Рыжая Соня и Владыка падших
Шрифт:
— Между прочим,— сказал Север, крутнув меч, как бы разминая кисть,— завершающий удар в спину чаще всего называется убийством, а не победой, и по законам Логова это первая ступенька на эшафот.
— Не беспокойся! Я вовсе не хотела убивать тебя! — рассмеялась она.
— Благодарю покорно. Ты меня успокоила.
В тот же миг меч девушки устремился вперед, но наткнулся на клинок Вожака, и Соня вновь отступила. Похоже, этого парня просто так не возьмешь. Тогда она сменила тактику и повела поединок совершенно по-другому, аккуратно прощупывая оборону противника. Удары следовали сверху и снизу, справа и слева, силовые и скользящие, колющие чередовались
— Что ж, неплохо! — похвалил Север.— Совсем неплохо. Ты даже лучше, чем я ожидал.
Девушки замерли в восхищении: никогда они не видели ничего подобного. Никто даже не заметил, как к ним присоединились и юноши, и большинство наставников. Соня закусила губу: забава перестала ей нравиться. Особенно же ее выводило из себя то, что, несмотря на все ее старания, Говорил Вожак совершенно спокойно, даже дыхание у него не сбилось. Да еще эти зеваки... Если она проиграет... Ну сейчас она ему покажет!
Теперь каждый удар ее клинка повторяло едва заметное движение кисти, рассчитанное на неглубокие раны и скользящие порезы, которые не сразу дают о себе знать. Публика загудела, и хотя этот прием тоже не сработал, зато произвел на всех впечатление. Даже Север многозначительно поднял левую бровь и кивнул, показывая, что оценил ее мастерство. Эта похвала вывела Соню из себя. Ну держись! Она нанесла сокрушительный удар, который, казалось, мог бы свалить быка, но, наткнулся на несокрушимый блок. Север даже не шелохнулся. Он отвел руку для ответного удара, и Соня судорожно схватилась за рукоять двумя руками, поклявшись про себя, что тоже не шелохнется.
От удара Севера она взлетела, как от пинка, и рухнула посредине озера. Послышались смех и обидные выкрики, а когда девушка подплыла к берегу, то увидела склонившегося над водой Вожака.
— Давай руку.
Заботливый... Мерзавец! Она ухватилась за его ладонь, но вместо того чтобы выбраться наверх, неожиданно рванула его на себя, и через мгновение в озере плескались уже два купальщика. Зеваки захохотали еще громче.
— Надеюсь, ты не в обиде,— улыбнулась она, чувствуя себя хоть немного отомщенной.
— Да что ты! — под общий хохот мягко улыбнулся Север.-— И старуху, бывает, корова лягает!
— Что?! — задохнулась Соня от возмущения.
Договорить она не успела. Стальные пальцы легли на ее талию, и в следующий миг девушка очутилась на берегу.
— Ты поняла, когда проиграла? — спросил Вожак.
— Когда пропустила твой удар,— нехотя ответила она.
— Ты проиграла, когда разозлилась,—назидательно проговорил он.— Если ты запомнишь мои слова, то я рад. Значит, сегодняшний урок не пропал для тебя даром. Кстати, хочу сказать еще кое о чем. Я всегда рад незлой шутке. Тирал,— он кивнул на молодого наставника,— тоже не помнит обид. Чего не скажешь об остальных. В особенности о Кучулуге.
— Тут, кажется упомянули мое имя? — спросил гирканец, подходя к ним.
— Да. Я предупредил девушку, что ты не любишь строптивых послушников,— ответил Север.
— Ты возводишь на меня напраслину,— расплылся в улыбке гирканец.— Я их просто обожаю!
В тот вечер Халима раз десять подбегала к окну: ей чудился стук копыт, но тревога вновь и вновь оказывалась ложной. Начало смеркаться, и, только когда ударил колокол, она наконец услышала долгожданный звук, выглянула во двор и увидела запряженную шестериком карету, только что остановившуюся у входа. Перед экипажем замерли четверо
Наконец Вожак с матерью-настоятельницей, как видно, договорились о чем-то, Разара поднялась в карету, дверца за ней закрылась, и кучер вскочил на козлы, щелкнул хлыстом, передняя четверка Всадников взяла в руки по факелу, и процессия тронулась в путь.
Северу подвели вороного. Он небрежно положил ладонь на луку седла и, не касаясь ногой стремени, одним махом взлетел на коня. Халима невольно залюбовалась им и снова подумала: «А может, действительно не все еще потеряно?»
Отряд давно растворился в ночной тьме, когда молодая настоятельница одернула себя — время дорого. Она подошла к шкафу, надела самую неприметную из накидок и бесшумно скользнула за дверь, моля всех богов, чтобы на пути ей не попался кретин Ханторек. Так никого и не встретив, она сбежала по лестнице и вышла из дворца. Она имела право беспрепятственно ходить по парку, но, вместо того чтобы прямиком направиться к нужному месту, пошла вперед по боковой аллее.
Когда зазвонил вечерний колокол, девушки с сожалением начали подниматься: расходиться не хотелось. С появлением в Логове Сони их жизнь изменилась, стала не такой скучной. Однако делать нечего. Правила есть правила. Когда на пороге появился один из послушников с подносом, девушки начали прощаться.
Оставшись в одиночестве Соня подошла к окну. Узнав, что мать-настоятельница уезжает на несколько дней в Похиолу и Севера забирает с собой, она решила, что лучшего времени, чтобы забрать кинжал, и не придумаешь. Но карета все никак не трогалась с места, и девушке оставалось лишь стоять у окна и ждать.
Какое-то время ничего не происходило, но вскоре она заметила справа нескольких всадников с факелами в руках. Они неспешно выехали со стороны дворца, миновали плац и скрылись за воротами. Последним ехал Север. Конечно, она не могла различить в полутьме его лица, но узнала Вожака по величественной осанке, по манере держаться в седле. И хотя она не знала, какой он наездник, но не сомневалась, что так править конем может только он.
Быть может, он и в самом деле не так плох? Она вспомнила слова подруг и даже не заметила, что думает о Вожаке очень тепло и по-доброму, лишь с сожалением отошла от окна и направилась к шкафу, чтобы сменить свои изысканные доспехи на что-нибудь менее заметное.
Соня уже взялась за дверную ручку, когда в коридоре послышались шаги, и она тут же отдернула руку. Вот выродки нергальи! Как она забыла о них?! Подождав, пока неизвестный пройдет мимо, она тихонько приоткрыла дверь, оставив едва заметную щелку, и увидела, что соседняя дверь тоже приоткрыта, но мгновенно забыла об этом. Ее вниманием целиком завладела фигура в длинном сером плаще с накинутым на голову капюшоном, которая, прихрамывая, плелась по коридору. В таком же плаще, какой она выбрала для себя! Почему-то такое совпадение показалось Соне дурным знаком.