Ржавый рассвет
Шрифт:
Открытое пространство пришлось преодолеть быстро, хотя теперь мы с девочкой уже не выглядели людьми разного круга, оба были лохматы, чумазы, а я ещё оборван и в крови, которая на тёмной ткани не слишком бросалась в глаза, ну я на это надеялся.
Усевшись в салон, я быстро набрал адрес и сбросил обузу с рук на мягкое сиденье рядом с собой. Сразу стало хорошо. Вытянув ноги, я блаженствовал несколько минут, а потом подумал, что зрелище, которое я устроил там, в переулке, могло оказаться слишком суровым для ранимой детской психики и покосился на маленькое существо, притихшее в уютном пространстве кресла. Усталый сосредоточенный взгляд Бориной
— Ты в порядке? — спросил я, не зная толком как подступиться к малопонятному делу.
Девочка повернулась и посмотрела уже на меня, да так, что захотелось поёжиться, а то и извиниться.
— Ты их всех убил.
Строго говоря, не всех, но легче от этого не становилось. Соврать, что я гуманно усыпил мерзавцев? Слабо верилось, что прокатит. Процесс отрывания головы от извивающегося туловища вряд ли следовало счесть легко забываемым зрелищем.
— Они были плохие, — сказал я неуверенно.
— Да! — ответил ребёнок.
Я не особенно въехал, одобряют меня или осуждают, потому счёл за лучшее заткнуться.
Возбуждение проходило, оставляя после себя незнакомые ощущения послевкусия. По мышцам и нервам гуляла боль, внутри что-то неудержимо вздрагивало, словно я был голоден, но я ведь недавно наелся досыта, да ещё вампирской крови походя хлебнул, а она хоть и невкусная, но довольно сытна.
Дивясь собственному нервическому возбуждению, я попытался удобнее усесться, но мне ничуть не полегчало. В затылке зародилась тягучая мука и поползла к вискам, в горле пересохло. Я попытался убедить себя, что это всего лишь утомление, достаточно принять ванну и выспаться, как всё пройдёт, вампиры ведь не болеют, вот и мне незачем хворать. Получалось плохо. Не знаю, насколько удачно мне удавалось скрывать моё состояние, я боялся, что девочка примет его за голод и начнёт опасаться за свою жизнь, но к счастью, вскоре мы доехали.
Я по старой привычке расплатился и вышел из машины за несколько домов до своего собственного, но уже отсюда уловил едкий запах нитрата серебра и не на шутку встревожился. Распылители просто так не включаются, значит, произошло что-то плохое. Потребовалось сделать над собой усилие, чтобы идти ровным шагом, а не бежать сломя голову, я хотел разобраться в чём дело раньше, чем доберусь до дома и не стремился привлекать внимание.
Девочка надо отдать ей должное, сообразила всё без подсказки. Она всунула чумазую лапку мне в ладонь и беспечно зашагала рядом, прискакивая иногда как делают маленькие дети. Теперь мы выглядели словно заботливый папаша и его милое чадо, что возвращаются с пикничка в аду. Жутковатое зрелище вряд ли подходило для респектабельно квартала, ну да здесь мало кто смотрел дальше своего забора.
Возле калитки пахло почти нестерпимо — прощай мой газон, бедный мой садовник — но я всё же различил следы присутствия сразу трёх знакомых вампиров и невольно оскалился. Гнев не остыл и жаждал новой пищи. Хорошо, что они убрались. Царила тишина, а она не могла царить, если бы вампиры находились ещё здесь. Я знал, как действует на нашего брата крепкий раствор нитрата серебра, потому и закачивал его в наполнители.
Ступая как по тонкому льду над бездной преисподней, я прошёл к родным ступеням и поднялся на крыльцо. Сенсорная панель тоже попала под струю, потому я оторвал клок от всё равно безнадёжно испорченной рубашки и осторожно вытер прямоугольник доступа. Девочка
Затаив дыхание, я прижал ладонь. Щёлкнул замок. Я едва не подпрыгнул, хотя ожидал именно этого. Взгляд мелкой говорил, что она считает меня слишком нервным для вампира, но хоть вслух ничего не сказала. Местами её всё же учили уважать старших.
Мы переступили порог. Я сразу учуял обоих людей, и Грейс тут же кинулась обнимать девчонку. Борис насторожённо держался сзади.
— Дверь запри! — сказал я ему. — Крыльцо утром отмоем, я что-то устал.
Скинув ботинки, чтобы не растаскивать по дому яд, я прошлёпал мимо человека, который смотрел на меня всё так же встревоженно. Интересно бы знать — почему.
— Что-то случилось? — спросил я на всякий случай.
— Кроме того, что твои приятели пытались выломать дверь, но убежали ошпаренные?
— Да.
— Ничего.
— Тогда я в душ. Ребёнка тоже советую помыть, правда, за один раз вряд ли всё ототрётся.
Он ничего не сказал, да я и не прислушивался. В доме пахло безопасно, я не видел причин волноваться. Поднявшись к себе, я выкинул без жалости всё, что было на мне надето и стал под душ, а как следует отмывшись, набрал ванну, чтобы понежиться ещё немного. Борис робко постучал в дверь и спросил, можно ли взять моей одежды для девочки и жены, и я ответил, что он волен брать всё что угодно. Он пошуршал тряпками в гардеробной и исчез.
Купание немного успокоило, боль вроде как притихла, правда, принялась терзать с новой силой, когда я вылез и взялся за полотенца. Что за напасть ко мне привязалась я понять не мог.
Я прислушался. Люди копошились внизу, на кухне, оттуда тянуло слабым мерзким запахом готовящейся пищи. Меня затошнило, но возмущаться я причин не видел. Грейс честно затворила дверь, чтобы по возможности удержать вонь в пределах одного помещения, просто у вампиров очень уж чуткий нос.
Я спустился проверить защиту, убедился, что Борис включил всё что требуется, да, впрочем, не слишком и сомневался в этом, после чего опять поднялся наверх в спальню. Казалось, стоит лечь и всё наладится, уйдёт непонятная боль, успокоится внутренняя дрожь, которая донимала уже не на шутку. Я отправлюсь в страну Морфея, и вернусь из неё здоровым и сильным.
Иллюзия продержалась совсем недолго. Я лёг, и лучше не стало, хуже тоже, но утешение оказалось на удивление слабым. Я беспокойно ворочался, пытаясь найти удобную позу, но у меня не получалось. Помимо всего прочего в горле завелась нестерпимая сухость, как и у голодного не бывает. Я несколько раз вставал, пил прямо из-под крана воду, но она давала лишь временное облегчение.
Сообразив, что уснуть всё равно не удастся, я забрался с ногами в кресло, сжался в комок и попытался понять, где и какого наглотался яду.
По облитой нитратом серебра дорожке я шёл осторожно и совсем не дышал, от обуви и одежды избавился, да и накрывать меня стало много раньше, ещё в такси.
Быть может этот вампир, с ним что-то не так? Но о ядовитых представителях нашего вида я никогда не слышал, да и зачем нам такое с собой делать, если мы и без того достаточно вредные твари? Вкус его крови показался обычным, мне приходилось и раньше питаться недостаточно проворными упырями, хотя я, разумеется, сими достижениями не хвастал. Мало кому удалось прожить жизнь праведником, особенно после того, как во рту выросли клыки.