Рыжая Соня и Владыка падших
Шрифт:
— Уведите! — Настоятельница жестом отпустила остальных стражей и повернулась к Вожаку: — Спасибо, Север! Ты, как всегда, превосходно справился со своей работой. Без тебя мы бы ее не нашли.
Услышав слова Разары, Соня обернулась и смерила его ненавидящим взглядом, а в глазах Кучулуга зажглась такая жгучая зависть, что Север понял: сегодня он укрепил свои позиции в клане, но зато приобрел нового врага и усилил ненависть старого.
Высокая цена...
Глава четвертая
Сердце Альрики тревожно стучало, отсчитывая оставшееся до рассвета время. Окружающий
Страх волнами накатывал на молодую бритунку, заставляя сжимать побелевшими пальцами лук. В такие мгновения, безошибочно чувствуя, что девушка вот-вот может впасть в истерику, туранец неожиданно мягко клал огромную горячую ладонь на ее холодную, словно лед, руку, и Альрика чувствовала, как блаженное тепло разливается по телу, а страх отступает. Какая же она Трусиха! Девушка благодарно смотрела на Сурхана, даже в темноте видя, как его скрытые пышными усами губы расплываются в ободряющей улыбке, и, благодарно кивнув ему, успокаивалась.
Она неожиданно поймала себя на мысли, что мечтает о том, как эти сильные руки обнимут ее, прижмут к могучей груди, защитят... Едва ли не со смехом Альрика вспоминала их первую встречу, когда он показался ей тупым, безжалостным громилой. Только позже она поняла, как добр этот бритоголовый гигант-туранец... И далеко не глуп!
Ей казалось очень странным, что такой человек мог оказаться вором. Впрочем, как она, прирожденная трусиха, сумела стать воровкой, и неплохой?
Так она размышляла, пока холод, мрак, а главное — Логово вновь не делали свое черное дело. Страх понемногу овладевал ею, и все начиналось сначала... Ночь подошла к середине. Девушка с ужасом подумала о том, сколько им еще предстоит ждать. А каково ее новым друзьям?
И тут, словно боги подслушали мысли бритунки и поспешили ответить ей, ужасный, леденящий душу вопль разорвал тишину. Кони заволновались, нервно зафыркали, но быстро успокоились, наверное почувствовав, что им опасность не грозит. Сурхан замер на мгновение, а затем положил руку на плечо девушки. Прикосновение заставило Альрику очнуться, и хоть на этот раз прежнего Облегчения она не испытала, зато обрела способность мыслить.
— Кто это кричал? — прошептала она одеревеневшими губами.
— Плохо дело,— мрачно ответил Сурхан и, задрав голову, посмотрел на застывшего в вышине Альво. Немедиец знаками показал им, чтобы приготовились, значит, что-то увидел...
Повисшая вслед за тем тишина показалась девушке еще более жуткой, потому что теперь она скрывала не пустые девичьи страхи, а ужасную тайну, до поры недоступную им. О боги! Хоть бы какой-то звук! Лязг оружия, шум погони — все что угодно, только не эта гнетущая тишина! И в тот же миг лес словно ожил, и Альрика сдавленно вскрикнула, поняв, что этот желанный звук оказался во сто крат страшнее, чем растаявшая тишина. Ужас пришел на смену страху. Ей представилось, что она стоит в огромном, пусть темном, но пустом зале, который вдруг наполнился кошмарными тварями, а стены зашевелились, пожирая пространство, облегчая охотникам и без того не слишком сложную задачу.
Кто-то схватил ее за плечо, встряхнул, как тряпичную куклу. Она в ужасе обернулась, ожидая увидеть... Она сама не знала, чего боится больше. Но это оказался Сурхан. Туранец еще раз встряхнул ее, но,
— Очнись! — быстро прошептал он.— Нас окружают, придется отстреливаться. Держись рядом со мной. Когда Альво даст сигнал, попробуем прорваться!
Девушка лихорадочно закивала:
— А как же они?! — Она махнула рукой в сторону Логова.
— Им уже не поможешь! Ты слышала крик? — угрожающе пророкотал туранец, быстро готовя лук и проверяя стрелы. — Коли сразу никто не вырвался, то ждать уже нечего. Иx или взяли, или скоро возьмут! Но в любом случае уже не выпустят.
Девушка положила стрелу на тетиву, но пока на них никто не нападал, и сердце её стучало от этого еще сильнее. Уж скорей бы началось! Она так никого и не увидела, даже когда рядом с ней лук Сурхана со свистом выплюнул стрелу. Девушка только закрутила головой, силясь понять, в кого он стрелял. И тут она разглядела их, но это не только не принесло ожидаемого облегчения, к наоборот, ей стало еще страшнее. «Похоже, мне на роду написано умереть от страха», — успела подумать она, перед тем как выпустить первую стрелу.
Черные тени, еще чернее, чем те, что в серебряном свете луны отбрасывали на них деревья, окружали двух всадников. Они явно стремились не убить, а взять их живьем. Альрика истошно завопила и выстрелила в ближайшую из теней, и та, судорожно вздрогнув, осталась лежать на освещенном пространстве.
— Значит, их можно убивать...—прошептала бритунка.
— Конечно! — крикнул Сурхан.—Но для этого нужно стрелять, и как можно быстрее! Их слишком много!
Ну конечно же, быстрее, если она еще хочет пожить! Она принялась посылать стрелу за стрелой. Тени дрогнули и начали отcтyпaть, пока не смешались с другими тенями и черными силуэтами деревьев. Альрика опустила лук. Первый приступ они отбили, но что теперь?
Альво спрыгнул в седло и, словно отвечая на ее невысказанный вопрос, махнул рукой на запад.
— Вперед! Это наша единственная надежда! С востока к ним приближается подкрепление, и если сейчас не прорвемся, то нам крышка!
Застоявшиеся кони взяли с места в карьер, и дробный топот копыт пяти скакунов ворвался в повисшую над лесом тишину. Бешеная скачка по ночному лесу казалась девушке совершенным безумием, но она понимала, что излишняя осторожность в их Положении окажется еще большим безрассудством, и отпустила поводья, полностью положившись на чутье умного животного. Деревья неслись навстречу, словно ожившие демоны, но кони каким-то чудом умудрялись огибать их. Сколько еще им может везти? Однако пока они с каждым шагом отдалялись от проклятого места. Впереди их ждал долгий путь, но они вырвались из кольца, и это придавало им сил. Только бы кони выдержали, ведь теперь им предстоит остаток ночи и все утро скакать до перевала. Потом спускаться вниз, а это еще полдня, и кто поручится, что, миновав Врата Черепа, они окажутся в безопасности? Никто.
Ни Альво, ни Сурхан так и не заметили, когда перестук копыт пяти коней сменился, цокотом четырех, просто туранец, в очередной раз обернувшись, чтобы проверить, все ли в порядке с Альрикой, не увидел ее. Oн осадил коня, с ходу разворачивая его, но жилистая, крепкая рука маленького,немедийца ухватилась за поводья его гнедого. Разгоряченные скачкой кони глухо заржали, останавливаясь.
— Нет, Сурхан! Нет! — воскликнул он.—Нам не отбить ее! Только сами пропадем — их не меньше трех десятков.