Рюрикович 3
Шрифт:
Глаза патриарха следили за нами с презрением и… интересом! Он смотрел на нас так, как повидавший жизнь король в сотый раз наблюдал бы за ужимками надоевших шутов.
Вот только шутами мы не были и разбивали его слуг на голову! Вскоре последние кричащие твари легли рядом с товарками.
— Ещё есть? — с усмешкой бросил я патриарху. — Или сам захочешь люлей выхватить?
— Жалкий червяк! Это была всего лишь разминка! Попробуй совладать с моими средними слугами! — патриарх снова взмахнул лапищей.
Вот не
Поверхность Двойного Омута всколыхнулась, подернулась туманной рябью. Из этой ряби начали вылетать туманные облачка. Туманные языки в облаках двигались, перетекали друг в друга, обретая форму живых существ. Из тумана вынырнули очередные крылатые силуэты, покрытые серым мхом и лишайниками. Глаза, похожие на бездонные черные ямы, вспыхивали золотым светом, когда туманные горгулы взмывали в воздух, расправляя свои могучие крылья. На оскаленных клыках блестели лунные блики.
Эти твари были в три раза крупнее предыдущих. И, судя по всему, в пять раз сильнее.
Чтобы позлить патриарха, я усмехнулся:
— Что? Опять? Потапыч, похоже, что нас с тобой вообще в хрен не ставят. Опять каких-то мокрых куриц выставляют, пока главный петух отсиживается в сторонке.
Огненный медведь вышел из-за поваленного дерева, освещая всё вокруг багровым пламенем, исходящим от шерсти. Его глаза пылали яростью, а когти оставляли глубокие борозды на почве. Он издал ещё один громкий рёв, сотрясший лес до основания.
Горгулы окружили нас со всех сторон. На этот раз они не торопились бросаться, словно выжидая и примечая наши слабые стороны.
Они просто не учли, что у нас нет слабых сторон!
— Вперёд! Убейте их! — прогрохотал патриарх, показывая на нас выставленным пальцем.
И зачем уточнять? И так же понятно, что кроме нас тут убивать больше некого. Не за комарами же горгульям охотится… Пафос решает всё!
Мы приняли бой!
На этот раз нам пришлось уже не сладко. Туманные горгулы оказались умнее предыдущих. Они выработали тактику, которая позволяла им атаковать непрерывно. Словно решили взять измором, выматывая нас боевыми действиями.
Уклоняясь, нападая и протыкая туманные тела, я краем глаза наблюдал за действиями медведя. Мы редко бились плечом к плечу, в основном я вызывал его для подметания следов, поэтому немного переживал за тотемного зверя. Как оказалось — напрасно! Медведь мог о себе позаботиться и сам…
Сила природы бушевала внутри него, и каждое движение было наполнено мощью стихии огня. Один из горгулов ринулся вперёд, пытаясь схватить медведя каменными лапами, но тот ловко уклонился и обрушил на противника удар мощной лапы, окутанной пламенем. Камень треснул под огненным напором зверя.
Другой горгул взлетел высоко в небо и, сложив крылья, устремился вниз, намереваясь раздавить врага своим весом. Однако Медведь, выказывая невероятную скорость, прыгнул в сторону, и горгул
Битва продолжалась долго, и каждый новый удар наносил всё больше разрушений. Деревья трещали, камни падали, а огонь разливался по земле, превращая её в пылающий ад. Но ни одна сторона не сдавалась. Горгулы продолжали атаковать, используя своё численное преимущество, а мы отвечали на удар ударом, выжигая всё вокруг себя.
Наконец, после бесконечных минут борьбы, силы горгулов начали иссякать. Но я увидел, что и мой медведь тоже начал слабеть! Пламя его шерсти стало тусклым, и он уже не мог так быстро уклоняться от нападений. Горгулы словно чувствовали близость победы и усилили натиск. Они окружили медведя со всех сторон, готовые нанести последний удар.
Но тут случилось нечто неожиданное. Медведь собрал остатки своих сил и выпустил из пасти мощный поток пламени, который охватил всех оставшихся горгулов. Камни начали плавиться, превращаясь в жидкую лаву, а туман от крыльев могучих горгулов рассеялся, открывая ясное звездное небо.
Когда дым рассеялся, на месте битвы остались лишь обугленные останки горгулов. Ещё стояли мы, потрепанные, но непобежденные.
Взгляд патриарха уже не был таким презрительным. Теперь он смотрел на нас с интересом ребенка, который следит за прыгающей лягушкой. Те же эмоции на клыкастой морде и пару раз даже блеснуло желание ткнуть в нас палкой.
— Что же, это могло кому-то показаться средненьким развлечением! — грохнул патриарх, когда мы смогли перевести дух. — Но для меня это даже развлечением не считается!
— А что для тебя будет развлечением? Может, в картишки перекинемся? В «дурачка» на щелобаны? — хмыкнул я в ответ.
— Лучше я просто раздавлю вас, да и отправлюсь дальше! Мне ещё собирать души людей, пока татары движутся к Москве! — прогрохотал патриарх.
— Я не дам тебе уйти отсюда! — покачал я головой. — Ты мне ещё за прошлый раз не ответил! За мою украденную жизнь, за украденную любовь!
— Любовь! Ха-ха-ха! Вечно вам, червякам, нужно всё усложнить! Всё гораздо проще, чем вы думаете! А ваша любовь всегда ходит с вами рядом, нужно только быть попроще! Попроще, как Великая Нерожденная! — расхохотался патриарх.
— Хватит разговаривать! Мне ещё друзей на завтрак поднимать! Выходи биться, чудовище рогатое! — буркнул я в ответ. — Вот сейчас рога-то я тебе и поотшибаю!
Патриарх расхохотался ещё сильнее, как будто сидел в первых рядах отличного юмористического шоу. Даже земля содрогнулась от его гортанного смеха.
— Потапыч, ты как? — спросил я тем временем у своего тотемного зверя. — Справимся с этим лошарой?
Медведь согласно рыкнул, потер лапой под носом.
— Я тоже думаю, что наваляем ему по первое число! — раздался голос Тычимбы.