Рыжий: спасти СССР
Шрифт:
— Я понимаю, что мы обо всём договорились. Что я у тебя временная… — прозрачным голосом начала говорить Таня.
— Не надо, — сказал я, уже предполагая, что дальше может последовать.
— Надо! — жёстко сказала Таня и добавила уже дрожащими губами. — Ну, пожалуйста!
Что тут скажешь? Пусть произнесет то, что считает важным.
— Я люблю тебя… — сказала Таня, будто в омут с головой окунувшись.
— Вот видишь. Неловко. Ведь я не могу сказать того же. Мне с тобой хорошо, даже очень. А как в дальнейшем жить-то, мне непонятно, —
В будке было тесно.
— А я большего от тебя и не жду, — грустным голосом сказала Таня.
— Эй, прекращай грустить. Давай лучше целоваться! — сказал я и прильнул к устам моей Тани.
Дождь как резко начался, так и в одно мгновение закончился. На дорогах образовались глубокие лужи, ходить по ним в кедах было не очень удобно, а Тане — хоть снимай босоножки да иди босиком. И так, и так ноги намокнут.
Чебуречная на Маяковского была просто-таки забита. Наверняка, это прошедший дождь и новая туча, несущая очередной ливень, заставили людей прятаться здесь.
— Мест нет! — сообщил швейцар.
Да, здесь был даже швейцар. Я достал из кармана приготовленную трёшку, чтобы дать её грозного вида старичку, но мне было сказано:
— Всё равно мест нет!
Пусть в этот раз швейцар и сказал это с какой-то грустью, всё же не хочется терять трёшку, но отказ прозвучал твёрдо. Неловкая ситуация, когда ты с девушкой, но не можешь оказаться суперменом, который войдёт в любую дверь, проломится в любой ресторан. Я подумал уже показать швейцару пятирублёвую купюру, как последний аргумент, но в дело вступилась Таня.
— Передайте Артуру Вадимовичу, что пришла дочь Калужного, — сказала девушка.
— Мне не нравится идти под твоим именем, — жёстко сказал я.
— Ну это же просто зайти в заведение, — сказала Таня, пожимая всё ещё мокрыми плечами.
— Я не стану закрываться именем твоего отца, — выделяя каждое слово, сказал я.
— Как скажешь, я не хотела тебя обидеть, — сказала Таня,.
— Тольчик, Таньчик! — услышал я знакомый голос.
— Лида… — полным грусти голосом сказала Таня, посмотрев на меня. — Сказка закончилась? Она искала тебя, спрашивала. Хочешь? Иди к ней, я не пойду.
— Глупышка. Нужно же держать фасон. Пошли подойдем, обнимемся, покажем, что мы вместе — и в пышечную сбежим, — сказал я, беря Таню за руку и направляясь к Лиде и той компании, что ее окружала.
Навстречу вышел незнакомый мне парень, весь в джинсе, с модными шузами.
— Тольчик, старичок, ну куда же ты подевался? Сам же приглашал на собрание «Экономического кружка», да не сказал когда. Я подогнал парней, будут, наши с тобой единомышленники, — говорил смутно знакомый мне парень.
И смотрел как-то странно, будто с намёком.
Глава 12
— Ну же, Толик, как будто не узнаёшь! — говорил парень, поворачиваясь при этом в разные стороны, будто бы я по по ушам или по затылку должен был его узнать.
—
— Нет, Лидок, те дни, когда я любил тебя, ушли в небытие, растворились, как утренний туман, — сказал я без грана сомнений, а Таня, державшая меня за локоть, сильнее его сжала.
Явно моя боевая подруга растерялась. Меня же заинтересовал этот Эдик. Получается, что я, то есть мой реципиент, уже начинал свою деятельность по созданию того самого «ленинградского кружка»? В прошлой жизни я многое разузнал о деятельности Чубайсова, в том числе и о том, как он начинал свой путь предателя и вора.
Кружок, послуживший стартом для рыжего подлеца, должен был начать свою деятельность через полтора-два года, в 1979 году. Видимо, я, как следователь, в прошлой жизни всё-таки чего-то не учел, не узнал. Хотя копал как крот. И теперь в этом направлении нужно было работать.
Тем более, что я-то хочу создать свой «Ленинградский кружок». Раз ему суждено быть, пусть он соберётся, и я проконтролирую это.
Само собой разумеется, что ценности, которые будут педалироваться в таком объединении, будут другими, нежели в печально известном «кружке» из иной реальности.
Спасти СССР можно и нужно. Необходимо! Даже американская аналитика говорила о том, что Союз развалить экономически просто невозможно. Так что есть предположение, что американцы не учли находчивость и рвение антисоветчиков внутри Союза. Они, как оказывается, очень старались. И если начинать противодействовать этой раковой опухоли уже сейчас, ставить всякие подножки предателям, то, может, им и не удастся? Точно не получится.
— Так что? Вы все-таки вместе? — сказала с усмешкой Лида, буравя глазами Таню.
Её это явно уязвило.
— Вместе! — сказал я. — И счастливы. А ты не горюй, Лидок!
— Молодец, Танечка, добилась своего… — сказала Лида, а Таня опять ничего не ответила.
Почему Таня ведет себя так странно, я пока не понял. Стушевалась из-за присутствия Лиды? Татьяна даже пряталась за меня, как будто от опасности.
Я не мешал ей — за мной, как за каменной стеной. Я погладил Таню по руке и вернул усмешку Лиде.
— Ну и рада за вас! — сказала Лида, в голосе которой я не услышал особенной радости. — А что завтра делаете? Поехали на залив! Погода теплая, можно даже будет попробовать искупаться.
Я посмотрел на Таню.
— Хочешь поехать? — спросил я свою девушку.
— Поехали, — тихо сказала Таня.
Хм, интересно. Я-то ожидал, что Татьяна откажется, раз это общество так её подавляет — а я еще подумаю, может, и самому тогда съездить. Но девушка соглашается. Да, это и ее компания, правда, насколько я знаю, Таня старалась не бывать там, где Лида, но в остальном моя девушка общалась со всеми. Я вот только Эдика не видел, даже и не слышал о нем раньше.