Рыжий и черный
Шрифт:
Лео поднял на Брока виноватые глаза и все же протянул руки вперед:
— Наручники, рыжий… Ты забыл сообщить о правах и надеть наручники.
Брок поднял глаза вверх, давясь ругательствами. Алистер снова пришел ему на помощь, вместо тысячи слов накидывая на плечи Лео его мундир.
Брок пояснил смущенному парню и застывшей, как кобра перед броском, Идо:
— Вчера при содействии полиции по указанию леров Игнис был проведен праздник для детей площади Воротничков. Праздник приурочен к открытию детского приюта в целях повышения престижа района.
Идо
— Для престижа района проще пустить огненного петуха, — мрачно предложила она. — Это сожжет все трущобы и прогонит прочь бездомных. А уже на пустыре будет проще построить новый, дорогой квартал. Обычная практика.
Брок сжал челюсти, проглатывая первые просящиеся на язык слова. Продышавшись, он все же выдавил:
— Мы все же пойдем другим путем. И это еще не трущобы, нерисса Идо. Вы не видели настоящих трущоб. Тут живут еще не до конца опустившиеся люди.
— Именно, — подтвердила Идо. — Они еще не опустились до того, чтобы отказываться от своих детей. Так вы никого тут не спасете. Это надо выше в горах собирать одиноких детей — там в трущобах таких полно. Вот для них и надо открывать приюты. А тут нужно иное.
— И что же?
Она спокойно сказала, словно не раз сама все обдумывала:
— Тут нужны ночлежки. Причем бесплатные ночлежки — люди предпочтут заплатить четверть летты за еду, а не за крышу над головой. Тем более, что холодный период заканчивается. Тут нужна столовая. Тоже бесплатная. Тут нужна школа для детей. Да-да-да, бесплатная! Я Вилли в платную-то еле отправляю — он все на устричную ферму бежать пытается. Тут нужно… — она посмотрела Броку прямо в глаза и впервые смутилась: — впрочем, зачем это вам. Вас это не волнует. Вас волнует лишь то, что тут толпы бывших преступников.
Он мягко поправил её — почему-то ему стало важно, чтобы она поменяла свое, абсолютно ложное мнение о нем:
— Вы неправы, нерисса Идо. Меня волнует этот город, как волнует он и леру Игнис. Могу я вас попросить обсудить проекты по открытию ночлежек и столовых с лерой Игнис? Она будет рада с вами поговорить сегодня в Управлении. Вам же все равно туда нужно… — заметив неприкрытый скепсис в глазах Идо, он сделал новое предложение: — Или сегодня в полдень на площади будет небольшое объявление от лица лер-мэра или даже герцога в присутствии репортеров о будущем района. Вы можете прийти туда и помочь замять вчерашнее…
Идо горько рассмеялась:
— Эти проекты абсолютно убыточны. Они ничего, кроме головной боли, не принесут. Вы так легко рассуждаете, словно подпольный миллионщик.
Брок не сдержал смеха, вместе с ожившим Лео и Алистером:
— Не поверите, я он и есть. И даже не подпольный.
Идо равнодушно пожала плечами:
— Рада за вас. Раз все разрешилось с констеблем Байо, прошу покинуть мой дом.
Брок сдержал удивление, признавая её право прогнать их. В конце концов они изначально предвзято отнеслись к неё. Он вышел,
— Сейчас поедем в управление, с тебя кофе как малость — все парни до сих пор на ногах со вчерашнего дня… Вот же надо так сглупить, Лео! — он поднял руку вверх и пустил сигнал: «Конец операции!»
…Когда полиция покинула её дом, Идо без сил опустилась на стул, на котором до этого сидел Лео. Опершись локтями на столешницу, она сцепила пальцы в замок. Подавив в голосе любые нотки чувств: гнева, слез, обиды или обвинения, — она сухо сказала:
— Насколько я сейчас поняла, молочник не лгал, когда отказался поставлять нам молоко, заявив, что не получил денег за прошлую седьмицу. Насколько я поняла, зеленщик и мясник не обвешивали вас. Насколько я поняла, никто из них не поставлял нам дурной товар.
Девочки, сплотившись в стайку, молчали.
Идо продолжила:
— И обвинение в пропаже носовых платков из галантереи тоже не было облыжным. И словам, что вы никто не в курсе, что случилось с Джоном, теперь нет веры. Надеюсь, ради ваших душ, никто из вас не причастен к его смерти. Заклинаю богами, если вы что-то знаете, куда направился в то утро Джон, если вы знаете что-то о его планах, если вам известно, кто мог ему угрожать, то сообщите… — она все же повернулась к девочкам: — Не мне, полиции. Это важно, чтобы найти убийцу.
Она резко поднялась со стула, оглядывая девочек:
— Планы на сегодня немного поменялись. Сейчас я направлюсь к нашим поставщикам — мне нужно извиниться перед ними за случившееся. Потом я буду в полиции: опознание Джона и разговор с инспектором Одли. Приду к полудню. Прошу, не ходите на площадь — не портите своим присутствием репутацию констебля Байо. Не представляю, как они собираются замять случившееся вчера, ведь это была кража, но удачи им.
Ирма ткнула в спину Тину, заставляя её выходить вперед:
— Тина вообще хорошая! Она никогда не крала и ни в чем не замешана. Мы все уйдем, но Тина и Вилли ни при чем.
Идо обвела всех больным, усталым взглядом — она всю ночь не спала, ухаживая за Байо и боясь, что он отдаст душу богам:
— Я уже сказала: отбывший свое наказание считается в дальнейшем невиновным. Я никого не гоню, но впредь буду строже относиться к деньгам и не подвергать вас искушению.
Эмма прошептала:
— Я верну камею. Я найду деньги и выкуплю её!
Идо вздохнула:
— Опять украдешь?
— Нееет… — смешалась Эмма. — Заработаю… Как-нибудь.
— Камея неважна, — смирилась с потерей Идо. — Боги с ней. Важно иное. Доверие подорвано. Я понимаю, что подозреваю вас зря, но ножи… Я теперь думаю, кто из вас мог… — она осеклась. — Простите. Я неправа. Я не полиция, я не имею права осуждать и…
Ирма снова влезла:
— Я говорила Джону, что не стоит переться на тот завод! Я предупреждала его, что про его хозяина ходят всякие плохие слухи, но он уперся рогом, что обязан вам помогать! Только ж… — она поперхнулась словами, и Идо твердо сказала: