С болью в сердце
Шрифт:
Я прыскую со смеха. Ага. Ни-ни…
— Я имею в виду не залететь… — тоже улыбается.
— Трудно было устоять… — Марк.
И вот уже непринужденная атмосфера. Аж дышать легче стало.
До чего же странная семейка. Удивительно наблюдать, как у них все происходит…
Потихоньку все успокаиваются, Линда с Ольгой Владимировной ушли спать. От греха подальше.
Мы сидим ждем, что нам скажет служба безопасности.
Дергаемся от неожиданного звонка телефона. У Марка.
— Незнакомый
Переводит тяжелый взгляд на меня. Протягивает мне трубку.
— Это тебя… мама…
Не понял… Почему так поздно. Или рано. И не мне…
В голове стремительно проносится мысль, что мой телефон на зарядке в машине. Черт!
— Алло…
— Сынок, беда… — еле сдерживает рыдания.
Сердце мое ухает вниз, подлетает вверх и комом стучится где-то в горле. Тяжело его сглатываю на место.
Что-то мои стержень и сила трещат по швам.
— Нормально объясни, что случилось? — срывается мой голос.
— Они ворвались поздно ночью, забрали Мишку и просили тебе передать, чтобы ты уговорил Летунова на их условия! Коля! Что происходит? Во что ты вляпался?
Глава 30. Гениальный план
Мои ноздри обжигает противный затхлый запах.
И еще жутко холодно. Аж, мурашки по коже.
Я еще не открыла глаза, но уже чувствую, что что-то не так. Я не на своем месте. Все не так, и не то. Такое ощущение, что мои чувства обострились, а мозг продолжает дремать.
Пытаюсь в этой тягучей полудреме, отыскать, хоть каплю воспоминаний о том, где я уснула.
У меня бой. Я пропустила в голову. Больно.
Я помню.
А потом?
Больница. Процедуры. Звездное небо.
И Коля… потерянный…
О, боже…
Я должна найти помощь для Коли!
Делаю рывок, и с усилием открываю глаза.
Темно. Только тусклый свет из крошечного окошка у потолка. Свет лунный. Значит, ночь еще. Или уже следующая?
Приподнимаюсь, опираясь на локтях.
Глаза более менее адаптировались и "разрешают" мне осмотреть комнатенку, где я нахожусь.
Я без понятия, где я, и что происходит. Но, как ни странно, у меня нет паники.
Комната неширокая и тесная. Я лежу на ледяном матрасе на полу. И, в принципе, здесь больше ничего нет. Гуляет сквозняк, и меня потрясывает.
Железная дверь, окно.
И, наверно, это подвал.
Мой мозг начинает подкидывать отрывки из недавнего прошлого.
Укол в плечо. Точно. Меня усыпили, что ли? Капец.
Хватит разлеживаться!
Встаю босыми ногами на бетонный пол. На негнущихся ногах подхожу к двери. Все тело затекло и не хочет работать. Щелкаю пару раз шейными позвонками, встряхиваю руками.
Прислушиваюсь…
Невнятный шорох по ту сторону. Там точно,
Осторожно толкаю дверь. Не поддается. Стоит намертво. На окне — решетка. Да, и высоко, конечно, не дотянусь. И встать не на что.
— Эй! Открывайте! — стучу кулаком по двери. — Эй! Вы здесь?
Бью ногой. Но никаких признаков.
Так! Если там кто-нибудь есть, я тебе покоя не дам.
Долблюсь и ору, что есть сил.
Лязг замка отдается эхом.
— Чего орешь? — басит, открывая дверь, какой-то амбал.
— Пустите меня! — иду напролом.
Но врезаюсь головой в его руку, преградившую мне путь.
— Ничего не попутала? — ухмыляется этот лысый тупой качок. — Села и замолкла!
— Да, пошел ты! — резко толкнув его в грудь.
И это был опрометчивый поступок.
В следующее мгновение, он со всей силы толкает меня в плечо. И я потеряв равновесие, отлетаю к противоположной стенке и ударяюсь головой. А еще свожу в кровь локоть об облупившуюся штукатурку.
Это, конечно, верх тупости, Сандра!
Что, в себя поверила?
Вот почему у меня всегда так? Инстинкт самосохранения засыпает, просыпается… дурость и безмозглость…
— Если не заткнешься, я тебя цепью к потолку привяжу, поняла?
— Вы кто, вообще, такие? — не успокаиваюсь я.
За его спиной еще один маячит.
— Главный приедет, узнаешь…
— Ты еще не знаешь кто мой отец, он вас всех в порошок сотрет!
Хоть, я и не в ладах с отцом, но знаю, что не бросит меня.
Если узнает, конечно.
Да, узнает!
Папа меня спасет, а потом вставит люлей по самое первое число. Как любимой дочке.
Да уж…
Я считаюсь любимой. Врагу не пожелаешь такой любви.
Там ему такую отдачу надо.
— Мхм… уже боюсь… — ухмыляясь, хлопает дверью.
— Тут холодно! — ору ему вслед.
— Потерпишь…
Козел!
Присаживаюсь назад на матрас. Ноги окоченели.
Ботинки и куртка в больнице остались.
Разворачиваю руку локтем к себе. Дую на рану. Боль немного утихает. И начинается с новой силой. Даже, обработать нечем. И тканью, все равно, нельзя никакой. Прилипнет, потом хрен отдерешь. Хотя бы, промыть. И пусть сохнет. Коркой покроется, потом легче будет.
— Дайте воды, хотя бы, гады! — ору в пустоту.
Вряд ли. Попробовать стоило.
Но буквально через минуту, дверь открывается и мне швыряют бутылку с водой. Еле уворачиваюсь.
Открываю — шипит. Газированная?
Ну, ладно.
Лью на рану. Холодненькое облегчение резко сменяется сильным жжением.
— Аааа…
Дую на рану, чтобы хоть как-то, сбить адскую боль.
Не помогает. Прикусываю палец. Из глаз брызгают слезы. Промыла, называется…
Меня колбасит.