Рыжеволосое солнце
Шрифт:
— Из-за тебя, — начал Скорпиус, но не успел договорить, так как Лили развернулась и, вздернув голову вверх, зашагала прочь. А ведь она понимала, что поступила не очень хорошо, но виновен только лишь один Малфой. Унижаться и извиняться перед ним она не собирается. Скорпиус, естественно, не оценив такое поведение девочки, тоже развернулся и пошел прочь. Едва он скрылся за поворотом, коленки Лили подкосились еще раз, и она прижалась к стене, чтобы устоять. Последнее, что услышала девочка перед тем, как упасть на пол, был испуганный визг Хьюго и топот ног.
========== Глава 16. ==========
— Альбус, остановись…
— Остановиться?! Ты в своем уме? Я думал, что он мой друг…
— Возможно, мы все неправильно
— Что тут можно неправильно понять?!
— Ал…
— Тише, вы…
— Так, а ну-ка замолчали…
— Отец прав, закройте рты и прекратите орать…
— И ты никуда не пойдешь, Альбус Северус Поттер…
— Ты не посмеешь затевать драку…
— Но, мама, Лили ведь…
— Замолчи…
Голоса доносились до девочки как будто откуда-то из далека. Их было едва слышно. В ушах свистело, в голове как-будто пробежалось дикое стадо разъяренных гиппогрифов. Приоткрыв один глаз, Лили увидела две неясные человеческие фигуры. По коротким рыжим волосам Лили поняла, что это Хьюго, а рядом, вероятно, Сара. Как только девочка привыкла к яркому свету, который озарял и без того светлую комнату, она заметила отца, который что-то втолковывал Альбусу и бурно жестикулировал руками, мама просто сидела на соседней кровати вместе с Джеймсом, дядя Рон и тетя Гермиона (а они откуда тут взялись?!) стояли в дальнем углу и, облокотившись на стену, беседовали с Розой, дядя Невилл стоял рядом с выходом и наблюдал за ссорой отца и сына, иногда вставляя в их разговор короткие реплики, Сэм Роул и Тим Брэдли сидели… Стоп! А они почему не на уроках? Что они делают тут вообще? И что тут делает сама Лили?
— Мама, — прохрипела Поттер и сама не узнала своего голоса. Естественно, никто, кроме тех, кто находился к девочке ближе всего, то есть лучшие друзья, ничего не услышали. Сара, как только Лили подала голос, резко развернулась лицом к подруге, и Поттер заметила, что она выглядит очень уставшей, а под глазами находятся огромные мешки.
— Лили, — прошептала Уэйн, а затем не выдержала и закричала на всю палату. Но, впрочем, у Лили было странное предчувствие, что услышали ее далеко за пределами больничного крыла:
— ЛИЛИ!
— Сара, — слабо улыбнулась подруге Поттер и обняла ее в ответ. — Ты задушишь меня.
— Лили, родная, ты очнулась, — чуть не плача пролепетала Джинни, накинулась на дочь и сжала в жарких объятиях так, что ребра у девочки затрещали. Несмотря на это, Лили не хотелось освобождаться, отдаляться, вырываться из маминой хватки, как она делала это раньше. Ей хотелось просто сидеть вот так целый день. Лили не очень любила, когда ее сильно обнимали, но сейчас она этого не чувствовала. После мамы Лили прижал к себе папа, затем Джеймс, Хьюго, за ним Альбус… Правда, он как-будто был чем-то расстроен и разозлен. Хотя он улыбнулся, ласково потрепал сестру по рыжим волосам, было такое ощущение, что делает это все он очень натянуто и нехотя.
— А что вообще было вчера? И почему я здесь? — недоуменно хлопнула ресницами Поттер и спросила то, что волновало сейчас ее в большей степени. Она и вправду не помнила, как и когда попала сюда. В памяти как-будто образовалась огромная дыра. Отчетливо в голове восходили только воспоминания о том, как Лили и Хьюго застали Скорпиуса в библиотеке, потом — ничего. Пустота. Гарри и Джинни как-то очень странно переглянулись. Хотя глава семейства постарался сделать это как можно незаметнее, Лили все равно сумела уловить легкий кивок. Поттер прекрасно поняла, что ее мама и папа сейчас вели безмолвный разговор и о чем-то договорились. Она сама часто делала так при общении с Хьюго и могла двинуть головой так, что не заметил бы никто, кроме адресата. Папа, похоже, был в этом деле новичок, так как его кивок заметил даже стоящий позади Невилл. Сэм и Тим приблизились к кровати, на которой лежала Лили, и с обеих сторон сели рядом с ней. Брэдли взял руку девочки в свою и
— Лил, ну, мы пойдем, — сказал Сэм, взял за руку Сару, которая стояла неподалеку от него, и трое ребят удалились из палаты, оставив семью наедине. Хьюго тоже хотел выйти за друзьями, потому что решил, что девочке нужно поговорить с родителями, но Лили посмотрела на него с полными глазами надежды и мольбы. Она не хотела, чтобы Хьюго оставлял ее одну среди этих взрослых. Ведь если уйдет он, уйдет и Джеймс. А людей с положительным настроем, кроме него, девочка тут не заметила. Все были какими-то угрюмыми и злыми. Хьюго просто не мог оставить девочку одну после этого взгляда, который был ему так знаком еще с детства.
— Что случилось? — недоумевала Лили после первой минуты абсолютного молчания. Особенно странно было то, что молчали даже родители. А они-то всегда отвечали на все вопросы четко и сразу. — Почему вы все переглядываетесь, не говорите ничего? Мне это надоело. Вы мне расскажете наконец?!
— Лили, — первым нарушить тишину решился дядя Рон. — Ты… Я… Мы с Гермионой… Ты заболела… И бабах… Малфой…
— Мерлин, Рональд, заткнись. Не порть детям психику, — остановила мужа на полуслове Гермиона. Ну, впрочем, это трудно было назвать полусловом, но все же. Гарри, невольно вспомнив свои школьные времена и детские перепалки Уизли и Грейнджер, прыснул от смеха и подошел к своей дочери.
— Цветочек, ты ничего не помнишь? — спросил он с легким сомнением и уселся на кровать рядом с девочкой.
— В том-то и дело, папа.
— Лили, ты сильно заболела, упала в обморок, вчера кричала во сне «Скорпиус», и здесь ты находишься уже больше недели, — выпалил Джеймс, прежде чем осмыслить свои слова. Но как только он понял, что выдал много ненужных подробностей да еще и так сразу, машинально повернулся к отцу и посмотрел ему в глаза. Словив на себе его грозный взгляд, старший ребенок Поттеров отошел ближе к дяде Невиллу и вжался в стену.
— Джеймс, ты идиот, — выдохнул Ал и покрутил пальцем у виска.
— Тебе сказать кто ты, Альбус-шмальбус?!
— Так, а ну-ка тихо, — шикнула Джинни, — замолкли оба!
— Я пойду прогуляюсь, — процедил сквозь зубы Альбус и уже развернулся к двери, но услышал позади себя строгий голос отца:
— Альбус Северус Поттер!
— Не буду я НИЧЕГО делать, отец, — раздраженно сказал мальчик, выделив при этом слово “ничего”. Но как только Ал вышел коридор и громко хлопнул дверью, он сузил зеленые глаза и прошипел:
— Не буду ничего делать, пока я нахожусь вне подземелий.
Поттер сжал кулаки, громко выдохнул и, резко сорвавшись с места, понесся к слизеринской гостиной. В висках стучала кровь, в голове проносились тысячи мыслей и вопросов, но ему было на все это плевать с Астрономической башни. Единственное, на что он обращал внимание — это злость. Злость захлестывала его волной со всех сторон, хотелось бить и крушить все подряд, кричать, даже плакать, но Альбус держался. Он держался ради Лили — за нее кто-то должен заступится. И это не Джеймс, не папа, не дядя Рон и не дядя Невилл. Это должен быть он. Почему? Да потому что вчера Лили кричала во сне. И кричала не что-то там, она кричала, что ненавидит Малфоя, что он испортил всю ее жизнь. В другой раз Альбус не обратил бы на это внимание, ведь он прекрасно знал, что обычно Лили и Скорпиус не очень дружны, но они ведь помирились… А еще он заметил, что за все это время Малфой ни разу не навестил Лили и всячески старался избегать его, отмазывался от любых предложений прогуляться. Альбус сразу понял, что Малфой сделал Лили что-то. Раз Лили его так ненавидит после того, как они помирились, то на это должна быть весомая причина. Сейчас ему хотелось разодрать Скорпиуса в клочья, причинить боль, взбесить. И он не понимал, откуда взялось такое желание. И ведь ничего еще не доказано. Возможно, у Поттера просто галлюцинации, ну или что-то похлеще.