С философией о жизни
Шрифт:
А кости, чтоб под солнцем этим
Истлели сами как-нибудь.
И прах его чтоб суховей
Донёс до матери дверей…
46
Змею к себе он призывает,
В отчаянии моля убить,
И эти муки – хуже ада,
Смертельным чудом прекратить…
Ведь смерть сама –
Она же – благо,
Забвение собой несёт,
В ней боли нет, и пытки тоже.
И ад и боль лишь здесь
Живут.
Лишь здесь терзает его
Жажда,
Ломает
И голод, с жаром наковальни,
В висках стучит.
И бред несёт…
47
Уж ничего не видят
Очи,
Найманы мёртвыми
Лежат.
Их жуткие во смраде
Трупы
Вздуваются
И сеют яд…
Лишь Жоломан уставил очи
В Луны тупое озерцо.
Он ничего уже не знает,
Он есть –
И нет его давно.
48
Лишь плоть его
Пока жива.
И кровь ещё течёт по венам,
И дышит кто-то,
Но не он.
С ним боль ушла сама
Наверно…
Но кто то знает
Достоверно.
49
Луна одна в его глазах,
Холодным светом отразилась.
И этот свет, его пятно -
Всю жизнь его
Оно затмило.
Весь этот мир, и бой, и дом
В пятно навеки
Обратились.
Ушла душа,
И память с болью,
Пришло полнейшее ничто.
А сердце бьётся еле-еле,
И задыхается оно…
50
Манкурт – коль выживет–
Восстанет,
И по земле начнёт бродить,
Исполнит всё он, что прикажут,
Лишь чтобы боль не возродить…
Не возвратилась чтобы пытка,
Отнявшая души оскол,
Убившая в нём воина, сына,
И превратившая в НИЧТО…
Куда исчезли знания, чувства,
На месте том – Луны пятно…
51
Жуань- Жаны по утру
Забрали
Выживших в той пытке…
Колодки же со всех содрали,
Чтоб те на солнце не пропали.
Довольно пленных в стане есть -
Им пригодятся,
Непременно, всё повториться
Неизменно.
52
Хозяин заглянул в глаза
Ещё живые, Жоломана,
Увидел тусклое пятно: -
Ты мой, всё будет хорошо…
И господин твой – я
Отныне…Ты – верный раб,
Им был всегда,
Постигла здесь тебя беда,
Но снова дам я жизнь тебе,
И будешь ты слугою мне,
Мне преданней раба служить,
Меня от бед и зол
Хранить,
Стеречь добро моё
И дом,
Как верный пёс –
Ты будешь жить.
–
53
И Жоломана искупали,
И накормили, дали жить,
Приставили
Позволили за ним ходить…
Что было до, и будет после,
Кто он, откуда и когда
Пришел он в САРОЗЕКИ эти –
Забыл теперь он навсегда…
Найман он – может быть
Найманом.
Жуань-жуанец – может быть…
Враги, друзья, и просто –
Люди
Внушают страх ему -
И всё….
54
На голове шири – папаха,
Но боли нет, чего ж ещё?
Хозяин – бог ему и плаха,
Зачем, и что ему ещё?
Да, он теперь даже не раб.
Там море мук, желаний, планов…
Не знает он о них – и всё.
Он только просто биоробот,
Что так желают в нашем веке
Отчаянно создать…
Чтоб исполняли все приказы,
Чтоб муки совести не знали,
Души своей не понимали,
Не ведали её путей.
Законов жизни и друзей…
Не знали чтоб они и Бога,
И чтобы заповеди все
Не умещались в голове…
Удобно в мире жить такими,
Почти болванками
Пустыми?
Часть 2. Найман-Ана
1
Я блуждаю в древности веков,
Заблудилась в том пространстве,
Где рождался звон летящих стрел,
И храпел, устав в боях верблюд.
Где палило Солнце беспощадно,
Жизнь текла спокойно
И понятно.
Кочевали дикие стада,
С ними шли кочевники и я.
2
Сарозеки греются под солнцем,
Манят тысячные жирные стада…
На верблюдах мчалась та эпоха,
И с верблюдом истово жила.
Стан найманов полон тихой скорби.
Слёз полны озёра глаз,
После страшной и жестокой
Бойни -
Опустели юрты, онемели,
Сиротливо по степи стоят…,
Не дождались малыши отцов.
Жёны вдовами остались.
Матери седели на глазах…
Их сыны- джигиты и надежда,
Вскоре превратятся в прах….
3
Совершив обряд на смерть,
Усопших,
Проводили к предка, в дом теней –
Найманские суровые воины,
Оплакивали своих сыновей…
Было так тогда и было позже.
Под палящим Солнцем на Земле,
Бесконечные, кровавые войны
Забирали юность и детей…
4
В одинокой, холодной юрте
Найман – Ана теперь жила,
И оплакивала Доненбая –
Мужа верного и отца….
Жоломан, их сынок ненаглядный,
Их надежда,
И гордость сердец,
Не вернулся до ныне с той битвы