Рыжая из шоу-бизнеса
Шрифт:
Вот и сейчас. Не услышала и не увидела, как вошел Дергун.
— По-моему, она на пределе.
— Все на пределе. Вся страна на пределе, — поморщилась Наталья. Всегда очень злилась, когда ее отрывали от чтения.
Дергун отошел от тахты, сел на свое привычное место, за столик Мальвины, посмотрел на себя в зеркало и нахмурился.
— А ведь как хорошо мы начинали… — вздохнув, с тоской в голосе сказал Игорь. — Только заикнись, произнеси вслух имя… Мальвина-а!.. любой зал до отказа! Зрители на люстрах
Наталья насторожилась. Давно не видела Игоря таким кислым.
— С Надькой все в норме. Что с тобой?
Игорь Дергун сидел за гримерным столиком и рассматривал свое отражение в зеркале.
— Скажи, Натали… — не глядя на нее, непривычно тихим голосом спросил он, — Если я все потеряю, абсолютно все.… Останусь, в чем мать родила. Ты меня примешь? Такого вот, голого и босого.
— Такой вариант возможен? — спросила Наталья.
Не оборачиваясь, Игорь Дергун кивнул головой.
Всю дорогу Надя курила одну за другой сигареты и выстреливала, щелчком пальцев окурками в окно.
У столба «47» километр Сергей притормозил и вопросительно взглянул на Надю. Та мрачно смотрела на листок перед собой.
— Направо! — скомандовала она.
Сергей пожал плечами и свернул на разбитую проселочную дорогу. Минут двадцать «Форд» подпрыгивал на ухабах и поднимал облака пыли, пока не уперся радиатором в длинную ржавую трубу, обозначавшую шлагбаум. За ним виднелся мостик из нескольких полусгнивших бревнышек. Внизу протекала узкая и чудовищно грязная речка. Проехать по мостику, нечего было и мечтать.
Вдали, на пригорке, виднелись какие-то черные избушки. Судя по всему, это и была деревня Лысая.
— Вот что, друг Серега! — вздохнув, сказала Надя. — Сходи в деревню, узнай, в каком доме живет Глафира Петровна Разоренова. Поговори с ней. Расспроси, что и как? Потом доложишь.
— О чем расспрашивать-то? — удивился Сергей.
— Вообще! Как жизнь, настроение, трудовые успехи…
— Пошлет она меня!
— Ну, не знаю! — раздраженным тоном сказала Надя. — Скажи, из районного собеса. Мол, проверяем условия жизни многодетных матерей. На предмет улучшения.
— Сколько у нее детей? — глупо спросил Сергей.
— Понятия не имею. У таких всегда семеро по лавкам. Вот, возьми папку с бумагами. Для солидности.
Надя достала из-под сиденья папку, положила ему на колени.
— Не потеряй! Там ноты, тексты песен…
— Почему я? Может, вместе сходим.
— Отва-али-и! — отрезала Надя. И резко отвернувшись, стала смотреть в окно.
Сергей вылез из машины, не без труда перебрался по мостку на ту сторону, (гнилые бревна угрожающе поскрипывали!), и по тропинке поднялся к деревне.
4
Деревня была мертвой. Пять-шесть домов вдоль
Подходя к этому последнему дому, Сергей вздрогнул, и замедлил шаг. Он услышал тонкий детский голосок: «Мальчик мой! Я жду тебя! Мальчик мой!..». Посреди двора, на перевернутом ржавом ведре сидела крохотная девочка. Укачивала на руках рыжего котенка и тихо пела: «Мальчик мой! Я жду тебя!..»…
Сергей открыл калитку и кашлянул. Девочка подняла на него худое бледное личико. Лет семь, восемь. Большие светлые глаза. Под глазами синие круги. Вся какая-то бестелесная, почти прозрачная.
— Дома кто есть? — спросил Сергей.
Девочка внимательно осмотрела его форму секьюрити и спросила:
— Дядя, ты мент?
— Я из собеса.
— Из Софрино?
— Ага, из Софрино. Дома взрослые есть кто-нибудь?
— Маманя. На кухне обед жарит.
— Позови ее, пожалуйста.
— Зачем?
— Какая ты любопытная. У меня к ней серьезное дело.
— Витьку в тюрьму забрать хочешь? Его нету.
— Какого Витьку?
— Братана. Он платформе у дачников кошельки тырит, — бесхитростно сообщила она.
— Тырить чужие кошельки нехорошо, — строго сказал Сергей.
— Дачники, они богатые, — вздохнула девочка. — С них не убудет. Каждый день жареную курицу жрут. И водкой запивают. Дядь! Дай пять рублей? Очень надо, — без перехода попросила девочка.
— Зачем тебе пять рублей?
— «Клинское» купить, зачем еще! — удивилась она. — «Клинское» — это круто!
— Тебя как зовут?
— Даша-а… — улыбнулось бестелесное существо.
— Ты тоже пьешь?
— Все дети «Клинское» пьют. Выпьешь, сразу так… хорошо, хорошо, будто во сне летаешь…
— Ты, в каком классе?
— В школу не хожу. Баловство это, — строго сказало бестелесное существо Даша, — И далеко очень. До Софрино шесть километров.
— Телевизор у вас есть?
— Есть, — кивнула Даша. — Только не работает. Электричества нет. Провода еще в прошлом году своровали.
— Кто своровал?
— Витька, братан, кто еще. Срезали с мужиками из Ашукино ножницами и сдали в.… — девочка запнулась. — Не помню, как он называется.
— Пункт «Приема цветных металлов», — подсказал Сергей.
— Ага, — кивнула Даша. — Два дня после пили.
Сергей опустил голову и посмотрел себе под ноги. Ботинки успели запылиться, пока добирался «меж высоких хлебов» до этой деревни, под названием Лысая.