Рыжая из шоу-бизнеса
Шрифт:
После прогона, Надя выглянула из гримерной и поманила Сергея пальчиком. Он стоял возле лестницы, курил.
— Сережа! Ты машину водить умеешь?
— Не только. БМП могу, легкий танк…
— БМВ? — переспросила Надя. — Значит, с «Фордом» справишься? Ты вообще, в тачках разбираешься?
— Аккумулятор от карбюратора отличить могу, — скромно, но с достоинством ответил Сергей.
Надя ничего не поняла. Сама знала только, куда бензин заливают. Она почувствовала, Сергей со всеми четырехколесными на дружеской ноге. Кинула ему
— Надо сгонять в одно место! — пояснила она.
Сергей спустился по лестнице, вышел на улицу, с достоинством, без суеты и спешки, окинув небрежным взглядом переулок, не глядя, отключил сигнализацию и уселся в «Форд». На место водителя.
Жаль, никто из прежних приятелей не видел его в эту минуту.
«Здорово, старик! Будем дружить!» — тихо сказал он «Форду».
Женщины в большинстве своем примитивные создания. Не дано им понять, автомобили — существа одушевленные. Вот они и издеваются над мужиками, иронизируют, когда те в голос разговаривают со своими четырехколесными друзьями.
А ведь достаточно присмотреться, прислушаться, чтоб понять: у каждого автомобиля есть душа, свой характер, темперамент, вкусы, привычки. И все такое.
Сергей всегда разговаривал с автомобилями. Даже с чужими, с незнакомыми. И ничуть не стыдился этого. Кто не газует, не поймет.
Лет с двенадцати он бредил машинами. Все началось с увлечения мотоциклами. Еще когда жили в Ховрино на самой окраине Москвы, они с ребятами, всем двором гоняли на дребезжащем «Ковровце». Такие сейчас только в музее. Когда Сергею стукнуло шестнадцать, отец влез в жуткие долги и купил ему подержанную «Яву». Через год под их окнами стояла потрепанная жигулевская «копейка».
Дни и ночи Сергей проводил в гараже за домами, рядом с окружной железной дорогой. Через два месяца мог с закрытыми глазами разобрать и собрать любой карбюратор. У него прорезался явный автомобильный талант. Его «копейка» заводилась вполоборота. Водил он так, будто всю предыдущую жизнь только этим и занимался. За советами и помощью к нему обращались даже старожилы гаражного сообщества.
Сергей сидел за рулем «Форда», мысленно прикидывал объем работ. Помыть, почистить, новый глушитель, сменить резину, колпаки…. Набегала очень приличная сумма.
Интересно, у эстрадной «звезды» много лишних денег?
— Нравится? — раздался рядом с его окном голос.
Надя обошла «Форд» спереди перед капотом, распахнула дверцу и легко опустилась рядом с Сергеем на сиденье. Улыбнулась своей коронной улыбкой, от которой у Сережи сразу почему-то защемило в груди, и начала копаться в своей сумочке.
На ней было просторное цветастое платье с большим вырезом. Пахло от нее легким морским ветром. Он хмурился, стараясь не смотреть в вырез ее платья.
Как каждый настоящий мужчина, сев за руль мощного автомобиля, Сергей тут же ощутил себя серьезным и ответственным человеком.
— Ты сколько раз на дню в душ
— По необходимости, — удивленно вскинулась Надя.
— Почему его не моешь? Как чушка грязный! Думаешь, ему приятно? Весь салон в пыли! На кузов смотреть больно! Так с машинами не обращаются!
— Ты меня еще отшлепай! И поставь в угол! — изумилась она.
— За машиной следить надо! Он может обидеться!
— Я его люблю, как умею, ты чего!?
— У самой времени нет, могла бы фанаток мобилизовать. Пусть потрудятся на благо российской эстрады.
— Отва-али-и! Вот ты этим и займись! — улыбнулась Надя и зашвырнула на заднее сиденье сумку. Перед этим достала из нее сигареты, зажигалку и какой-то листок бумаги.
— Куда едем?
— Дуй по Ярославскому шоссе, — сказала Надя, всматриваясь в листок. — Вроде, недалеко. Думаю, часа за два туда-сюда обернемся. Сорок седьмой километр.
Надя закрепила листок на лобовом стекле, чиркнула зажигалкой, закурила. Сергей бросил взгляд на листок и прочел.
«Деревня Лысая. Глафира Петровна Разоренова».
«Хорошо бы в салоне не курить!» — чуть не брякнул вслух Сергей, но сдержался.
Из забитого машинами центра выбрались довольно быстро. Сергей просто и уверенно вел «Форд». Зря не рисковал, никого не подрезал, но и себя оттеснять в правый ряд не давал никому.
После тоннеля на Сущевском валу всего несколько секунд постояли у светофора перед Марьинским универмагом. Через минуту взлетели на Рижскую эстакаду, свернули за ней направо и понеслись в левом ряду по проспекту Мира к Кольцевой дороге.
После прогона Наталья лежала на диване в гримерной и, положив ноги на высокую спинку, читала очередной детектив Дарьи Донцовой. Безумно любила эту писательницу, раз в месяц у метро «Водный стадион» обязательно покупала новую ее книгу. Дома, наплевав на горы немытой посуды в рукомойнике, заваливалась на тахту, раскрывала книгу в тонком переплете и…
… в ту же секунду оказывалась в коттеджном поселке Ложкино, среди знакомых доброжелательных людей. Машуня, Зайка, Аркадий, полковник милиции Дегтярев и, разумеется, сама героиня Даша. Все они, безусловно, были шумными и подчас бестолковыми существами. Но, они довольно быстро стали Наталье очень близкими людьми. Почти родственниками. В их компании она отдыхала душой.
На сегодняшнем прогоне она вообще не работала. Мальвина отказалась надевать костюмы, менять их через каждые два номера. Оставалось изнывать от безделья, которое, как известно, выматывает сильнее любой, самой трудоемкой работы.
Короче, до вечера еще три с половиной часа, а устала уже, как собака. Надо передохнуть, набраться сил.
— Что с Мальвиной? — раздался почти над ее ухом голос Дергуна. Читая детективы, Наталья напрочь выпадала из реальности. Не видела и не слышала.