Рыжий и черный

Лаас Татьяна

Дождь продолжал нудно капать. Вик снова присела — все равно промокшую от дождя юбку уже не спасти. Она стащила перчатку с руки и, как делал Алистер, провела рукой по дорожке: прямо по раскисшей грязи, размокшим иголкам сосен и хрупкому уцелевшему снегу.

Закрыв глаза и поднеся пальцы к носу, она принюхалась — показания ищеек под магической клятвой в суде принимались не как косвенные улики, а как прямые. Снова несколько явно мужских запахов, щедро приправленных кровью Одли и запашком машинного масла. Так пах Сайкс. Сайкс и еще кто-то, смутно знакомый. Чандлер? Отис? Хотя нет, с Чандлером она дала маху — он же был на приеме. Отис. Кажется,

это был он. Вик пошла дальше, следуя за запахом крови Одли, свернувшим на узкую тропку. Он стал совершенно невыносимым у сосны, стоявшей на краю оврага. Запах Сайкса тоже окреп, как и запах Отиса. Они тут стояли и ждали Одли, который судя по пропавшему аромату крови зачем-то лазил в овраг. Туда же вели два сильных незнакомых мужских запаха — наверное, Ларкинс и еще кто-то.

Вик присела у сосны, осматривая её. Дождь смыл все следы. Даже кровь. Если только капли попали на кору или грубые, мощные корни сосны, вырвавшиеся из земли. Вик присмотрелась — зрение странно перестроилось, окрашивая мир в сине-зеленый цвет, на фоне которого стали заметны черные мелкие пятна. Вик вздрогнула, и мир стал прежним. Не таким ярким, как с лисьим зрением, зато с преобладанием желтых и коричневых оттенков. Вик потянулась к одному из черных пятен, чье месторасположение она запомнила. Прикоснулась пальцами — мир вновь вспыхнул синим и черным. Черное пятно пахло кровью. Вик потянулась к ивам и оборвала пару веток, втыкая их у черных пятен — потом предупредит экспертов, что там сохранились следы крови, которую не смог смыть дождь. Она выпрямилась, старательно промаргиваясь, чтобы вернуть привычный мир. Зрачки послушно перестроились, из щелевидных снова становясь круглыми — хорошо, что Вик об этом не знала. Она глянула в овраг, щедро заросший ивой, и заметила полицейский тент, натянутый почти на самом дне, там, где весело сейчас бежал полный грязи и веток ручей.

Вик, надев перчатки, покрепче ухватились за тонкие ветви ивы и осторожно принялась спускаться по крутому, глинистому склону. Кожаная подошва ботинок дико скользила, на неё щедро налипла глина, и Вик не спасла ива — она выдернулась с корнем, лишая поддержки.

— Да бешеные белочки!!! — закончила орать уже в овраге поскользнувшаяся и проехавшая на… Части тела, которая у приличных лер не существует, Вики. Она знала несколько неприличных её названий, и ни одного, которое можно употреблять, не боясь кого-то шокировать. Знакомые по запаху мужские руки поймали Вик и помогли подняться.

— Приз за самое необычное ругательство прокатившемуся по этому склону за вами, констебль Хейг. — Седой, сухой, почти кожа да кости мужчина лет шестидесяти, если не больше, одетый с иголочки — правда, пальто сзади отдавало рыжим из-за глины, — представился: — эксперт Ларкинс, Сыскной дивизион. Доброе утро, точнее уже день, наверное.

Он, удостоверившись, что Вик прочно стоит на ногах, отпустил её и представил ещё одного мужчину, тоже знакомого по запаху:

— Это констебль Рамзи. Чем обязаны вашему столь сногсшибательному визиту?

Вик отдышалась, осмотрела окончательно погибшую юбку, отбросила в сторону предавшую её иву и сняла рыжие от глины перчатки:

— Небеса, впервые рада, что мода на турнюры прошла. Простите, это нервное.

— Не беспокойтесь, — деликатно сказал Ларкинс, — мы все тут оказались столь же необычным способом.

Вики указала на сосну, хорошо видимую отсюда:

— Я шла по следу крови инспектора Одли, на которого вчера было совершено нападение. Его попытались

убить под той сосной. Его ждали двое человек — некто Сайкс и Отис. Я опознала их по запаху. Там у сосны есть следы крови — чуть размытые дождем… Я их пометила поломанными веточками ивы.

— Вы ищейка? — живо заинтересовался Ларкинс, в упор разглядывая Вики своими бледно-голубыми, выцветшими из-за старости глазами.

Она поправила его, чуть-чуть искажая факты:

— Я только учусь на ищейку. — На самом деле Алистер не успел ей преподать ни одного урока, если не считать за практику поиски Лео. — У меня повышенное обоняние от рождения.

— Хорошо, — с энтузиазмом отозвался эксперт. — Закончу тут, обследую всё вокруг сосны. Ваши показания я тоже зафиксирую — потом не забудьте их подтвердить.

Вик кивнула и посмотрела под тент, где вокруг вырытой широкой ямы сновал Рамзи — довольно молодой констебль, не старше тридцати лет:

— Мне сказали, что тут нашли могилу, нер Ларкинс.

Он галантно предложил руку, и Вик не отказалась от помощи, неделикатно опершись на локоть Ларкинса — ноги после непредвиденного спуска ещё чуть-чуть подрагивали.

— Я бы не сказал, что могилу — тел там не обнаружено. Подозреваю, что яма предназначалась для одного или двух тел, которые потом утащили прочь — место так себе, ручей рано или поздно размоет яму. Мы сегодня замучились её осушать для обследования.

— Трех тел, — поправила его Вики, заходя под тент и присаживаясь у края ямы. Вот что нашел Одли, вот за что на него напали. Судя по всему, именно тут сперва спрятали тела убитых на заводе, а потом Каеде переправил их в более безопасное место. Вик проверила на эфир — говорили же, что Мактир был колдуном. Только вода постаралась — смыла все следы. Женщина выпрямилась и заметив, что Ларкинс терпеливо ждет объяснений, принялась рассказывать: — есть подозрение, что на заводе седьмого вьюговея убили трех человек. Рунный кузнец Мактир — крупный мужчина за пятьдесят лет, ему молотом раздробило кости рук. Умер от кровопотери. Конечности так и не найдены. Возможно, он был поражен фосфорным некрозом. Разнорабочий Форд — парень шестнадцати лет. Задушен. Разнорабочая Уоллис — умерла от закрытой травмы головы. Тела потом были переправлены дальше — в Танцующий лес и в Поля памяти, где были спрятаны в дереве. Тело Уоллис, если оно было временно похоронено тут, пролежало тут дольше на пару дней.

Ларкинс кивнул:

— Что ж, будем искать. — он повернулся к Рамзи: — прошу, опустите полог тента. Нам нужна темнота.

Констебль живо принялся выполнять его просьбу, а сам Ларкинс вздохнул, осмотрел еще не до конца просушенную яму — лезть туда даже Вик не хотелось, — и принялся готовиться к обследованию — достал из своего саквояжа, стоявшего на краю ямы гогглы и пока надел их на голову, не опуская на глаза.

В сгустившейся темноте расцвела призрачным зеленым светом глина, заставляя Рамзи ругаться и наносить на себя священный треугольник:

— …да твою же мать… Тут только проклятых призраков не хватало!

Ларкинс, ловко спрыгнув в яму в своих щегольских ботинках, где из-под воды, глубиной в пару дюймов, тоже пробивался свет, поправил его:

— Это фосфорное свечение. Простая химия, а не призрачные эманации. В каком состоянии был труп Мактира? — Ларкин принялся что-то выкапывать из глины.

— Признаков сильного разложения не было. — отозвалась Вик. Пусть и мелкие, но все же слишком частые светящиеся пятна фосфора её смущали.