Рыжеволосое солнце

Arina S

— Альбус, отвечай мне, — отрезал старший Поттер и наклонился над сыном, чтобы смотреть ему прямо в зеленые глаза.

— Я хотел защитить Лили, — вскинул вверх голову Ал, но глаза все же отвел. Он не хотел, чтобы отец смотрел на него в упор, Ал вообще не желал пересекаться с ним взглядами. И что он хочет от сына? Чтобы Альбус сидел на одном месте и подпевал Селестине Уорлок, зная, что лучший друг обидел родную сестру? Или хочет, чтобы доказали то, что Скорпиус действительно виноват? Но кто и как это докажет? Это ведь практически невозможно.

— Альбус, ты что, действительно думаешь, что я ругаю тебя за это?

— Да, — дерзко выплюнул мальчишка, — иначе, за что еще?! Ругая меня за то,

что я полез драться с Малфоем, ты ругаешь меня еще и за то, что я хотел защитить и обезопасить мою сестру!

— Ал, ты обещал мне, что не будешь драться с ним, и не сдержал данное слово. Я не хотел и не хочу неприятностей, в первую очередь, для тебя. Но и это не есть истинное объяснение моей злости, — проговорил Гарри и пригладил торчащие в разные стороны волосы на голове мальчика.

— Папа.

— Сын.

— Я не буду драться с ним, — на полном серьезе начал младший Поттер, — и я не буду нарываться на неприятности, ссориться с ним, обзывать. Но если он хоть пальцем тронет Лили…

— Альбус, — умоляюще начал Гарри и подошел ближе, — я не хочу, чтобы ты брал пример со старшего брата, да и сестры. Она тоже не далеко ушла от Джеймса, но…

— Папа, это же… — гневно начал мальчик и сжал кулаки так, что костяшки его пальцев побелели. Ну как отец не понимает? А главное, почему? Это же его дочь, он должен стоять за нее горой, никому не давать в обиду. Неужели он такой?

— Дослушай меня, — оборвал Ала на полуслове Гарри, — но, если Лили кто-то посмеет хоть пальцем тронуть, ты можешь делать с этим человеком все, что тебе угодно. Это твоя сестра, моя дочь. Вы вместе с Джеймсом никогда не должны давать ее в обиду, быть далеко, когда ей плохо. Вы всегда должны быть рядом. Вот почему я злюсь на тебя и твоего брата, Альбус. На Хьюго, на Розу, на Сару Уэйн, на весь Хогвартс. Вас не было рядом, когда Лили было плохо. Вас не было рядом с ней, когда она хотела поговорить или рассказать о своих проблемах. Все выслушивали ее лучшие друзья, а вы, родные братья Лили, гуляли где-то со своими собственными друзьями. Я хочу, чтобы такого больше не повторялось. Вы даже не заметили, что сестра заболела, что ей было плохо. Причем, плохо было очень, раз она потеряла сознание. А ты не смог защитить ее от Скорпиуса, от своего лучшего друга. Да, ты сделал это позже. Да, ты заступился за нее, но ты должен быть рядом со своей сестрой в тяжелые для нее моменты, ты должен защищать ее. Ты, Джеймс, Хьюго, Сара, Роза. Вы должны быть ее поддержкой и опорой, пока мы с мамой находимся вдали от вас. Ты понял меня, сын?

— Понял, — еле слышно пробормотал Альбус и уставился на носы своих недавно чистых ботинок. Ему сейчас стало очень стыдно. И как он не понял раньше причину злости отца? Не смог догадаться. Он ведь целую неделю, когда не находился в аврорате, а приезжал к больной дочери, что происходило довольно часто, смотрел на Альбуса и Джеймса со злостью и даже обидой в глазах. Он просто не хотел говорить об этом при Джинни и Гермионе, которые ни на минуту не оставляли девочку и совсем не выходили из палаты. Они не выходили, не оставляли одну, а Альбус оставил одну, не смог понять даже того, что Лили заболела, не смог понять, что она серьезно поссорилась со Скорпиусом, не смог помочь, когда сестре стало плохо, его не было рядом. А ведь он находится рядом с Лили все время, видит изо дня в день, обнимает, утешает, и не сделал… Не помог. Не смог помочь. Что он за брат такой?

— Альбус, не вини себя, — ласково начал Гарри, словно прочитав мысли сына. Возможно, так все и было, ведь глава семейства Поттер был отличным леггилиментом и без труда мог проникнуть в сознание любого человека, стоит ему только этого захотеть. Но что-то подсказывало Альбусу, что прочитать мысли мальчика, Гарри помогло

только лишь то, что этот ребенок — его родной сын, самый близкий человек. Вернее, один из четырех самых близких. Джинни, Джеймс, Альбус и Лили — самые дорогие, самые нужные. Это люди, которых Гарри всегда будет хотеть видеть, всегда будет любить, на них всегда у занятого человека, опытного аврора и спасителя волшебного мира найдется время, даже если его не будет в принципе. И, несмотря на некоторые ссоры и недопонимания, они всегда будут близки. Они семья. Та семья, которую в одиннадцать лет так и не получил черноволосый мальчишка в очках, что был вынужден спать в старом чулане под лестницей, та семья, которая в его пятнадцать буквально выскользнула из маленьких рук, упала в Арку Смерти, и последняя надежда на хоть какую-то семейную любовь и ласку погибла в битве за Хогвартс, оставив Тедди одного…

— Пап, а ведь ты прав. Я должен был находиться с Лили тогда. Я должен был… Я…

— Тише, Альбус, — начал успокаивать сына Гарри. — Забудь об этом. Ты самый замечательный брат на свете. Ты понял свои ошибки. Больше не будешь их повторять. Я просто хочу попросить тебя…

— Да, пап, — перебил отца Ал, — я всегда буду рядом с Лили. Мы с Джеймсом будем, и с Хьюго. Мы не дадим ее в обиду, всегда будем ей помогать, оберегать.

— Правильно, и еще. Я хочу, чтобы ты, как самый здравомыслящий человек из всей нашей семьи, попытался как-нибудь предотвращать дикие выходки Хьюго, Лили и Сары и немного угомонить своего старшего брата.

— Хорошо, — усмехнулся Альбус, — я попробую.

***

— За мной, паршивец, — прорычал покрасневший от злости Рон, грозно вышагивая впереди Малфоя.

— Будет сделано, товарищ капитан, — съязвил Скорпиус и остановился на месте. Он сложил руки на груди и теперь исподлобья смотрел на Рональда, который через пару секунд так же резко остановился.

— Ты чего встал?! Я сказал, за мной!

— А кто вы мне такой, чтобы я подчинялся вам?! Вы вообще не имеете права говорить со мной приказным тоном, — дерзко выпалил Скорпиус и высоко задрал голову, показывая, что никто не смеет обращаться с наследником рода Малфой подобным образом. Называть этого человека на “ты” сейчас, мальчику не позволяло его воспитание. Да, несколько минут назад он обратился к нему так, и даже, можно сказать, послал куда подальше, но тогда он просто был не в состоянии контролировать свои эмоции.

Рон, судя по всему, решил просто не отвечать на вопрос наглеца. Он остался стоять на месте, время от времени, поскрипывая зубами. Скорпиус только ухмыльнулся на это. Ему было искренне интересно, сколько Уизли сумеет простоять вот так на одном месте, дожидаясь, пока Малфой подчинится ему и будет следовать за ним попятам до самого кабинета директора. Но блондин, похоже, даже и не собирался делать этого. Ему доставляло истинное удовольствие наблюдать за злобным и раздраженным лицом взрослого, за тем, как он сжимает кулаки, как его ноздри раздуваются, а ноги в нетерпении выплясывают чечетку. Да, это было очень забавно. Но терпение Уизли оказалось не таким, как у Скорпиуса, и поэтому уже через пять минут этого концерта он просто подошел к Малфою и, схватив его за ухо, потащил за собой по длинному коридору.

— Ай, отпусти, козел, мой отец узнает об этом! — Малфой, кажется, забыл все нормы поведения и решил наплевать на все то, что отец вбивал в него с годами. Мальчишка надрывался во все горло, тщетно пытаясь вырваться из крепкой хватки Рона.

— У всех Малфоев существует только одна отговорка на все случаи жизни, — саркастично подметил Уизли, — твой отец тоже всегда вопил на каждом углу: “Мой отец узнает об этом!”, и отец твоего отца, наверное, тоже, да и его отец, и отец отца твоего отца. Да вся ваша семейка.