите. Давно ждём!
На его руке я заметил такую же комбинацию перстней, что и у меня — родовой и баронский. А хороший ход: обратившись по титулу, он тем самым предложил строить дальнейшее общение как у двух равных по статусу дворян, а не как офицера с не пойми кем. Не оригинально, ход распространённый, но изящно и много говорит в его пользу.
— Здравствуйте, господин барон. Пришлось ждать на входе дежурного, поскольку часовые с этими погонами пускать отказывались, в соответствии с их обязанностями.
— А как же ваш сопровождающий?
— Какой сопровождающий? Я один приехал.
— Как один?!
— По воинскому литеру. Правда, пересадок сделать пришлось немало.
— Они там в Минском округе вообще охренели, простите за грубость?! Или это в Могилёвском штабе гарнизона службу забыли? Отправить пусть и формального, но солдата в форме одного через три губернии без сопровождения?! Вопреки наставлениям?!